Самый страшный зверь - Артем Каменистый

— Они же ее порвут или заберут! — охнула Сигруна.

Учитывая ее хроническую тупость, Дирт стал свидетелем случая прямо-таки гениального предвидения ближайшего будущего.

— Нет, — возразил преподобный. — Демоны не едят мясо. Они насытятся ее кровью и перестанут насылать на нас беды.

— А когда опять проголодаются, то что будет? — не унималась разволновавшаяся старуха.

— Тогда тебя оставим возле леса, ты ведь тоже старая, — нагло вклинился все тот же Фроди и сам расхохотался над своей шуткой.

Смеялся он один, остальные были серьезными, будто на похоронах.

Гермунд, главный рыбак, мрачно поинтересовался:

— Не мое, конечно, дело о коровах судачить, но ведь разговор идет о Русалочке? Так она не такая уж старая, молоко дает еще.

— Мало молока, — своим неповторимо скрипучим голосом заявила толстая Хельга. — Уж я-то лучше тебя, вонючего селедочника, знаю.

— Все равно ведь дает, пусть и мало. Значит, и к быку ее сводить можно.

— В последний раз у нее мертвый теленок родился. Пустая утроба, молока мало дает, плохая корова. — Старуха покачала головой.

Гермунд поднял руки:

— Ладно — это твоя корова, ты лучше знаешь, прекрати в ухо орать. Хоть возле леса привязывайте, хоть топите с камнем на шее, не мое это дело.

— Я не хочу привязывать ее возле леса. Но мне опротивело каждый день кормить детей крапивой. Где твоя рыба, Гермунд? Где?! Как можно голодать, живя на берегу щедрого моря?! Как?!

— Щедрого?! Совсем сдурела на старости лет?! Ты разве не знаешь, что рыбы давно уже нет? Одна мелочь, да и той так мало, что худую кошку не накормить. К тому же никакая она не моя. Я тебе что, рыбий пастух? Хозяин селедки? Император трески?

— Значит, надо сделать так, как предлагает преподобный Дэгфинн. Демоны выпьют кровь и оставят нас в покое. Мы накормим детей и засолим рыбу впрок, а там и урожай подоспеет, не так долго ждать осталось.

— Неслыханное дело, богопротивных демонов кормить! — Упрямый рыбак никак не мог угомониться. — Разве нельзя корову отдать Зверю? К нему вернется сила, и он изгонит демонов из леса. Все знают, что когда он в силе, то никого не пускает в свой лес. Пускай уж лучше он Русалочку сожрет, чем эти твари.

Толпа дружно и как-то невесело рассмеялась, а Фроди пропитым голосом выкрикнул:

— Ты бы Зверю еще селедки своей вонючей предложил! Вот же умора! Зверю твои подачки не нужны! Зверь сам возьмет, если ему надо будет!

— Сам его покорми, селедочник, — добавила толстуха, чем вызвала новый взрыв странно-мрачного веселья.

Дэгфинн, перекрикивая смех, заявил:

— Русалочку привяжем возле дальней опушки, там ее найдут быстро.

Не услышав возражений, преподобный прошел через толпу, направляясь прямиком к Дирту. Приблизившись, с загадочным выражением лица заявил:

— Все слышал?

— Почти.

— Мы уподобились язычникам, — с неожиданной горечью произнес преподобный. — Оставляем жертву демонам, чтобы накормить наших детей.

Дирт покачал головой:

— Корова быстрее сдохнет от старости, чем за ней демоны придут.

— Они придут. Они всегда приходят. Они заберут свое. Возьмут только кровь, оставят мясо. Это противно и богомерзко, но потом я позволю людям взять мясо. Им нужна еда, их дети начинают болеть.

— Будете доедать за демонами?!

— Нас мало, мы в окружении страшных тварей. Иногда надо мириться с неизбежным. Демоны заберут кровь, а мы возьмем мясо. Ты все понял, чужак?

— Это не мое дело.

— Твое. Вы живете с нами, не забывай это.

— Мы больше даем, чем берем у вас.

— Вам не надо кормить детей, а нам надо.

— Преподобный, я вообще не пойму, о чем мы спорим.

— Запомни, демоны выпьют кровь, и завтра у нас будет мясо. Ты все понял?

Сказав это, Дэгфинн скрылся за углом хлева. Дирт, проводив его задумчивым взглядом, обернулся, разглядел в толпе Мади, понял, что при таком столпотворении не стоит затевать конфликт, и отправился вслед за преподобным.

Ему еще надо сварить похлебку. И хорошо бы дров наколоть, запас почти вышел. Или лучше из лесу вязанку-другую хвороста принести?

Нет, лучше наколоть. На опушке скоро не то что веток — даже хвои сухой не останется, все подчистую для очагов выгребают. За сушняком придется идти дальше, причем делать это на глазах хеннигвильцев. А им очень не нравится, что какой-то мальчишка нагло игнорирует главный закон и не испытывает при этом даже намека на страх. Опять будут плеваться вслед, а то и комом грязи кинут. Делать обход по берегу, чтобы никто не увидел, слишком долго, а бродить с грузом Дирту не нравилось.

Решено: заглянет к кузнецу. Колун в селении всего один, и хранится он у него.

* * *

На подходе к кузне нос Дирта уловил необычайно насыщенный хвойный аромат. Такое впечатление, будто ноздри свежей живицей обмазали.

Разгадка обнаружилась быстро: на очаге перед входом в кузню Агнар в крошечном котелке кипятил какую-то густую массу, непрерывно ее перемешивая. Именно она являлась источником сногсшибательного хвойного аромата.

— Ну и запах. Это что такое?

Агнар, проигнорировав праздный вопрос, задал свой:

— Ты руду принес?

— Какую руду?

— Не притворяйся трухлявым пнем, ты прекрасно знаешь, о чем я.

— Но ты не просил ничего приносить.

— А сам разве не можешь сообразить? Когда я видел руду в последний раз? Как только снег на вершинах сошел. Оглянись: на дворе уже лето.

— Мальчишки нашли обломок лодки недавно, гвозди ты забрал.

— Там тех гвоздей на пару дрянных ножей. Руда нужна.

— Ну, раз нужна, принесу. Только я сейчас занят очень, каждое утро на охоту хожу, а до болота дальний путь, целый день уйдет.

— Руда нужнее дичи.

— Дэгфинн думает иначе. Сам спрашивал про дичь сегодня.

— Ты был на собрании?

— Проходил мимо в самом конце.

— Чего это тебя за хлев понесло?

— Мади искал.

— И зачем он тебе понадобился? Вы ведь вроде не друзья.

— Да вот… хотел поколотить его как следует.

— А… Ну это дело нужное. Что там еще Дэгфинн говорил?

— Говорил, что у дальней опушки на ночь привяжут Русалочку.

— Это еще зачем?! Хочет, чтобы ее лось полюбил?!

— Он думает, что демоны в темноте придут и выпьют ее кровь. И еще сказал, что они не едят мясо, оно останется и можно будет его забрать.