Как Баба-Яга кафе открыла - Дмитрий Александрович Сиротин

‒ Мяу! Вы только не обижайтесь, уважаемый Сивка, но что-то я сомневаюсь, — пробормотал Кот. — Сомневаюсь, что царевна захочет с вами целоваться. А тем более замуж за коня выходить.

— Да не со мной! — возмущённо заржал Сивка. — С Иваном-дураком!

— Так а вы тогда при чём, мяу?

— Так а как он, по-вашему, так высоко прыгнет? Сам, что ли? Он что, Джек-попрыгунчик на пружинках?

— Какой Джек-попрыгунчик на пружинках? — тоскливо откликнулась Яга.

Конь в ответ снова фыркнул:

— Вы мне зубы не заговаривайте!

— Да, есть такая поговорка… — машинально согласилась бабка. Заговаривать зубы — означает отвлекать внимание от сути разговора…

— Вот и не отвлекайте, иго-го! Раз нет овса — так, может, сена дадите?

— И сена нет, охо-хо… Но мы обязательно учтём ваши пожелания, уважаемый Сивка, внесём в меню, непременно… Буквально на недельке заходите…

— На какой недельке? — возмущённо ржёт Конь. — Мне сейчас надо! На площади уже мужики собрались, Неземная Красота уже у окошечка, мой Иван-дурак ждёт меня, а у меня нет сил прыгать — я должен подкрепиться, иго-го! Раз так — ноги моей не будет в вашей столовке!

— Мяу, а какой именно ноги? У вас же их целых четыре, — решил уточнить Кот. — Может, правой задней не будет, а, скажем, левая передняя всё-таки заглянет? А? — И Кот с надеждой на Сивку-Бурку глядит.

— Умный, да? — Сивка фыркает.

— Весь в брата, Учёного Кота из Лукоморья! — гордо Кот отвечает.

Сивка на это только презрительно взмахнул правой задней ногой, потом левой передней, и, запахнув пальто, ускакал.

Приходил Кощей Бессмертный, просил брокколи.

— Чего это — брокколи? — Баба-Яга спросила.

— Это такая капушта, — прошамкал беззубым ртом Кощей.

— Капуста? Так её у меня полно! — обрадовалась бабка.

— Обычная капушта не подойдёт! — шипит Кощей. — Мне нужна именно брокколи, это извештный вегетарианшкий жавтрак.

— Жнаешь… ой, знаешь что? — не выдержала бабка.

— Не жнаю, — признался Кощей.

— А я знаю! — отрезала бабка. — Надоели вы мне все до смерти! Чтоб ты сдох!

— Это вряд ли, — прошипел Кощей. — Я бешшмертный. Шмерть моя, как извештно, в яйце…

— Кстати, яичницу могу сделать, — снова обрадовалась бабка.

— Вегетарианцы яйца не едят, — сообщил Кощей. — Там куриные дети, это жештоко.

— Жестоко?! — Яга рассвирепела. — А издеваться надо мной не жестоко? И вообще — кто бы говорил о жестокости! Хорош Кощей — Василис ворует, добрых молодцев губит, а яйца при этом не ест, цыплят ему, видите ли, жалко! Где логика?

— Так мы же в скажке, — Кощей медленно отступал к дверям, бормоча. — В шкажке откуда логика? Вон у тебя кот говорящий — тоже нелогично.

— Очень даже логично! — обиделся Кот. — Если уж Пушкин про моего брата написал — мол, «кот учёный свои мне сказки говорил»… «Говорил», понятно? А вообще, бабка, убегу я от тебя, вот ей-богу! В Италию!

— Приехали, — вздохнула бабка. — У тебя и в Италии, что ли, родня?

— А кот Базилио, по-вашему, мне кто, мяу? — кричит Кот. — Да, знаю: он мошенник и вор, но лучше уж с мошенником и вором, чем какая-то скелетина при мне будет Пушкина обижать!

— Шам ты шкелетина, — обиделся Кощей. — Я Кощей Бешшмертный так-то.

— И «бешшмертный», — передразнил Кот, — и бежжубый, и бешшовештный! Брокколи ему подавай! А вот придёт Иван, мы ему расскажем, где твоя смерть, будет тебе и брокколи, и шмокколи!

Кащея как ветром сдуло. Его и так ветром сдувало, скелет всё-таки… А тут прямо как ураганом выдуло из бабкиного кафе.

6.

Потом много ещё кто приходил. Один раз даже Дюймовочка заглянула. Хоть она и не местная. Так тихо стучала, что еле услышали.

— Я, — говорит тихим-тихим голоском, — приехала на сказочный симпозиум.

— Сип… смип… Чего?! — бабка ладонь к уху прикладывает.

— Симпозиум. Ну, это научная конференция такая, — Дюймовочка объясняет. — Из разных стран приехали герои сказок. Я вот, например, из Дании.

— В каком, в каком издании? — Кот интересуется.

— Да нет, это два слова, — улыбается Дюймовочка, — не «издании», а «из Дании»… Страна такая, Дания. Там сказочник жил великий, Андерсен звали. Он меня и придумал. Шла я, шла на симпозиум, и проголодалась. А тут смотрю — как раз кафе.

— А что вы предпочитаете кушать? — Яга спрашивает грустно.

— Я ем сладкую цветочную пыльцу, — щебечет Дюймовочка. — А пью росу, которую нахожу на листочках. У вас такое есть?

— Цветы у меня дохнут, извиняюсь, — вздыхает бабка. — Энергетика плохая, я всё-таки ведьма. Потому и пыльцы никакой нет… А роса — так это ж на листочках. А листочки, опять же, не у меня, а в лесу. Пей сколько хошь. Для этого и в кафе ходить не надо. Голову морочить.

— Какая вы грубая бабушка, — пищит девочка. — Ладно, хоть котика поглажу…

— Мяу, не надо меня гладить! — ворчит Кот. — Ходят всякие, гладят, а у меня потом блохи заводятся.

— Так я что, по-вашему, блохастая? — от обиды на глазах Дюймовочки показались крошечные слёзы.

— Ну а чего? Ты и сама как блоха: и мелкая, и пищишь.

— А разве блохи пищат?

— Не сбивай с мысли, мяу! — злится Кот. — Вспомнил я тебя: это ты в своей сказке — то с жуками водишься, то с лягушками, то с мышами да с кротами… По-любому блохастая, мяу!

— Я же в конце сказки за принца эльфов замуж вышла, — шелестит Дюймовочка.

— А эльфы кто, мяу? — бурчит Кот. — Видел я твоего принца на картинке: такая же блоха, только в короне!

— Иди, иди, девчонка, на свой сип… зим…на свой спинозиум, — бабка бурчит, — будет тебе по дороге и пыльца, и роса.

— И овса! — закончил Кот в рифму.

— Зачем мне овса?.. — плачет Дюймовочка.

— Да это не тебе, это ежели Сивку-Бурку встретишь, мяу…

7.

А на другое утро Баба-Яга проснулась от криков за