Сделка с совестью - Слава Доронина

Я растерянно хлопаю глазами, снова зову девчонку по имени и трясу за плечо. Тишина. На ее щеках проступает лихорадочный румянец, дыхание поверхностное. Сердце ухает в груди. Или это мое? Да что за непруха-то? Я тянусь к телефону. Набираю Катю. Может, у цветка и впрямь какие-то серьезные проблемы со здоровьем после травмы? Вспоминаю, как она от души ела сладости и сок пила. С голодухи ее так вырубило? Хрен его знает, чем там эти доходяги питаются, чтобы быть такими стройными. Водой и листом салата? Или она из-за моего напора так перенервничала? Но я же так, несильно. Лишь поцеловал.

Катя не отвечает, но это и понятно: они с мужем редко видятся, там теперь не до телефона, у них свое эротическое шоу. А мне что делать с цветочком?

— Алёна. — Хлопаю девушку по щекам.

Она приоткрывает глаза, и я выдыхаю. Еще и сумки ее нет. Где этот чертов ключ?

— Пить хочу, — тихо произносит Алёна. Глаза жалостливые, как у бездомной дворняжки. — Мне нехорошо. И сумку, кажется, в баре оставила. С ключом, — словно читает она мои мысли.

— Одна побудешь две минуты?

Алёна слабо кивает. Худенькое тело трясется. Бледная. Испуганная.

— Я быстро.

Поднимаюсь на ноги, чтобы пойти в бар, забрать ее вещи, но не успеваю сделать и нескольких шагов, как слышу громкий стук захлопнувшейся двери. Резко поворачиваюсь на месте. В коридоре пусто. На полу лежит моя карточка. Да ладно? Разыграла обморок, когда поняла, что не соскочить? Вот же стерва! Трижды.

Я возвращаюсь в бар. Там нет никакой сумки. Только сейчас вспоминаю, что Алёна оставила ее в тренировочном зале и выходила налегке. Изначально собиралась шлюхой себя выставить, чтобы меня отвернуло от нее? А когда не прокатило, все равно выход из сложившейся ситуации нашла. Какую же глупость совершила, дурочка. Полагаешь, Алёна, я просто так отступлюсь от своего? Особенно вкусив прекрасные запахи? Нет, цветок. Мы еще не закончили. Готовься к ответке.

— Ян, прекращай подкатывать к Алёне, — строго говорит Катя, останавливая меня за плечо. — Цветочек сказала, что напишет на тебя заявление о домогательстве. Тебе разве проблем не хватает? Думаешь, я не поняла, почему вы с братом к нам в «командировку» прилетели? Опять ты куда-то вляпался, Эрик прикрыл, а отец теперь рвет и мечет?

— Ну если всё знаешь, то и не лезь, Кать. Эгоисту вон своему мозг промывай, а мне не нужно. Сам я по себе. Был. Есть. И буду.

— Ревнуешь? — ухмыляется Катя. — Я одинаково вас с Эриком люблю. К тому же ему есть кем заняться в этот раз. С девушкой прилетел. Хорошенькая, правда?

— Ага, очень. База чокнутых девах. И к пловчихам твоим это тоже относится. Скажи Маркеловой, чтобы плечами лучше работала и перестала мне сообщения странные написывать. Разработанные пальцы не помогут ей кубок выиграть. Пора ваш спортивный притон переименовать в «Палату № 6» или «Волшебную гору». Подходящие названия. Не благодари.

Катя сначала хмурится, а потом широко улыбается.

— Злишься, что Алёна не дается, да? И не дастся. Она крепкий орешек. У нее не мальчики на уме. В спорт мечтает вернуться, но там, к сожалению, без вариантов. Не стоит, Ян. В ухажерах у девочки влиятельный мужчина. А ты же упертый, своего добьешься, потом проблемы начнутся. Давай не будем?

— А девочка, что ли, без языка? Не может сама мне об этом сказать?

