Динуар - Н. Григорьев

Ширес глупо развел руками:

– Мода.

Ленни с трудом представил, как полусонная Лори пытается делать зарядку. Обычно по утрам она предпочитала другое… Он покосился на плотную фигуру напротив: видимо, не с ним.

– Окей. И как давно она посещает «Дыру в Стене»?

– Западный Мидтаун? Никак. Левый берег не самое престижное место. Ты знаешь Лори.

Он не знал. Не ее, не сейчас.

– Тогда по порядку. После ссоры с тобой, она перешла мост, чего обычно не делала, и с тех пор ее больше никто не видел, а?

– Да.

– Думаешь, на что это похоже?

– На что? – буркнул Ширес. Пот лоснился на лбу, несмотря на относительную прохладу офиса; оттопыренный пиджак неприятно целился в Ленни.

– Что ты убил ее, Джимми, – с необъяснимым злорадством объяснил Кравитц. – А теперь ломаешь комедию для легавых.

– Убил. И в подвале закопал, – бесцветным голосом откликнулся Джимми. Он смотрел на сыщика гадким взглядом исподлобья, словно испытывал его. – А к тебе пришел, потому что совесть замучила. Хочу, чтобы ты воздал мне за грехи, так?

«И ты станешь моим проводником в царство раскаяния», – закончил пассаж Ширеса голос в голове Ленни.

– Это же Лори, – настойчиво сказал гость. – Берешься?

И будто бы после добавил: «Ты ей должен». Или это снова был голос.

Кравитц оттянул подтяжки большими пальцами:

– Пятьдесят в день, плюс расходы. Аванс пять сотен. Безвозвратный.

Старый друг на секунду смешался, затем медленно полез за пазуху. Кравитц задержал дыхание. Кравитц был готов. Однако вместо ствола на серый свет кабинета появился пухлый конверт. Нервы ни к черту. Хорош бы он был, пристрели клиента, который потянулся за гонораром.

Джимми швырнул конверт на стол, как швыряют кость.

– Здесь намного больше. И все твое. Гарантия, что бизнес не сдохнет раньше времени. – В его исполнении это прозвучало как пожелание сдохнуть, то ли бизнесу, то ли его владельцу. – Просто найди ее, Кравитц. Забрось дрянную работенку и сделай в своей жизни что-то хорошее.

За такие деньги парни с Холлидей-роуд прикончили бы родную мать.

Ленни показалось, что Ширес хочет добавить что-то еще, но тот поднялся и сутулясь направился к двери. Он так и не притронулся к кофе.

Интересно, когда он собирался рассказать, что это Лори? Одна моя знакомая пропала… Конечно, Джимми, столько лет не виделись, уже бегу! Как она выглядела? Особые приметы? Он думал, что, я не узнаю, кого ищу, пока не найду? Он вообще думал? Идиот. И что она в нем нашла…

                                                                      07/16 Μο

– Огонь есть?

– Что?

– Прикурить!

Ленни по-хозяйски вывернул ручку электроплитки.

– Эй, Кравитц, что здесь такое! – женщина острым пальцем указала на черно-белый плакат «No Smoking», кнопкой пришпиленный к стене.

– Отсюда не видно, – Ленни причмокивая раскурил сигарету и обернулся.

Капитан 9-го участка Элизабет Дросс выступала из капитанского кресла, как причальная мачта среди грозовых облаков. Тонкая, как стилет, пронырливая, как ящерица. Служба не сделала ее краше.

– Курение убивает.

Еще один лозунг. Чокнувшись от первых успехов, Святая Троица пошла войной на табачников. Уверенность Овощных Сестер в том, что каждый за’ар в штате только и ждет, когда у него изо рта вытащат сигарету, поначалу умиляла. А теперь они добрались и до полиции.

– Свинец убивает. – Сыщик смачно затянулся. – Но разве так встречают друзей, а?

Друг Элизабет Дросс походил на деревенщину, который очень хотел казаться крутым. Бесцветная трекса с потертыми вставками была стянута подтяжками из коричневой кожи, скорее напоминавшими ремни кобуры. Из-за спины выглядывал краешек зацепленного за ремень чехла для блокнота. Солома на голове торчала во все стороны, ершистые баки спускались по измятому лицу недозволительно низко.

– Всё надеялась, сдохну раньше, чем тебя еще раз увижу. Но тут меня перебросили в кабинет, – она развела руками: – Облом.

– Это называется карма, Лиз.

Ленни подставил стул и плюхнулся напротив. Лицо сыщика при этом приняло идиотское выражение, которое он, по всей видимости, полагал радостной улыбкой. Его вид будто вопил: вот и я, детка! И детки разбегались кто куда.

Капитан критически осмотрела гостя:

– Тебе никто не говорил, что носить ремень с подтяжками – дурной вкус?

– Ты и еще половина Динаполиса каждый божий день как заведенные, – он оскалился, продемонстрировав тусклую фиксу9, отчего стал похож на пирата. – О, что тут у нас? Мокруха. Мокруха. Мокруха первой степени. Покушения на убийство… хмм, целая стопка. Кто-то не умеет доводить работу до конца, а?

– Чего тебе, Кравитц? – устало спросила Дросс.

Ленни пожевал сигарету:

– Ты помнишь Джимми?

– Конечно. Тот самый Джимми, изнасилование монашки? У него нос был крюком. Его так и прозвали – Джимми Крюк. Или не нос… А может, Джимми Хопс, нападение и контрабанда бензина? Ему оторвали голову лет восемь назад? Буквально оторвали. Кровищи было! Арчи потом весь день выворачивало наизнанку. Мне кажется, после этого дела он и подружился с бутылкой10… Или Джимми Симос? – она указала на доску «most wanted», – ограбление банка и каннибализм.

Лиззи Дросс была очаровательной девушкой, а потом ее вышибли из Бюро. Одна из тех историй, которые рушат судьбы. И Ленни Кравитц в качестве героя второго плана. Говорили, он прикончил подозреваемого. Ее подозреваемого. Как там чинука звали? Териус? Тернус? Что-то вычурное. Агент Дросс не смогла опознать стрелявшего. Огромный ангар и освещение ни к черту, доложила она. Но все всё знали. Каким-то чудом она устроилась в полицию, но начинала с самых низов. Ленни так и не понял, почему она его не сдала.

– Итак? – капитан выжидательно посмотрела.

– Итак, – сыщик сжал в пальцах тлеющий фильтр и начал историю Ширеса.

Было около полуночи. Жар ночи продавливался через оконные рамы, или это Ленни забыл выключить конфорку. Одна из ламп в плафонном стекле с ленивым урчанием погасла, сделав кабинет еще более серым, чем он был.

– Вот черт, – выругалась Дросс.

– И что ты думаешь?

– Травоядная, – Лиззи облизала растресканные от жары губы. – А чего она, собственно, ждала от жизни?