Корги-детектив: жестокие вкусняшки - Милдред Эбботт

– О, я забыла. – И я со вздохом вручила ему то, что осталось от полностью натурального собачьего лакомства.

Когда комбинация цифр на замке от двери моего дома также не сработала, мне страшно захотелось оставить на крыльце пакет с полезными десертами на растерзание белкам, загнать Ватсона обратно в «мини-купер» и мчать что есть мочи назад в Миссури. Или еще куда-нибудь, без разницы. Моя «перезагрузка» начиналась отнюдь не так гладко, как хотелось бы.

В этот раз на третьем гудке мама все-таки взяла трубку. Я присела на старую скамейку из коряги, а Ватсон спрыгнул с крыльца и стал наблюдать за парой бурундуков, копошившихся неподалеку в корнях елей.

Часы показывали начало седьмого, но уже стемнело и ноябрьский воздух был прохладным. Пока мы ждали, мне снова стало казаться, что спонтанные перемены в жизни – это правильно. Я уже и забыла, какие яркие звезды здесь, в покрытых густым лесом горах с острыми вершинами. Звезды были такими ясными, что, казалось, протянешь руку – и сорвешь одну прямо с небосвода. Даже завитки Млечного Пути можно было разглядеть. Легкий ветерок колыхал голые ветви тополей, приносил с собой свежий запах хвои, земли и снега. А журчание замерзающей горной реки, которая протекала в нескольких метрах от заднего двора дома, просто гипнотизировало.

Было хорошо. Очень-очень хорошо.

Я уже и забыла, как прекрасно в Эстес-Парке. Забыла, как пульс здесь замедляется, а разум расслабляется. Не имело значения, что мой книжный магазин зажат с обеих сторон кондитерскими: одной владеет женщина с тяжелым характером, а другую и кондитерской-то трудно назвать.

Почти через десять минут я осознала, что совершенно забыла, насколько далеко дом моих бабушки с дедушкой находится от цивилизации. Правда, за деревьями скрывался новый коттеджный поселок, но до него нужно было шагать полкилометра. В любое другое время я бы обрадовалась этому факту, но не сейчас, когда я не могла попасть в дом. Дедушка всегда говорил, что медведи боятся нас больше, чем мы их, но проверять его теорию на практике мне никогда не хотелось.

Когда в моей голове звуки леса стали превращаться во что-то зловещее и я подумала, что нам с Ватсоном придется отступать к «мини-куперу», сквозь деревья прорезался свет фар. Они выхватили из темноты крыльцо, а потом машина поехала по извилистой дороге, и свет исчез.

Огромный грузовик пронесся мимо, едва не задев мой задний бампер, и остановился. Мама грациозно спрыгнула на землю, что выглядело впечатляюще, учитывая ее возраст и комплекцию.

– Уинифред! – Она подбежала ко мне прежде, чем я поднялась со скамьи, и заключила меня в свои объятья. – Добро пожаловать домой, девочка моя!

– Привет, мам!

Мама была всего полтора метра ростом и казалась в моих объятиях маленькой и хрупкой куклой.

Спустя мгновение она отстранилась, бросилась к входной двери и стала вбивать, как мне показалось, случайные наборы цифр на кодовом замке.

– Давай-ка впустим тебя домой. Ты, наверное, совсем замерзла. Ты же не привыкла к таким суровым зимам, как в Колорадо.

– Ты вернулась сюда всего шесть лет назад, мам. Ну и конечно, помнишь, что на Среднем Западе зимы еще более суровые, чем у вас здесь.

Ватсон взобрался на крыльцо, повизгивая от счастья, а затем бросился к грузовику.

– О, привет, приятель! – Тощий, долговязый Барри Адамс вышел из машины, наклонился и стал энергично почесывать Ватсону бока: – Рад снова тебя видеть.

Они встречались всего два раза в жизни, но на удивление здорово подружились. Каждый раз, когда Ватсон видел Барри, он вел себя так, как будто Барри был ходящей косточкой.

Спустя несколько секунд Барри поднялся и приобнял меня. Несмотря на некоторую неловкость момента, его глубокий голос звучал тепло и дружелюбно:

– Рад, что ты приехала, Фред. Твоя мама была на седьмом небе от счастья, когда узнала, что ты снова будешь рядом с нами. Уверен, тебя ждет счастье.

Я обняла Барри в ответ. Мне нравился этот парень. Даже очень. Не так, конечно, как Ватсону, но все же… Я не относилась к нему как к отчиму: в моем возрасте это было бы странно.

– Спасибо, Барри, я тоже уверена, что все у нас будет хорошо.

– Барри! – позвала мама, не оборачиваясь, неистово нажимая кнопки в попытках подобрать код. – Ты, случайно, не помнишь комбинацию цифр, которую я здесь установила?

– Ты же положила ключ в карман, разве нет? – Он подмигнул мне.

Мама всплеснула руками и стала шарить рукой в кармане.

– Точно! Как же я могла об этом позабыть?! – Она вставила ключ в замок, повернула его и распахнула дверь. Затем мама обернулась и вручила мне ключ: – Полагаю, теперь он твой. Не волнуйся насчет кода. Я уверена, что однажды вспомню эту комбинацию.

Затем все вчетвером мы вошли в дом. Мама и Барри быстро осмотрели комнаты, включив в них свет.

Ватсон глядел на меня, высунув язык.

– Давай. – Я дала ему отмашку. – Исследуй территорию.

Ватсон отошел. Прижавшись носом к полу, он начал обнюхивать дом то там, то тут. Точно кто-то пообещал, что Ватсон найдет здесь клад.

Закрыв дверь, я тоже решила осмотреться. Дом оказался меньше, чем я запомнила – всего-то двести с лишним квадратных метров, – но зато он был симпатичнее, чем я представляла. Большую часть мебели необходимо было заменить, но в целом дизайн мне нравился. Бревенчатые стены и балки, пересекавшие потолок, отливали золотом на свету. Я заглянула на кухню. Мебель не обновляли годов с 60-х, но бабушка содержала кухню в порядке до самой смерти. Казалось, так же бережно относились к кухне те, кто в последние десять лет арендовал этот дом. Мне понравились мятно-зеленый холодильник и плита. Меня все устраивало.

– Мы приехали сюда вчера и прибрались немного. Все оказалось не так плохо, как мы полагали. Мы хотели и в магазине тоже прибраться, но до этого руки так и не дошли. – Мама провела рукой по кухонным занавескам с такой нежностью, будто погладила Ватсона. – Их я тоже сюда вчера повесила. Мне показалось, что кухню нужно немного освежить.

Я шагнула вперед, прищурив глаза:

– Это фламинго?

Мама кивнула:

– Они самые. Думаю, розовый цвет делает интерьер более жизнерадостным.

– Надеюсь, тебе они нравятся. – Барри добродушно пожал плечами: – Я выбирал материал.

– У меня нет слов. – Мне пришлось сдержать смех. Фламинго были изображены на фоне лимонно-желтых и бледно-зеленых индийских спиралей. Барри всегда носил футболки с этим узором и свободные брюки для йоги. В другой одежде я видела его лишь однажды, в день их с мамой свадьбы. – Они очаровательны. Спасибо.

Барри просиял:

– Мы бы смогли сделать гораздо больше, но ожидали твоего приезда только через шесть недель. – Мама отвернулась от занавесок, на лице ее появилось беспокойство. – Мне казалось, что ты собиралась остаться в издательстве, чтобы переезд прошел гладко.