Григорий Распутин. Тайны «великого старца» - Владимир Хрусталев

Одно несомненно, что и монархисты, и либералы, оказавшись в эмиграции, слишком поздно поняли свои ошибки. Дело было не в Распутине и даже не в Николае II, которого враги пытались ложно обвинить в подготовке сепаратного мира и других грехах, а в том, что большинство из них оказались клятвопреступниками и забыли долг присяги – «не щадя живота своего», охранять единым щитом державу и общие национальные интересы под девизом: «За Бога, Царя и Отечество».

Каждый на своем личном опыте часто постигает, что почти любой смертный человек в силу различных причин бывает тенденциозным в своих взглядах, и это не следует забывать, особенно при ознакомлении с такой категорией исторических источников, как личные дневники, письма и воспоминания. Поэтому читателю необходимо иметь не только хотя бы общие представления о Царской семье и каждом из великих князей, но и их ближайшем окружении, и политической атмосфере той эпохи.

Эти события прежде всего тесно связаны с драматичным временем: мировой войной, борьбой политических сил внутри страны за реальную власть, подготовкой дворцового переворота и неожиданным свершением Февральской революции, а также Октябрьского переворота большевиков 1917 г., началом Гражданской войны в России. Непосредственное соприкосновение каждого из читателей с архивными документальными и печатными первоисточниками позволит более четко выяснить ход исторического процесса в нашей стране и воссоздать реальный образ представителей династии Романовых, столь неоднозначно воспринятый как их современниками, так и многими последующими поколениями. Почти век спустя, после многих из них постигшей в 1918–1919 гг. трагической гибели, до сих пор о членах Императорской фамилии можно встретить взаимоисключающие отзывы и характеристики. Необходимо помнить, что только в сопоставлении данных различных исторических источников залог достоверности и в конечном итоге успех в установлении истины.

В данном издании передача текста цитируемых документов и воспоминаний соответствует современным правилам орфографии и публикации исторических документов. В отдельных случаях, когда необходимо подчеркнуть своеобразие документальных материалов, мною делаются отступления и указывается, что источник публикуется с сохранением стилистики, орфографии и пунктуации. Авторские подчеркивания текста дневников и писем воспроизведены, как в оригинале. Для облегчения читателю восприятия текста автором порой вставляются в квадратных скобках пропущенные по смыслу слова или раскрываются сокращения. Сноски на источники даются, как обычно, под строкой, но в ряде случаев они проставляются в круглых скобках рядом с цитируемым материалом, чтобы не перегружать подстрочник, а читателю было легче ориентироваться. Письма Царской четы периода Первой мировой войны публиковались в нашей стране несколько раз в разных издательствах, но небольшими тиражами. В случае, если читатель пожелает самостоятельно познакомиться с цитируемыми источниками еще раз, то мною даются отсылки на разные издания (наиболее известная перепечатка царских писем в сборнике: Платонов О.А. Николай Второй в секретной переписке. М., 2005). Даты в соответствии с общепринятыми правилами до 1 февраля 1918 г. приводятся по старому стилю, в необходимых случаях рядом в круглых скобках проставлена дата по новому стилю. Другие особенности текста документов оговорены в примечаниях и комментариях.

Данная книга, конечно, только затрагивает ряд поставленных проблем, и это предмет последующих исследований ученых. Однако мы надеемся, что она позволит раскрыть новые неизвестные страницы истории последних лет не только Дома Романовых, но и Российской империи для многих читателей, разрешит по-новому взглянуть, казалось бы, на знакомые и в то же время незнакомые исторические факты. При этом я стремился как профессиональный историк-архивист говорить с тем, кто взял в руки это издание, максимально языком исторических документов и других источников, оставляя за заинтересованным читателем право выводов, т.к. народная мудрость утверждает: «Сколько людей, столько мнений».

Григорий Ефимович Распутин родился в селе Покровском Тюменского уезда Тобольской губернии в 1869 г. Долгое время не было известно точной даты его рождения, а имя было окутано пеленой таинственности и вымыслов. Он был четвертым ребенком в семье Ефима Яковлевича (1842–1917) и Анны Васильевны (1840–1904) Распутиных. Четвертым, но как оказалось, единственным сыном, потому что дети Евдокия, Гликерия и Андрей умерли в младенчестве. С малолетства Григорий отличался слабым здоровьем, о чем он позднее писал в своей брошюре «Житие опытного странника» (Санкт-Петербург, 1907).

В селе Покровском школы не было, и Григорий до начала «странничества» был неграмотен.

У отца, Ефима Яковлевича Распутина, землевладельца и рыболова, был некоторый достаток: он был собственником ветряной мельницы. Его единственный сын, росший среди девственной сибирской природы, уже в отрочестве глубоко задумывался о тайнах бытия и о Боге.

«В 15 лет, – вспоминал Григорий Распутин много лет спустя, – в моем селе, в летнюю пору, когда солнышко тепло грело, а птицы пели райские песни, я ходил по дорожке и не смел идти по середине ее… Я мечтал о Боге… Душа моя рвалась в даль… Не раз мечтая так, я плакал и сам не знал, откуда слезы и зачем они.

Постарше, с товарищами подолгу беседовал я о Боге, о природе, о птицах… Я верил в хорошее, в доброе… и часто сиживал я со стариками, слушал их рассказы о житии святых, о великих подвигах, о больших делах, о царе Грозном и многомилостивом…

Так прошла моя юность. В каком-то созерцании, в каком-то сне… И потом, когда жизнь коснулась, дотронулась до меня, я бежал куда-нибудь в угол и тайно молился… Неудовлетворен я был… На многое ответа не находил… И грустно было… И стал я попивать…»[3]

Пьянство, как известно, никого до добра не доводит, а дальше пороки только множатся, если человек поддался этому пагубному искушению. Случались порой с Григорием Распутиным такие обыденные и неприятные истории. Едет он за хлебом или за сеном в Тюмень (в 80 верстах от его родного села), а возвращается домой ни с чем, без денег, пьяный, иногда избитый, а бывало даже без лошадей.

Однако, по его поздним признаниям, к 30 годам на него нисходит «благодать Божия», изменившая всю его дальнейшую судьбу. А случилось это так. Однажды пришлось ему отвезти в Тюмень студента Духовной академии, монаха Мелетия Заборовского, ставшего впоследствии ректором Томской духовной семинарии. Студент-монах во время этой поездки произвел на Григория своей благочестивой беседой такое потрясающее впечатление, что он одумался, покаялся и вскоре резко изменил весь образ жизни.

Григорий Ефимович Распутин был уже женат ко времени своего «просветления», имел от супруги Прасковьи Федоровны (1867–1932) сына Дмитрия (1896–1930/33) и двух дочерей – Матрену (1898–1977) и Варвару (1900–1937). С этого же времени, т.е. с 1893 года, и начинается «житие старца-странника» Григория. Позднее Г.Е. Распутин поделится своими воспоминаниями о житейском опыте «странника» через публикацию ряда статей в периодической печати. Многое из того, что лично им было пережито, он перескажет в опубликованных под его именем печатных брошюрах[4]. Многие упомянутые там факты подтверждаются известными людьми, хорошо в то время его знавшими, а также было зафиксировано рядом архивных документов.