Русские горки. Конец Российского государства - Дмитрий Калюжный

При совпадении интересов, когда власть обеспечивает условия, позволяющие всем слоям общества трудиться на пользу государства (мы называем такой тип правления византийским, так как впервые он был позаимствован Россией от Византийской империи), государство укрепляется и успешно развивается. Когда же управление государством ведётся в интересах элиты (мы называем такой тип правления польским, по той же причине), она теряет чувство реальности, а основные производители богатств остро чувствуют несправедливость такого положения, и если не принимаются меры к исправлению ситуации, страна перестает нормально развиваться. Или происходят кровавые катаклизмы с целью устранить перекос.

Периоды, когда в России главенствовал византийский стиль управления, в совокупности составляют по времени существенно меньшую долю нашей истории, нежели когда государство управлялось по польскому типу. В представлениях правившей на протяжении почти всей нашей истории элиты византийский тип правления — самый плохой и отсталый, а вот «польская вольница» есть прогресс и вершина государственной мудрости.

Поэтому эпоха Ивана Грозного и сама личность этого правителя, как в отечественной историографии, так и в зарубежной, изображается только в чёрных красках. Зато «смуту» с её избранным боярским царём считают чуть ли не предтечей всей демократии в Европе. Так, А.Л. Янов отмечал, что конституция Михаила Салтыкова, принятая и одобренная Боярской думой 4 февраля 1610 года, — во времена, когда конституционной монархией в Европе даже не пахло, — была самым прогрессивным событием этого времени. Также и В.О. Ключевский считал, что конституция 1610 года — «это целый основной закон конституционной монархии, устанавливающий как устройство верховной власти, так и основные права подданных».

А если посмотреть с точки зрения устойчивости государства, то принятие этого документа было как раз действием, нарушающим эту устойчивость. И понятно, что, давая свои оценки тому давнему периоду, эти историки исходили из принятых в их время идеологических моделей, а вовсе не из тогдашних интересов страны, историю которой они описывают. Янов исходит из интересов стран Запада (вот и хвалит конституцию, «предвосхитившую» очень правильные западные порядки), а Ключевский служит интересам своего дворянского класса.

Иерархия целей государства.

Первая, основополагающая и самая простая цель — это самосохранение властителей. Для её достижения верховная власть готова на любые действия, даже если они идут во вред существованию самого государства. Такая власть у нас была, например, в «смутное время», в период «женского царства» и по сей день остаётся со времён Горбачёва. Как правило, если целей следующих степеней сложности нет, положение государства неустойчивое.

Следующая цель государства — это либо военная защита страны, либо нападение на соседей; в любом случае её можно назвать целью геополитического позиционирования. Возможен сложный, «дипломатический» вариант: спланировать свои действия так, чтобы избежать прямых военных действий, но получить желаемое улучшение своего положения.

Следующая по сложности цель государства — создание сильной экономики, чтобы потенциальные противники предпочитали с ним дружить, а не навязывать ему свою волю. Достижение этой цели делает положение устойчивым: в частности, богатая страна может купить «благосклонность и преданность» соседей или с помощью займов привязать их к себе ссудным процентом.

Такой экономический рывок требует высокого уровня образованности общества. Но образование не должно быть самоцелью, поскольку оно может быть не только не полезным, а даже вредным. Дело в том, что без необходимого уровня культуры, формирующейся под влиянием господствующей в обществе идеологии, отдельные «слишком» образованные индивидуумы могут навязать внедрение иностранных социальных и экономических моделей, которые подорвут стабильность.

Внедрение в общество идеологии, соответствующей изменяющимся внешним условиям, — вот ещё одна цель государства. Соответствие идеологии моменту особенно важно в мобилизационный период, когда экономика и страна переходят в новую фазу развития. Необходимо иметь в виду, что призывы к деидеологизации общества — это тоже идеология, правда, насаждаемая врагами данного государства. Без идеологии, отвечающей требованиям времени, невозможно консолидировать нацию. Именно это произошло в России в годы Первой мировой войны: приверженность старой идеологии помешала принятию необходимых решений о модернизации, общество не только не смогло объединиться, но раскололось, и эта нестабильность привела к известному развитию событий.

Цели низкого уровня являются составной частью целей высокого уровня. Можно считать идеальным, когда власть страны в состоянии сформулировать цели высокого уровня, сделав, тем самым, осмысленными все цели низких уровней. Но для этого нужна не только способность Высшей власти к таким действиям, но и преемственность в политике. Если такой преемственности нет, новая власть в первую очередь ставит перед собой простейшую цель — самосохранение, и всякая модернизация опять выпадает из поля её зрения.

Здесь мы сталкиваемся с проблемой кадров. То есть, встаёт вопрос: кто будет эти цели реализовывать? Ясно, что те, кому выпадет эта задача, становятся частью элиты страны, между тем у элиты — как класса, как части общества — цели совсем другие. Вот здесь и нужно государство со всей мощью его аппарата принуждения и с его соответствующей моменту идеологией, государство, которое не должно допустить, чтобы исполнители действовали в своих интересах и против интересов государства.

В каких-то случаях можно менять кадры (если есть кадровый резерв), а в каких-то нет. Как говорил Сталин: «У меня нет для вас других писателей». Если находился вождь, который мог держать элиту в кулаке, всё получалось, и цели достигались весьма высокие. Но когда государство ослабевало, элита начинала добиваться своих шкурных интересов. В наших книгах можно найти примеры: это и князь Курбский, и боярская вольница при Елене Глинской, и Меншиков.

Как отмечалось выше, поскольку реализация целей высокого уровня требует достаточно продолжительного времени, необходима преемственность власти. Например, и Иван III, и Алексей Михайлович пытались поставить цели очень высокого уровня, но возможность приступить к претворению их в жизнь появилась значительно позже, соответственно при Иване Грозном и Петре I. Поэтому мы и называем соответствующие циклы их именами.

К сожалению, после правления как Ивана, так и Петра, не было преемственности, поскольку не только прервалась династия, но и потому, что их наследники не понимали целей, которыми руководствовались Иван и Пётр. Они оба были подлинными хозяевами своего государства, а не временщиками, поэтому им было легче увидеть перспективу и представить его задачи. А власть Годунова была ничтожной, так как решала задачи гораздо более низкого уровня, чем те, что решались при Грозном. Про Екатерину 1 и говорить не приходится.

Но хозяин в государстве и просто в доме должен вести себя как хозяин. А то напросятся к иному слабохарактерному владельцу квартиры бродяги с базара: пусти, дескать, переночевать одну ночку, а потом живут годами, а он за ними бутылки выносит, не решаясь выставить их вон. Какой же он после этого хозяин?