Личная ведьма для инквизитора - Альма Либрем

Не выйду — телепортирую. Между прочим, очень полезный навык для инквизиторов. Нас частенько предлагают сжечь. А потом объясняй этим ведьмам, что тебя слово Создателево спасло…

— Ваши методы устарели и такой красотке не к лицу, — издевательски протянул я. — И, боюсь, вам придется смириться с моим присутствием в этом доме. Иначе…

— Иначе что?

Ведьма, не особенно скрывая собственные намерения, подскочила ко мне, сжимая руки в кулаки. На костяшках пальцев заплясало пламя.

О, да мы огненные!

— Иначе, — я сгреб её в охапку, — фрейлейн Аденауэр, без дома, денег и статуса останусь не только я, но и вы. Или вы не в курсе, что для полноправного владения этими землями должны стать фрау фон Ройсс?

Ведьма помрачнела. Судя по всему, вести о том, кем она должна быть в этой жизни, её отнюдь не порадовали. В обморок Гертруда падать не спешила, но выглядела сейчас весьма мило и растерянно — быстро-быстро моргала, смотрела на меня так, словно пыталась пригвоздить заклинанием к земле, но никак не могла определиться, стоит ли ей это делать или лучше всё-таки повременить.

Но первый шок прошел довольно быстро. Уже спустя секунд пять фрейлейн Аденауэр приободрилась, уперлась руками мне в грудь и сверкнула своими карими глазищами так, что я с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Нет, всё же, хороша! Не зря среди инквизиторов распространяют слух, что с ведьмой ни в коем случае нельзя спать: превратится в гадкую старуху на пике страсти.

И верят же в этот бред!

Сколько я знавал ведьм, ни одна из них ни на пике страсти, ни в любое другое время из красотки в чудовище не превращалась. Разве что маску какую-то на лицо наложит, чтобы быть красоткой, да пугает пару часов всех окружающих, с кем только столкнется. Но негоже взрослому мужчине пугаться девушки с зеленой мазью на лице!

Гертруда — и в этом не было никаких сомнений! — была осведомлена о другой стороне этой легенды, вещающей о том, что ежели инквизитор предастся греху с ведьмой, вся его красота выгорит, и сам он превратится в самое уродливое существо на свете.

Боялись все ведьмы уродцев или нет, но что-то мне подсказывало, что просто так покорить эту конкретную мне будет не так уж и просто. А придется, если мы не хотим расстаться со всем наследием фон Ройсса и навеки попрощаться с его денежками.

В конце концов, инквизиторы привыкли к хорошей жизни. Да и ведьмы не прочь насладиться комфортом.

— Руки убери, — прошипела Гертруда, упираясь руками мне в грудь. — И отодвинься, извращенец. Поди сожги кого-нибудь другого!

— Ну зачем же жечь? — протянул я. — Что за глупости? С такой красивой девицей надо обходиться ласково…

— Зигфрид! — позвала она кого-то, очевидно, того самого петушка с обгоревшим хвостом. — Зигфрид, клюнь этого плешивого инквизитора…

Я ухмыльнулся. С моей плешью все в порядке — потому что её просто не существует. А вот птичка, кажется, не спешит клеваться. И атаковать тоже.

— Гертруда! — вместо этого провозгласил её… фамилиар, вероятно? — Гертруда, не позорь род Аденауэр! Успокойся и выслушай своего родственника!

— Дальнего родственника! — фыркнула ведьма. — У нас нет общей крови, разве что пару капель!

— И это просто замечательно, — проворковал я. — Иначе могли бы быть проблемы…

— Какие такие проблемы? — нахмурилась девушка.

Нет, хороша! Пламенная такая, живая, гибкая, жаркая… Должно быть, страстная не только в разговорах. Всегда любил пылких женщин! Вот только их, к сожалению, не найдешь в дворянских семействах, там как не бледная моль, так не менее бледная поганка. А селянки, кровь с молоком, конечно, могут задать жару, но что с ними потом-то делать? Нет, у женщины должно быть все: и страсть, и ум, и красота!

А обладать одновременно этими качествами в нашей стране могли только ведьмы. Нежные руки, тонкий стан, красивое лицо — и немало перца в отношениях. Абы только не в каком-нибудь мешочке, потому что потом этот перец как высыплют в глаза, не отмоешься.

— Близкие родственники в нашей стране не могут сочетаться браком, — сообщил я наконец-то Гертруде, поняв, что молчание затягивается. — А нам это просто необходимо.

— Что?! — воскликнула она. — Ах ты ж… Руки убери, поганец!

На сей раз она перешла к активным действиям, и я с трудом успел ухватить её за запястья. Ещё только пощечин не хватало! Нет уж, мы будем начинать наши отношения более мирно, чтобы потом и у меня не зародилось отчаянное желание её придушить.

— Ну тише, тише, — протянул я, наблюдая за тем, как шипит и выворачивается ведьма, пытаясь выскользнуть из кольца моих рук. — Зачем же так сопротивляться? Разве я причиняю вред прекрасной даме?

— Это я сейчас тебе вред причиню! Замуж? За инквизитора? Да никогда!

А в глазах-то светится сомнение…

— И зачем? — наконец-то задала она очень важный вопрос, притихнув всё-таки и взглянув на меня другими, не такими дикими глазами. Вспомнила, видать, о том, что нелюбовь ведьм к инквизиторам, так уж сложилось, явление взаимное, и по логике вещей я сам должен ненавидеть её. Мечтать убить…

А зачем мне убивать такую красивую девушку, а потом ещё и терять наследство?

— Надо, — пожал плечами я. — Либо ты выходишь за меня замуж, либо…

— Либо что? На костер отведешь? Так в Видаме больше так не принято!

— Зачем сразу на костер? — кажется, то, как я удивленно изогнул брови, заставило девушку поверить, что речь идет точно не о казни и ей вроде как ничего не грозит. — Послушай, Гера…

— Я Гертруда!

— Послушай, Гера, — протянул я. — Меньше всего на свете нам сейчас надо ссориться. И если ты хочешь услышать, с чего б это вдруг инквизитор уговаривал ведьму выйти за него замуж, тебе следует расслабиться и перестать сопротивляться. Нам обоим это выгодно.

И я ослабил хватку, искренне надеясь на то, что ведьме хватит ума на то, чтобы сначала выслушать, а потом уже вновь отбиваться.

Кажется, Гертруда в самом деле задумалась о том, что в моих словах может быть доля правды. По крайней мере, она заметно расслабилась и, наконец-то высвободившись из моей хватки, отступила всего на полшага. Во взгляде сверкнуло что-то вроде осознания: мы ведь действительно могли бы быть друг другу полезны. Наверное. Не факт, что будем, но напрочь уничтожать свои шансы — довольно глупая затея.

— Я тебя слушаю, — решительно заявила Гера. — Но попытайся изъясняться побыстрее, если не хочешь, чтобы я тебя прямо тут и сожгла!

Не сможешь, Гера, не сможешь…

— Я пришел не за тем, чтобы упорно ссориться, — примирительно поднял руки вверх я. — Так что не надо нервничать. И дело не во мне, а в том, какое у нас в Видаме законодательство.

— И что не так с нашим законодательством?

Я отпустил её и уверенно двинулся вперед, заставляя ведьму догонять. Гертруда не позволила мне, впрочем, увеличить расстояние настолько, чтобы она уже ничего не слышала, а уверенно зашагала следом. Надо же, прямо госпожа!