Эта девочка моя - Юлия Рябинина

Я дрожа как осиновый листок забралась на переднее сиденье. А ведь Крестная права. За спиной Зверева я действительно буду, как в клетке. Золотой клетке.

Я нервно сглотнула, потирая шею ладонью.

Почему в этот момент вспомнился Анри. Он хоть и был, как скала. Но в то же время казался таким … добрым что ли. В его взгляде я видела тепло. Даже когда он рассердился на меня и сунул под нос телефон с угрозой оплатить ему его. И в тот момент он мне не показался таким ужасающим, каким сейчас был мой будущий жених.

– Пристегнись, – грубо бросил Эдик. – Не хочу без повода с отцом сцепляться за штрафы.

Я трясущимися пальцами перекидываю ремень через плечо и вставляю его в замок до щелчка.

– Обломала мне такой настрой, Олесь. Что теперь я даже не знаю как быть – с досадой в голосе произносит парень.

Зато я знаю. Представляю, что завтра мне будет Маринка рассказывать о похождениях Эдика сегодняшней ночью. Брат Марины, Дима, и Эдик дружат. Поэтому каждый шаг моего жениха мне известен чуть ли не по минутам.

– Я не хотела тебя обидеть, Эдик, – отворачиваюсь к окну.

Но меня, если честно, не трогают похождения Эдика. Главное, чтобы он не лез ко мне. И этого достаточно.

– Андрей, – одергивает меня отец, я поднимаю на него взгляд.

– А, – скупо отвечаю.

– Убери к чертовой матери свой телефон. За столом сидим. Не оскверняй хотя бы это место этими штуками, – грозно говорит отец.

– Господи, – закатываю глаза и сую купленный Викой айфон в задний карман.

– Вот и отлично. А теперь можно и поговорить. Вика, расскажи, как идут твои приготовления к свадьбе с американцем?

– Все нормально, пап. Платье купила. Туфли и все остальное тоже. А всю следующую неделю как раз посвящу поискам помещения и приглашению гостей…

– Умница, дочка. И этого охламона куда-нибудь пристрой, чтобы не шатался без дела, – кивнул в мою сторону отец.

– А может я сам решу? Куда мне себя пристроить? – недовольно буркнул. – У меня и так дел по горло.

– Каких? Изобретения свои запатентовывать собрался? – с иронией хмыкает отец.

– А даже если и так. Тебе же это неинтересно, отец. Тебе бы только капиталы удваивать…утраивать…

– Андрей, хватит… – обрывает меня Вика.

Отец зло щурит глаза.

– Мать бы не одобрила такого разговора со мной, сын. Так что давай не портить этот день нашими препираниями, а почтим ее память. Уже год прошел, как ее нет с нами…

Оставшийся час мы провели в молчаливой обстановке. За столом говорила только Вика. И только благодаря ей я не закончил обед раньше времени.

– Я рад за тебя, дочь, – обнял отец Вику за плечи. – Ты заглядывай к нам почаще. А то в этом доме без тебя совсем стало пусто, – потрепал сестру за щеку отец.

А у Вика глаза заблестели от влаги.

– Папуль, я скоро приеду. Побуду с вами несколько дней. Жених же не должен видеть невесту перед свадьбой, – шмыгает носом Вика.

– Конечно, дочка, приезжай, – отец еще раз обнимает Вику и отчаливает в свой кабинет.

Как только он скрывается из виду, у Вики мгновенно высыхают глаза и она накидывается на меня с претензиями:

– Анри, ты что творишь? Хочешь, чтобы и отца из-за твоих выходок инфаркт накрыл и он не дожил до моей свадьбы, как и мама? – девушка смотрит на меня злыми глазами.

– Когда мама была жива, ты замуж не собиралась еще, – за ироничной улыбкой пытаюсь скрыть боль, которую приносят мне ее слова.

– Да в тот момент обо мне и речи не могло быть, ты был на первом плане. Что, полегчало? Отпустило? И опять за свое? – не прекращает засыпать меня Вика своими претензиями.

– Вик, успокойся и давай уже вали к своему Энрике, – морщусь.

– Его зовут Эрнест, Андрей. Пора бы уже запомнить. А еще пора бы уже затолкать тебе свой эгоизм и мальчишество в зад и повзрослеть. Надоело. И хватит троллить отца. Лично мне он нужен живым, а не в могилке на кладбище.

Больше не могу ее слушать.

Резко разворачиваюсь и ухожу. Оставляю сестру без прощальных лобызаний.

– Я завтра заеду за тобой. Поможешь мне с подбором помещений.

– Возможно, – бормочу под нос, и, перепрыгивая ступеньки, поднимаюсь к себе в спальню.

– Олеся, вернись за стол, – требовательный голос мамы догнал меня как раз в дверях в спальню.

– Пусть она немного успокоится, мама, – твердым, хозяйским голосом отвечает ей Эдик, а я захлопываю с силой дверь.

Ненавижу его.

Он решил испортить мне жизнь? Решил, что ему все дозволено?

С размаху падаю на кровать плашмя и, зарывшись лицом в подушку, начинаю кричать, заглушая свой голос подушкой.

В распаленном от гнева мозгу до сих пор слышны отголоски его слов:

Мам, ну конечно я не против, чтобы Олеся училась, но этот турнир ее последний. Я не хочу, чтобы на мою жену пялились чужие мужики.

Его слова, как приговор. Он меня лишил одним махом моей мечты. Отнял то, что так дорого мне.

Дикая ненависть обожгла душу, выжигая все чувства, которые я когда-либо испытывала к нему.

Вдоволь накричавшись, переворачиваюсь на спину, раскидываю руки по сторонам.

Я не выйду за него замуж. И точка.

Вибрация телефона отвлекает меня от плохих мыслей. Достаю сотовый из кармана и вижу незнакомый номер. Почему-то не задумываясь принимаю вызов.

– Алло, – осипшим от рыданий голосом отвечаю.

– Мартышка, ты? – в динамике слышу знакомый голос Анри.

– Олеся, придурок. Меня зовут Олеся, – говорю ему свое имя по слогам, – запомнил?

– Ну, если тебе так нравится, то ок, будем звать тебя Лесёнок, – соглашается он. – Ну что, готова исполнить мое желание?

Я еле дышу в трубку. Исполнить желание?! А что мне остается делать? У меня нет выбора и ста тысяч рублей. Я сама ему предложила этот вариант, вот теперь и подошел срок расплачиваться. Но вопрос встает ребром лишь только потому, что на кухне с мамой сейчас сидит мой жених и незаметно мне из дома вряд ли удастся улизнуть.

– Я сейчас не могу, – заговорчески, полушепотом отвечаю ему.

– Почему, Мартышка? – переходит на полтона ниже и мой собеседник.

– Неважно. Просто сейчас я занята.

– А когда будешь свободна? – его приглушенный голос навевает таинственность на наш разговор и какое-то трепещущее ощущение запретности.

Я навостряю ушки, прислушиваюсь к шагам за дверью. У меня все трепещет внутри, от того, что есть вероятность того, что нас может подслушивать Эдик.