И тогда он остался один - Иван Мартынов

Грузовик проехал табличку Бийск. Оттуда все эти молодые ребята отправятся на фронт, под Воронеж. Леша задремал. Да, в его голове куча неразгаданных вопросов, но он в окружении людей, рядом сидит Ермак, а там, где-то далеко-далеко в конце его пути его ждет Дед, совсем еще молодой. Грузовики резко остановились. От этого проснулись все его пассажиры. Солдаты стали выпрыгивать из фургонов в грязь, хлюпая сапогами по размытой дождем земле, они бежали на построение. Про Бийск Леша читал в учебниках и слышал от учителя истории. Это город, откуда отправлялись на фронт все его земляки, опорный пункт. В Бийск был эвакуирован ряд крупных промышленных предприятий и в глубоком тылу продолжался выпуск необходимой стране продукции. Кроме того, в Бийске размещалось 23 госпиталя, в которых восстановили своё здоровье более 200 тысяч раненых. Сейчас он сам находится среди тех людей, о которых читал. Население города в разы превышает население Горно-Алтайска. Но когда мы слышим о большом количестве жителей, то представляем гуляющие пары, мам с колясками, толпы ребятишек, трамваи, машины, смех и голоса, а тут… Солдаты, оружие, грязь улиц и кровь госпиталей смешались воедино и все наполнено болью и запахом смерти. Это уже не тот живой город, это военный пункт, место, откуда уходят на войну и зачастую не возвращаются к семьям. Дальнейший путь пролегает по железной дороге. Уже вечером поезд отбывает. Все эти люди понимают, что их ждет, но они верят, верят в победу, верят в то, что вернутся к родным, как верил Леша, что найдет людей. Он нашел их, только в другом веке и, пожалуй, в худшее время.

7

Одно поле сменяет другое, река, виднеется озеро, березовая роща белеет, затем хвойный лес и этот запах, успокаивающий, умиротворяющий все живое. Леша сидит на сене вместе с другими солдатами и смотрит на резко сменяющиеся пейзажи необъятной России. В голове у него нет мыслей о том, как убедить молодого деда, что он его внук, не думал он и о том, что на войне каждая секунда смертельно опасна. Он просто мчался вдоль полей и лесов. «Закурить будет?» – спросил его курносый парень его возраста. «Не курю» – ответил коротко Леша. Курносый сказал: «Ладно, а зовут то тебя как?». – «Леша, а тебя?» – «Коля, я из детдома ушел на фронт, родных нет, столько ужасов пережил, что помирать не страшно» – «Я тоже без родителей рос, но дед был, он меня и растил, вот к нему еду, найти его хочу» – «Я тебе помогу, чем смогу». Они долго говорили об их родном крае, детстве, которое у них было совершенно разное, о том, что их ждет. Леша познакомил Колю со своим псом. Ребята быстро подружились, и оставшееся время в пути прошло незаметно. Уже через пару часов они должны быть в Арзамасе. Оттуда путь лежит в Воронеж. В конце мая под командованием подполковника Улитина их дивизия прибыла в Воронеж и вошла в состав 6-й резервной армии. Штаб обосновался в городе, а полки – в окрестных лесах. Здесь воинам предстояло завершить учёбу и получить тяжёлое вооружение. Леша получил оружие и научился стрелять, научился кидать гранаты и разбирать оружие. Они продолжали общаться с Колей. Это был его единственный друг. В дивизии было много досрочно освобожденных зэков. Среди них было много опасных людей, и Леша не решался лезть в разговоры с остальными. У него ушло много времени, чтобы достучаться до командования и узнать – где находится его дед сейчас. Ему сообщили, что его брат, как он его представлял находиться в составе 712-й стрелкового полка. Этот полк входил в состав 232 дивизии. Его полк был в лесах неподалеку.

