Война Москвы и Твери. Правда о рождении России - Алексей Шляхторов

Середина XI века – начало распада Киевской Руси после Ярослава Мудрого; воинские экспедиции для охраны днепровских порогов становятся трудноорганизуемыми.

1099 год – Первый крестовый поход, Западная Европа лишает Византию монополии в торговле с Востоком. И Киев оказывается в стороне. Политический хаос нарастает.

И, наконец, 1204 г. Легче нам от этого явно не стало. Теперь мы ослабли финансово и военно (потеряв союзный православный Константинополь). И можем и Неву с Ладогой потерять. Всё это происходит на фоне дальнейшего дробления, ослабления русских княжеств. У которых из-за ослабления торговли и эмбарго становится меньше денег на войско и возможностей покупок оружия для этого же войска. Замкнутый круг, надеялись католики. И тут мы получаем свой «Великий северный торговый путь». Договариваемся со своими соседями о его совместном использовании. А соседи – это Орда и Ганза. Золотая Орда посредством постоянной торговли насытила Русь скотом, в первую очередь – тягловой силой [20] (чего не было при половцах, не имевших стабильного государства и стабильных торговых отношений с Русью). Эта подпитка стала давать русскому сельскому хозяйству мощный толчок к развитию; а следом за этим здесь началось ускорение роста населения. Особенно позитивно это сказалось на сельском хозяйстве Суздальской земли. В которую постоянно прибывало новое население из Южной и Юго-Западной Руси. Обобщая это время расцвета торговли, мы видим, что и Русь, и Золотая Орда были заинтересованы в совместном использовании Волжского пути. И не из альтруизма, а из-за явной и обоюдной коммерческой выгоды. А значит, был сговор. Артельный сговор. Русские контролируют путь от Балтики до Нижнего Новгорода (Ну нерентабельно там долго с конницей по лесам кувыркаться). Золотая Орда – Среднюю и Нижнюю Волгу. Это работало гораздо надёжнее любого политического договора. Вот почему так странно выглядят вмешательства Орды в дела Северной Руси: они происходят по инициативе русских (кроме разгрома Твери в 1328 г.); не происходит увеличения дани, появления гарнизонов, взятия аманатов. Да потому, что тут АРТЕЛЬ. К этой артели с большой охотой и очень своевременно подключилась немецкая Ганза, а практически – основная часть Северной и Центральной Германии. Несмотря на самые всевозможные ватиканские эмбарго, угрозы и запреты. И несмотря на то, что привилегий у Ганзы в Новгороде было меньше, чем во Фландрии, Швеции, Дании или Англии. Это объяснялось тем, что правительство Новгорода не имело кредитных обязательств перед Ганзой, как короли Англии и Норвегии, с одной стороны; с другой – главнейшая выгода новгородской торговли для Ганзы состояла именно в посредничестве с Востоком, чего не обеспечивали другие страны. Поэтому среди всех ганзейских контор вне Ганзы Новгородская была самой крупной, больше, чем в Брюгге и Лондоне. В то время в русском Поволжье XIV века важным торговым центром стал Нижний Новгород, где активно торговали татары. К ним присоединились с азиатскими товарами армяне. Новгородцы и купцы из других русских городов перекупали здесь товары для торговли с Ганзой. Сами нижегородцы торговали в основном зерном. В хлебной торговле также преуспели Кострома, Тверь, Ярославль. Главная ярмарка Поволжья была в Холопьем городке, она специализировалась на торговле хлебом и степным товаром. Макарьевская ярмарка, возникшая позднее, специализировалась на торговле азиатскими товарами. До падения Великого Новгорода Москва не могла стать центром внешней торговли Руси, но уже с XIV в. она была значительным центром торговли. И сумела занять важнейшее место в «сурожской» торговле с итальянцами в Причерноморье. Одним из первых это отметил ещё Франческо Пеголотти в обширном и капитальном в те времена труде «Практика торговли» [21], изданном в первой половине XIV века, и бывшем настольной книгой для католического купечества всей Европы в XIV и XV веках.