— С ним. И сказала, что свой ты засовываешь по гланды. Она боится с тобой теперь пересекаться. Второй день на тренировку не выходит. Смотри, она немного того. Слегка без тормозов. Доведешь, и правда заяву накатает. Оно тебе нужно? — продолжает Катя вправлять мне мозги.

Какие мы нежные. И смелые. А как же «Если еще сверху накинешь, отсосу»? Мне эта часть больше понравилась.

— Ну пусть намордник на себя наденет, — улыбаюсь я.

Катя тоже приподнимает уголки губ.

— Ты невыносимый. Я предупредила. Дальше сам думай.

— Подумал уже. Сейчас палатку разыщу и облаву твоей знакомой устрою под дверью в номер.

Шанаеву передергивает.

— Бедный ваш отец. Я бы каждому и тебе, и Эрику браслет надела на запястье, который бьет электрическим током, и чуть какой косяк — сразу пускала разряд.

— Ого, ты жестокая, Кать. Не ожидал… Отца только не надоумь.

Катя опять что-то ворчит себе под нос, а потом уходит. Я остаюсь один. Заявление о домогательстве, да, цветочек? Давлю в себе ярость. Саша Грей недоделанная. Какие же бабы стервы. Да я бы и рад на Маркелову переключить внимание, — самая нормальная из пловчих в команде Кати — но Вера, кажется, девственница, у нее одна чушь романтическая в голове. Смотрит как на божество, с таким обожанием, что все вниз падает. А если и встанет, то на раз, после можно смело из России эмигрировать. Но она и за границей меня достанет. Папа у нее тоже не из простых. Окольцуют — не успею оглянуться. Нет-нет. Пусть другого себе жениха подыщут.

Перевожу прищуренный взгляд на корпус, в котором находится цветочек. Она и правда второй день не появляется в тренировочном зале. Я заметил. Подумал, из-за того падения и обжорства, а оказывается, из-за моего языка, которым достаю до гланд. Не ожидал, что ей так понравилось.

Я заглядываю в комнату горничных и подзываю Аглаю. Протягиваю бумажную купюру и прошу для меня кое-что сделать. Она, ожидаемо, соглашается. Затем набираю Леднёва и спрашиваю, можно ли будет взять вечером его джип. Друг ноет, что с нашим достатком мы с Эриком могли бы не побираться как нищенки и купить одну машину на двоих, поставить ее в гараж на базе и пользоваться, когда заблагорассудится. Хорошая идея, Мих, но мне через два часа колеса понадобятся.

Решив формальности, иду в дальний корпус. Делаю несколько звонков, отправляю файлы по работе, прикинув, что сегодня вечером и завтра утром мне будет не до отчетов, затем переодеваюсь, и мы с Аглаей встречаемся в шесть у номера цветочка.

Я подпираю стену плечом, горничная стучит в номер. Алёна отзывается глухим и заспанным голосом. Может, и впрямь после травмы неважно себя чувствует? Ладно. Узнаем. Обижать в планах нет. Аглая просит цветок одеться потеплее и выйти из корпуса, потому что на этаже произошло возгорание. Действительно пришлось чуть-чуть пошалить в одной из комнат, на случай если цветочек сообразит кому-нибудь позвонить и узнать, так ли это на самом деле.

Для меня главное, чтобы оделась тепло — на улице жуткая холодина и ветер. Не хочу, чтобы Алёна заболела. Не в пижаме же ее тащить в машину? А в номере опасно оставаться один на один. Опять могу не сдержаться, и тогда уже точно одними гландами дело не ограничится — на статью заработаю.

Цветочек быстро собирается и уже через минуту открывает дверь, прямиком попадая в мои объятия. Аглае еще завтра сверху накину за то, что так правдоподобно сыграла испуг. Ну и чтобы последствия «возгорания» устранила и Кате не сдала. А то Шаник новую бучу начнет катить, а меня тошнит от бабских истерик на ровном месте.