Гибель конвоя PQ-17 - Дэвид Ирвинг

Через два дня после беседы с адмиралом Редером в «волчьем логове» Гитлер издал первый приказ об активных операциях против союзных конвоев в Мурманск, «которым до этого не оказывалось почти никакого противодействия». Немецким ВМС предписывалось сосредоточить на севере для этих целей больше подводных лодок, а воздушные силы должны были увеличить парк дальней разведывательной и бомбардировочной авиации в этом районе и перевести сюда торпедоносцы-бомбардировщики с других театров; воздушным силам приказывалось подвергать Мурманск непрерывным ударам с воздуха, держать под наблюдением воды между островом Медвежий и побережьем в районе Мурманска, воспрепятствовать движению конвоев и атаковать охраняющие их боевые корабли.

Спустя пять дней новый 14000-тонный тяжелый крейсер «Адмирал Хиппер» также отправился из Германии и Норвегию и бросил якорь рядом с «Тирпицем» в Тронхейме. Пока шла подготовка к нанесению по конвоям в Россию решающего удара линейным флотом, немцы начали проводить атаки легкими силами.

28 марта в море вышли три эсминца 8-й флотилии, чтобы атаковать конвой PQ.13, шедший в то время в ста милях севернее мыса Нордкап. Из-за плохой воздушной разведки эсминцам не удалось обнаружить конвой, который к тому, времени широко рассредоточился; но им удалось обнаружить и потопить панамское судно, а подобранные с него моряки сообщили состав и курсы следования сил охранения конвоя. Эсминцы решили вступить в бой с кораблями охранения и в трудных условиях того вечера провели несколько спорадических атак против крейсера «Тринидад» и двух английских эсминцев. Во время этих боевых столкновений «Тринидад» получил повреждения в результате взрыва собственной торпеды, а на эсминце «Эклипс» были снесены с палубы два орудия. В результате атак авиации и подводных лодок конвой потерял четвертую часть входивших в него торговых судов. Немцы квалифицировали эти действия эсминцев как «значительный успех».

Анализируя все проведенные операции по обеспечению перехода конвоев на север России, адмирал Тови обратил внимание на то, что немцы придавали большое значение нарушению северных коммуникаций союзников. Об этом свидетельствовала переброска противником на север новых военных кораблей, подводных лодок и авиационных подразделений; каждый новый конвой на север России теперь, несомненно, вовлек бы союзников в крупную морскую операцию. Для обеспечения перехода конвоев в будущем Тови обещали передать значительное количество эсминцев и сторожевых кораблей из состава сил военно-морского округа западных подходов, и в начале апреля он действительно получил достаточно подкреплений, чтобы довести число противолодочных кораблей в силах охранения каждого конвоя до десяти единиц. Русских попросили наносить воздушные удары по немецким аэродромам в Северной Норвегии.

В начале апреля первый морской лорд Дадли Паунд предупредил комитет обороны кабинета министров: географические условия в Арктике благоприятствуют противнику настолько, что потери в конвоях могут свободно достичь размеров, при которых проводка их станет экономически невыгодным предприятием; однако политические соображения и в Лондоне, и в Вашингтоне во все возраставшей степени диктовали необходимость продолжать отправку конвоев в россию.

Обеспокоенный активизацией действий противника, адмирал Тови заявил, что, если отправку конвоев нельзя отложить до того времени, когда кромка паковых льдов сдвинется на север, нужно по крайней мере уменьшить количество входящих в конвои судов. Однако 27 апреля президент Рузвельт направил Черчиллю напоминание: Соединенные Штаты предприняли настолько «большое усилие» с целью обеспечения России поставками материалов, что, по его мнению, блокировать эти материалы было бы серьезной ошибкой, «если это не оправдывается непреодолимыми препятствиями». На этом уровне возражения, выдвинутые Тови, не рассматривались как «непреодолимые препятствия»: конвои не только не уменьшили в отношении количества входящих в них судов, а, наоборот, стали с каждым разом увеличивать, выходя далеко за рамки благоразумных ограничений, продиктованных адмиралтейством и явившихся результатом изучения боевого опыта.

Вскоре после этого президент Рузвельт сообщил Черчиллю, что в конце апреля в Англии и в Америке находилось 107 загруженных или находящихся под погрузкой судов; он хотел, чтобы в мае они были отправлены по назначению, 2 мая Черчилль ответил: «Несмотря на глубокое уважение к Вам, выполнить Ваше предложение мы не в силах». Большего давления на адмиралтейство Черчилль, по его словам, оказать не мог. Через четыре дня к Черчиллю обратился и маршал Сталин. Он просил «сделать все возможное» и обеспечить доставку материалов в Советский Союз в мае: «когда это нам особенно нужно для фронта».

Адмирал Тови в это время пошел так далеко, что предложил уменьшить число конвоев, планировавшихся к отправке в ближайшие месяцы: улучшение условий на аэродромах немецкой бомбардировочной авиации и усиление проводимой немцами воздушной разведки в значительной степени способствовали проведению ими операций, а кромка пакового льда все еще не сместилась достаточно к северу, чтобы конвоям можно было избежать встречи с противником. В течение тридцати дней авиация английского бомбардировочного командования провела три воздушные атаки стоящего на якоре «Тирпица», но все они оказались безуспешными. А Соединенные Штаты между тем по-прежнему настаивали на первоочередности конвойных операций.

Надежды на сокращение числа конвоев, казалось, было очень мало.

Теперь не было никаких сомнений в том, что Гитлер твердо верил в зависимость окончательной победы Германии от уничтожения возможно большего объема торгового тоннажа союзников. Если можно было бы непрерывно истощать и ослаблять торговые флоты союзников, это наверняка замедлило все их наступательные операции, а может быть, они даже вынуждены были бы прекратить их. В этой связи в середине апреля Гитлер еще раз подтвердил, что «уничтожение конвоев в Мурманск в настоящее время — главная задача».

Адмирал Редер не считал, что тактическая обстановка того времени благоприятствовала использованию всех кораблей немецкого флота на севере против конвоев PQ. Но 1 мая немцы провели морскую операцию с целью уничтожения английского крейсера «Эдинбург», который был поврежден накануне немецкой подводной лодкой, когда шел приблизительно в 15 милях впереди восточного конвоя PQ.15. Командующий немецкими надводными силами на севере адмирал Хьюберт Шмундт выслал в море три эсминца, включая крупный — «Херман Шоеман» (капитан 1 ранга Шульце-Хинрихс), чтобы покончить с подбитым «Эдинбургом», артиллерия которого, как предполагалось, выведена из строя. После боевого столкновения с четырьмя эсминцами из охранения западного конвоя QP.11 немецкие корабли обнаружили «Эдинбурга» с суетящимися около него четырьмя небольшими кораблями. Немецкие эсминцы сблизились. Вопреки ожиданиям главный калибр крейсера из строя выведен не был, и, как только эсминцы заняли позицию для торпедной атаки, орудия на нем неожиданно развернулись в сторону противника и открыли огонь. Уже вторым залпом был серьезно поврежден флагманский эсминец «Херман Шоеман»: обе машины остановились, дымовую трубу снесло за борт. Под непрекращающимся огнем немцы вынуждены были покинуть корабль и затопить его. Уцелевших моряков подобрал другой немецкий эсминец и подводная лодка «U-88» (капитан-лейтенант Хейно Бохман). Попытка англичан спасти «Эдинбурга», который получил еще одно попадание торпедой, успехом не увенчалась, и вскоре экипаж, открыв кингстоны, покинул корабль, и он затонул.