Но и это ещё не вся выгода. Дело в том, что в этом предприятии сложилось просто очень интересное разделение труда и ответственности (и выгод от своего участия). Во– первых, Золотая Орда, самый сильный военно и могущественный политически член средневекового трио. Она получала из Руси ВСЁ, что могла дать тогда Европа. Особенно именно сочетание серебра (из Ганзы), русских соболей, северных соколов, кречетов, и балтийского янтаря. Да, дань она получала с Великороссии небольшую, но – серебром. (Многие историки, как Пономарёв, считают, что, кроме слитков, был реэкспорт монет Орды.) Американский историк Чарльз Гальперин и российские – А. Н. Пономарёв и Н. Хан [22] – показали, что с конца XIII века этот путь оказывал на золотоордынскую денежную систему сильное влияние. В то время наша новгородская серебряная гривна равнялась рижской марке. Вернее, это было одно и то же. Т. к. на Руси не было своего серебра и золота. Оно в основном шло из Германии (также был поток из Югры и Перми) в обмен на меха, воск и восточные шёлк, пряности, предметы роскоши. Так вот, Золотая Орда стала выпускать свою гривну («сум»), равную по весу новгородской, и постепенно стала привязывать к ней стоимость своих дирхемов [23]. Уж больно широким стал спектр поставок Северным путём; меха, воск, лес, лён, янтарь, ткани и оружие Европы, золото, серебро в слитках, цветные металлы, железо, вина, мёд, моржовый клык, охотничьи птицы Руси и Скандинавии. А поставки слитков и мехов делали (А. Н. Пономарёв) инфляцию здесь меньше, чем в Черноморском и Балканском регионах [24]. Ползучее снижение стопы, к которому в середине XIV века прибегли и в Венеции, и в Византии, и в Болгарии, в Орде и на Руси не влекло за собой фатальных перемен, т. к. Восточная Европа обладала универсальной и не подверженной новациям мерой стоимости: гривной – сумом [25]. Таким образом, связка «Русь – Ганза» стала важнейшим торговым партнёром Золотой Орды, обеспечивавшей безопасность пути к югу и востоку от Нижнего Новгорода. Ну и все эти товары Орда пускала далее, в Улус Великого хана – вплоть до Пекина. И на фоне этого отказ Орды и Руси платить дань и изгнание баскаков-двоечников из Центральной России (Владимирского княжества) в 1262 году окружение Великого хана даже и не вспоминало. Русь. Её дань («выход») была символичной. 7 000 руб. [26] (Каштанов С. Н., Кистерёв С. Н., Горский А. А., Янин В. Л. (стоимость 5 600 тонн зерна ржи или 7 000 коров) [27] [28]. Эту дань платила страна с 2 000 000 человек населения и средним годовым урожаем около 1 100 000 тонн зерна. Содержащая – по скромным подсчётам – 1 400 000 коров, быков и лошадей (С них один только налог тогар скотом – как в Грузии или Турции (Руме) – 70 000 голов + 30 000 серебряными монетами (то есть 100 000! рублей) выходил бы за год. Не считая зерна, которого пришлось бы отдать тоже десятину и на такую же сумму). И это не считая свиней и овец, которые тоже обкладывались налогом тогар. Мы же платили в 40 раз меньше соседних стран с аналогичным населением [29], это было менее 1 % годового дохода. Причём, как видно, существенно меньше. Ибо годовой национальный доход Северной Руси составлял около 2 000 000 рублей [30] и был равен доходу Грузии и Руму [31] (Сельджукскому турецкому государству). А объём торговли был огромен для нашей страны. Не менее 1 500 000 золотых дукатов (300 000 гривенок серебра) в оба конца (Восток и Европа). На такие объёмы торга Россия вышла снова только во второй половине XVII века при царе Алексее Михайловиче (3 миллиона дукатов, равных по ценам 1 000 000 дукатов XIV века вследствие начавшейся и в России революции цен). С другой стороны – оплата серебром. В том числе в