Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Куда смотрит прокурор? - Александр Звягинцев

Куда смотрит прокурор? - Александр Звягинцев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 59
Перейти на страницу:

Глава 2. Туз и другие

На месте происшествия было открыто окно, так что вещи могло выдуть ветром. Поэтому следует сделать вывод об отсутствии состава преступления.

Из постановления об отказе в возбуждении уголовного дела

Герард Гаврилович прибыл к месту службы в самом боевом расположении духа, с горячим желанием содействовать укреплению и торжеству законности. Привычное понятие «социалистическая законность» уже кануло тогда в прошлое, а какой бывает другая законность, несоциалистическая, и с чем ее едят, здесь – в Лихоманске – никто толком тогда еще не знал. Зато многие граждане еще со времен перестройки хорошо усвоили, что обогащаться можно любым способом, главное, не попадаться, ибо теперь «Разрешено все, что не запрещено!». А еще им вдруг стало ясно, что богатым теперь все дозволено, а выражение «кормило власти» надо нынче воспринимать буквально. То есть «кормило» – это вовсе не руль государственного судна или весло, при помощи которого управляют ходом этого судна, а кормило натуральное, с помощью которого прежде всего кормятся, едят досыта. И если виновных нет, значит, они уже у власти.

А еще народ увидел, что быть бандитом и жуликом теперь самое милое и почетное дело, потому как телевизор иного не показывал. Увиденное же и услышанное по телевизору воспринималось в Лихоманске все еще чисто по-советски – как указание и одобрение свыше.

Было и еще одно обстоятельство, которое осложняло вступление Герарда Гавриловича в должность. Дело в том, что прокурора, под руководством которого он должен был работать, немолодого, необъятных размеров мужика, звали всего-навсего Жан Силович Туз.

Когда Туз узнал, кто будет теперь у него следователем, он при первой же встрече с Герардом Гавриловичем коротко резюмировал:

– Вот сука-то злопамятная!

Герард Гаврилович тут же, разумеется, сильно напрягся. Поначалу, узнав, что начальником его будет человек с именем Жан Силович Туз, он подумал, что они общий язык смогут найти – ведь Тузу с его именем-отчеством в жизни, пожалуй, еще посолонее пришлось. Но теперь он увидел, что начальство издевается над его фамилией, а это уже касается его достоинства, а значит, надо давать отпор.

– Ты не красней, Гаврилыч, не заводись, – заметил, быстро взглянув на него, Туз. – Думаешь, мне легко было в жизни Жаном Тузом быть? Да еще в органах?! Да еще во времена борьбы с безродными космополитами! Каждому же не объяснишь, что батя мой сына назвал в честь французского боевого товарища… Тебя-то небось мамаша осчастливила таким имечком – в честь артиста опереточного?

Герард Гаврилович лишь чуть кивнул, отдавая должное проницательности своего нового начальника и расценивая это как комплимент, ибо, повзрослев, он превратился в достойного привлекательного молодого человека. Мать у него действительно была созданием романтическим, потому и придумала для сына столь элегантные инициалы – ГГГ. В этом необычном сочетании букв ей виделся некий таинственный и благоприятный для сына смысл.

– А ругаюсь я почему? Есть там в областной прокуратуре, понимаешь, у меня старинный дружок в кадрах… У меня с его женой история одна веселая была… Так этот саксофон узнал об этом, затаился и гадит с тех пор мне по-маленькому. По-большому, видишь, силенок не хватает. Я, говорит, Тузу такую команду в прокуратуре составлю, что над ним весь район потешаться будет. Ну и началось! Как какой-нибудь Лапинздронов или Трюфель там в областной прокуратуре возникнет, так он их сразу ко мне переводит. Раз Засорайко – значит, мой. Если Дурнев – тоже, Граматикопуло – тоже ко мне… У меня следователь был – Плохой, представляешь? Следователь Плохой! А еще были Буйбля, Шкуропет, Бардак, Хердувимов и Забабашкин… Нет, ты представляешь, прокурор Туз и его Шкуропеты да Забабашкины! Он, этот засранец, таких специально в институтах выискивал. По прокуратуре идешь – как по комнате смеха! Таблички на кабинетах одна другой краше. Он меня, гад, до того довел, что я при каждом новом сотруднике вздрагиваю.

Туз говорил так искренне, с такой болью, что Герард Гаврилович не мог ему не поверить и не посочувствовать.

– Так что Гонсо – это, считай, шикарная фамилия! Загадочная. Не то что Хердувимов, там все сразу понятно. В общем, не журись!

Туз помолчал, а потом осторожно спросил:

– Слушай, Гаврилыч, я что-то сразу не соображу, в каких местах такие фамилии водятся? В заморских небось?

Герард Гаврилович покорно вздохнул и сказал:

– В Монголии.

– Во как, в Монголии, – покрутил круглой седой башкой Туз. И тут же оживился, заерзал нетерпеливо в кресле и подмигнул Герарду Гавриловичу: – Слушай, так ты что, можешь сказать, как монгольского космонавта зовут, а?

– Жугдэрдэмидийн Гуррагча, – бесстрастно доложил Герард Гаврилович начальству. – Дублером был Майдаржаввын Ганзорик, сокращенно от Ганзорихуяк…

Когда Туз пришел в себя, он только слабо махнул рукой:

– Ладно, Гаврилыч, ты только никому больше этого не говори. Особенно при бабах! Кто знает, что им на ум взбредет? Подумают еще невесть что!.. Вообще-то народ у нас хороший, но интересный. Один капитан-разбойник Мурлатов со своим Шламбаумом чего стоит.

– А почему капитан-разбойник? – удивился Гонсо.

– Потому что это смесь такая хитрая. Капитана-исправника, который еще при царе-батюшке за порядком в уезде следил и был в нем царь и бог, и соловья-разбойника, который всех, кто ему попадется, без дани не пропускал… Вот и получился – капитан-разбойник. Любимая присказка – «Лови, мент!» А чего лови, не уточняет. Но я-то знаю, что не преступников он имеет в виду, а совсем другое…

От «лови момент», догадался про себя Герард Гаврилович. То есть стремись не пропустить удачного случая. Что ж, остроумие капитана-разбойника нельзя было не оценить по достоинству.

– Я знаю, ты сейчас спросишь, а что же этого капитана-разбойника нельзя за одно место взять? Взять-то можно, но брать надо наверняка, так, чтобы самому в дерьме не оказаться. Ты, Гаврилыч, запомни сразу одну вещь. Мы с тобой, конечно, на страже закона стоим и стоять должны, но… Но страна у нас с тобой – страна не законов, а обычаев. И забывать нам этого нельзя. Иначе и закон не охраним, и сами дерьма нахлебаемся по самые уши…

– «Обычай – деспот меж людей», – вспомнил Гонсо.

– Как, ты говоришь? Обычай – деспот средь людей? – с одобрением повторил Туз.

– Это не я, это Пушкин, – смутился Гонсо.

– Тоже молодец! – похвалил великого русского поэта за наблюдательность Туз. – Схватил, понимаешь, самую суть. Ай да Пушкин!.. Но, Гаврилыч, хоть он и деспот, не будем думать, что обычаи нам только мешают. Их тоже надо уметь использовать. Тут всегда маневр нужен. А Мурлатов… Он хитрожопый до невозможности и в обычаях местных большой дока. Работает тонко, как в песне. Помнишь – «каждый сам ему приносит да еще спасибо говорит»… Вот это прямо про него.

– А может, мне им заняться? – возбудился Герард Гаврилович. – Пощупать, понаблюдать…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 59
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?