Непридуманные истории - Владимир Иванович Шлома

Володя хотел рассказать, что был далеко отсюда, там, где шума нет, но передумал. Он ведь самовольно туда ушел, никого не предупредив, а им ведь запрещали уходить далеко от группы. За самовольство накажут. А зачем это ему? Про хряка он рассказал еще только Мише. Тот сразу тоже ему не поверил, и поверил только тогда, когда Володя дал честное пионерское, что все им рассказанное правда.

Победителя в сборе желудей так и не объявили, и про приз, который должны были вручить этому победителю, почему-то все забыли. Володя спрашивал у Натальи Федоровны про этот приз, но она ничего об этом не знала. А вот почти бесплатное молоко они действительно пили всю зиму, всего по одной копейке за стакан. Чай в буфете тогда стоил в три раза дороже.

Потом было еще много поездок для оказания помощи колхозу. Дети собирали и огурцы, и помидоры, и кукурузу. А вот такой поездки в лес за желудями, в школе больше не было. То ли для колхоза это оказалось не выгодным, то ли еще почему, но больше желуди никто не собирал. А жаль. Детям тогда в лесу очень понравилось. А Володя потом часто вспоминал увиденного им в лесу хряка. Больше он никогда в жизни не видел в лесу диких животных так близко, как тогда.

Похороны

День выдался теплым и солнечным, на небе ни одной тучки. Небольшая похоронная процессия двигалась медленно. Гроб с телом покойницы, бабы Глаши, стоял в кузове грузового автомобиля, борта которого были опущены и обиты красной материей. Это председатель колхоза «Заря коммунизма» расщедрился, решил, что нужно достойно похоронить бывшую передовую звеньевую. За машиной шли дальние родственники, соседи, другие люди, которые знали ее при жизни. Близких родственников у бабы Глаши не осталось, она их всех пережила.

— Святую женщину хороним, — говорили бабки, шедшие за гробом. — не зря ведь в день ее похорон такая чудесная погода стоит.

Здесь же шел и старенький сельский батюшка, по фамилии Серновец. Годы давали о себе знать, как-никак, ему скоро восемьдесят, и идти ему было тяжело, но, несмотря на немощь, он добросовестно исполнял свои обязанности священника. Да и путь до кладбища не близкий, около трех километров. Ему предлагали сесть в кабину автомашины, но он отказался, и всю дорогу шел пешком вместе с народом. За людьми шел духовой оркестр. Музыканты играли траурные марши, и другую грустную музыку. Процессия периодически останавливалась, чтобы дать отдохнуть пожилым людям. В это время музыканты и играли, потом, когда они прекращали играть, процессия снова трогалась. В очередной раз процессия остановилась возле церкви. Здесь большой перекресток, и улицы, ведущие к нему, значительно расширяются, образуя что-то вроде небольшой площади. Рядом с церковью расположен продуктовый магазин, напротив него контора колхоза имени Ленина, слева от нее детский садик. Поэтому здесь всегда толчется много народа. Процессия остановилась ближе к магазину, где уже начинается расширение улицы, чтобы не мешать движению других машин. Батюшка читал какие-то молитвы, потом долго играл оркестр.

Пользуясь длительной остановкой, водитель автомашины Никита, мужик средних лет, обошел вокруг машины, осматривая колеса. Переднее правое колесо ему чем-то не понравилось. Он стукнул по нему носком сапога и покачал головой.

— Япона мать! Этого только не хватало, — пробурчал он себе под нос.

— Черт знает, что! — сказал он уже громко, и снова стукнул сапогом по колесу.

— Ты чего? — одернули его. — Не чертыхайся, батюшка услышит.

— Тут не до батюшки, — оправдывался водитель, — вон стопорное кольцо выперло.

А ситуация действительно была неприятной. Начало выходить из паза стопорное кольцо, которое фиксирует шину на диске. Уже были случаи, что такое кольцо выскакивало. Под действием давления воздуха в колесе, оно летит очень далеко, и бьет очень больно. В любом другом случае, он бы быстренько поменял это колесо на запаску, и не было бы никаких проблем. Но сейчас у него в кузове гроб с покойником. Если сейчас он будет менять колесо, его потом засмеют, скажут, что Никита даже покойника не смог нормально до кладбища довезти. И оставлять его опасно, так как кольцо может выскочить в любой момент. Не дай бог, кого-то покалечит. Никита наклонился к колесу, чтобы попробовать, насколько хорошо оно еще держится. Рукой нажал на выступающий конец стопорного кольца, и раздался громкий хлопок, от которого вздрогнули все находившиеся возле машины. Оркестр замолчал, и головы всех повернулись в сторону хлопка. Водитель, без движений, лежал возле колеса, из его головы текла кровь. Никто не мог понять, что же случилось. Кто-то, из наиболее сообразительных, сбегал в контору колхоза, и оттуда позвонил в больницу. Скорая помощь приехала через пять минут. Все надеялись на лучшее, но врач констатировал смерть водителя. Не успели довезти покойницу до кладбища, как случилась еще одна, такая чудовищная смерть. Стопорное кольцо, крепившее шину на диске, выскочило, и с большой силой ударило водителя в голову.

Процессия продолжила свой путь только после того, как из колхоза прислали другого водителя и заменили колесо. Бабу Глашу похоронили, но все разговоры и во время похорон, и на ее поминках, были не о ней, а о только-что погибшем водителе Никите. А на следующий день хоронили и Никиту. Гроб везли все на той же его машине, с которой еще не успели снять красную обивку. Возле гроба сидели и безутешно рыдали его жена и дети. За гробом шли все тот же батюшка, и все тот же духовой оркестр. А вот народа было раз в десять больше. Все были шокированы такой неожиданной и чудовищной смертью Никиты. И погода стояла все такая же прекрасная. Все было так же, только Никиты больше не было. И о том, что Никита был святым человеком, тоже никто не говорил, хотя погода этому соответствовала. Да и зачем такое говорить, все прекрасно знали, что Никита был далеко не святым. Но всем было его очень жалко, намного жальче, чем похороненную накануне бабу Глашу. Поэтому и народа столько собралось, чтобы проводить в последний путь этого, далеко не святого человека. Вспоминали, что и кому он сделал хорошего. И, к своему удивлению, обнаружили, что хороших дел за ним числится очень много, гораздо больше, чем плохих. А из плохих, вспомнили только, что много матерился, да иногда выпивал лишку. Вот и все, что вспомнили. Так может и сейчас они хоронили святого человека? Ну, святого или нет, не им судить, но всем