Начавшееся летнее наступление гитлеровцев нарушило планы командования, солдаты не успели закончить подготовку, еще не все вооружение было доставлено. Леша не успел найти деда, звуки бомб нашли его раньше. Он услышал первое эхо войны во время подготовки. Солдаты бегали по лагерю. А представьте, какой был хаос в штабе дивизии. Части дивизии заняли боевые позиции по левому, восточному берегу Дона на 45-километровом фронте, являясь практически единственным полнокровным соединением советских войск на подступах к Воронежу. Боялся ли Леша смерти? Он не думал об этом. Он думал, где его дедушка. И все равно, что будет дальше. Лишь бы найти. В руках у Леши теперь вместо рюкзака с одеялом и консервами – пистолет-пулемёт Шпагина, попросту говоря, ППШ. Однако, в его кармане остался телефон, тот самый, что был подобран в музее. Стоит сказать, что он временно отдал Ермака в медсанбат на обучение. Его пес будет спасать раненых с поля боя, станет героем. Ему грустно без верного друга, но так будет лучше, ведь собака не привыкла к взрывам, войне, он не мог взять ее на рубеж фронта в первые дни войны. Рыть окопы в дождь и слякоть – далеко не самое тяжелое занятие, тяжело выживать и поддерживать внутри боевой дух и веру в то время, как рядом падают бомбы и погибают товарищи. Оказалось так, что полк, где был его дед, находится рядом, обороняя тот же рубеж. Наступление еще не началось. Был вечер. Леша объяснил ситуацию политруку. Он дал ему час, чтобы найти родственника. Шлепая от одного окопа к другому, он улыбался, несмотря на надвигающуюся армаду танков, железо которых перемалывает все живое на своем пути, несмотря на вечный дождь и сырость. Он шел к своей цели. И он дошел до нее. Узнать деда было легко, он не раз видел его фронтовые фотографии, которые он посылал бабушке и сейчас он увидел лицо молодого деда вживую. Рядовой Красной армии Никифоров Алексей Николаевич стоял в окопе и курил глядя вдаль. Он не был похож на 20 летнего юношу. Лицо, перепачканное то ли землей, то ли сажей, потухшие глаза, сползшая набок пилотка. Он не был похож на того мудрого, всегда ухоженного дедушку, который рассказывал истории, улыбался, укладывая его спать. Нет, это был точно такой же юнец как он, но уже герой, человек прошедший год войны, госпиталь, потерю друзей. У него оставалась надежда, ему было ради кого жить, поэтому он не сдавался, и это давало ему сил. В этот момент дед, если так можно называть 20 летнего парня, затушил сигарету о сырую землю, повернулся к товарищам и присоединился к разговору, иногда посмеиваясь. Как же у него находятся силы смеяться, когда немцы вот-вот подойдут? Леше было страшно подойти. А что если дед не поверит, будет смеяться. В этот момент в поле упала бомба, взрыв, земля сползла в окопе, все присели. Тишина. Еще один взрыв и еще один. Немцы зачастили бить по нашим позициям, вдалеке показались танки, а Леша сидел в окопе и не знал, что сказать предку, от взорвавшейся рядом бомбы у него звенело в голове. Взрывы затихли и все встали, приготовились к обороне. Послышался свист. Все сели. Леша стоял. Он медленно соображал, звон в ушах, изображение плыло перед глазами. Прежде чем его родной дед схватил его за одежду, бомба рухнула в нескольких метрах от окопа, подняв землю вихрем в воздух. Осколки полетели во все стороны. Висок рядового Никифорова Алексея, окрасилась в алый цвет, он упал на дно окопа и его дыхание смолкло.

8

Алексей умер на глазах своего деда, но тот не прольет слезы, ведь он не знает, что это его внук. Люди по разному представляют жизнь после смерти. Кто-то как пустоту, кто-то рай, перерождение, но здесь совсем другая история. Ведь только для старого историка музей покажется раем, пыльный пол, стенды. Леша стоит перед зеркалом и видит там себя в той одежде, в которой был до попадания во временной портал. Он пережил смерть. Несколько секунд назад он почувствовал боль в черепе и тут он стоит в Горно-Алтайске в музее. Ермак гавкнул позади. Леша встрепенулся, растерянность прошла, и он бросился обнимать своего друга. Леша побежал к окну и понял, что снова он в 2017 году и снова нет людей. Ни души. Он сказал Ермаку: «Значит все заново. С того момента как я перенесся в то время. Прямо как в игре.… И куда нам идти дальше?». Переноситься в то время бессмысленно, видеть боль и кровь, смерть, рисковать жизнью и начинать весь путь сначала. Нет. Леша решил перенестись в недалекое прошлое, в то время когда он жил с дедом в деревне. А лучше, в то время когда мать была жива. Он побежал к зеркалу и стал вспоминать самое раннее его детство. Вспоминал все хорошее и плохое, старался изо всех сил сосредоточиться только на этом. Тщетно. Он стоит в той же самой комнате, а за окном все те же виды. Он еще долго пытался вспоминать перед зеркалом моменты из своей жизни, но толку не было. Он отчаялся и сел думать. Прямо на деревянный скрипучий пол. «Что бы сделал дед на моем месте, сколько всего он мне рассказывал» – подумал он. Помню, дед рассказывал о том, как в 46-ом он вернулся с войны и сразу пошел на завод, промышленность нуждалась в крепких руках, и он работал в Горно-Алтайске каждый день, не покладая рук, только на пенсии он вернулся в родную деревню. Размышляя, Леша стал искать Ермака глазами, и посмотрел на зеркало. Туман. 1946 год. За окном ходят люди. Леша стал думать, почему так просто перенесся в то время и не мог попасть в годы своего детства. У него ушло время на то чтобы понять, что он не может попасть в то время, когда он уже родился. Леша выбежал на улицу, прежнего удивления уже не было. За ним следовал Ермак. Улицы почти не изменились, но изменились люди, гуляющие по ним. Девушки гуляют с молодыми людьми, только пришедшими с фронта, старушки ведут внуков куда-то, жизнь вернулась на улицы города. Леша решил отправиться на поиски дедушки незамедлительно, он уже просто хотел обнять его и расплакаться. Он завернул в переулок и услышал выстрелы. Топот. Шум мотора. Перед ним лежал труп мужчины в форме. «Не может быть! Война же закончилась? Я же попал в 46 год?» – Леша был сбит с толку. Прибежала девушка в милицейской форме, села на колени перед телом и заплакала. Лешу отвели в отделении милиции как свидетеля, хотя он толком ничего не помнил. Там ему все объяснили. Дело в том, что после войны поток оружия хлынул в край вместе с демобилизованными солдатами. Банды в основном состояли из дезертиров, которых было достаточно и в войну, и после войны. Так же там было много совсем молодых ребят, которые выросли в окрестностях местных тюрем и лагерей. Лагерная культура научила детей, которые не видели смерти и войны, быть жестокими и непоколебимыми преступниками. Такая проблема коснулась всей России, и ушло около 8 лет, чтобы побороть послевоенную преступность. Леша попал в мирное время, но эти люди были страшнее войны, многие из них готовы убить женщину и ребенка, война и лагерная система оставила свои следы. Ничто не проходит бесследно.