слитках. Но в этом был смысл. Сами же русские не хотели очень платить дань мехами. (Хотя Орда на этот вариант охотно шла. Ведь экспорт русских мехов был 50–60 тысяч гривен в год.) Только серебро! Имея выбор (причём мехов – на порядок больше по ценам), русские решили, что им легче и удобнее платить слитками, на вес. Всё дело в том, что Северная Русь от немецкой Ганзы получала 5–7 тонн серебра в год [32] через Великий Новгород из 26–28 тонн, добываемых тогда ежегодно в рудниках Чехии, Венгрии и Силезии [33]. Бесперебойно до самого восстания гуситов. В Новгороде понимали, что платимое серебро надо рассматривать даже не как дань, а как часть выгодной сделки с Ордой. И этого хватало Руси и себе (в том числе для резервирования) [заметим, при Иване Грозном Россия получала 3 тонны серебра в год, что по цене равнялось 2,4 тонны в 1270–1395 гг., и то – только тогда, когда русские взяли Астрахань в 1556 году и перезапустили всю волжскую торговлю, но серебра имели всё же меньше, особенно с учётом его реальной цены [34]], и Орде – не только в качестве дани, но и, кроме того, дополнительной продажи. В обмен на самые дорогие товары. В том числе дорогие ювелирные изделия Востока. Часть из которых шла реэкспортом через Северную Русь на Запад. Ещё более привязывая интерес европейской элиты к торговле с Русью. Причём если бы русские сократили закупку серебра у Ганзы, им бы через год могли столько и не дать. Классика дележа ценных ресурсов: ритмичность и предсказуемость. И это отличало данные договоры на серебро от поставок продуктов и тканей, зависимых от погоды в данном году. Русские меха и охотничьи птицы Севера, речной жемчуг рек Белого моря (исчерпанный только в XVII веке) также шли на рынки по очень высоким ценам. И, кроме того, Северная Русь ежегодно получала из Орды десятки тысяч голов крупного рогатого скота. Надёжно насыщавшие страну, как сказано выше, тягловой силой и укреплявшие её сельское хозяйство. Население страны увеличилось вдвое за 1230–1480 годы, несмотря на страшные пандемии чумы тех времён [35]. Ганза. Тут тоже все довольны, поют песни и пьют пиво. Самые дешёвые восточные товары из Балтики, а не от жадных итальянцев. До которых с юга – куча таможен. Надёжный и ритмичный сбыт янтаря, цветных металлов. И – все прелести Востока, получаемые от нас (то, что от нас, весьма удивляло господина Карамзина в «ИГР») [36]. И 25 % серебра с рудников Центральной Европы шли в нужном направлении. И создавали конкурентоспособность для торговой системы Ганзы. Да, золотом и золотыми монетами в Европе и Леванте банковала Венеция через свои выходы к месторождениям Африки. Но вот серебром – с помощью Руси – Ганза. Ведь золото особо востребовано в тропическом климате, от Египта до Индии и Явы с Суматрой. Там серебро нестойко и изнашивается в людских руках. А севернее, в умеренном климате, от Антверпена до Пекина, нужнее серебро. Слитки серебра как защита рынков от инфляции и соблазна порчи монет. Таким образом, на северо-западе великой степной империи сложился пусть и не самый большой по объёму, но самый качественный и динамичный рынок. Оказавший большое влияние на рост проиводительных сил. Он серьёзно и позитивно усилил развитие народного хозяйство России, Германии и соседних с ними стран. Стоит отметить ещё один важный момент. Русские платили дань лёгкими (низовыми) рублями серебра весом по 24 золотника (101,28 г). То есть отвозили до 700 кг серебра в год в качестве дани, из них около 450–500 кг в слитках; и ещё порядка 1500 кг серебра в слитках продавали Орде сверх того. Из них 5000 руб. приходилось на Вел. княжество Владимирское и Московское, 1500 руб – на земли Суздальские и Нижегородские и 500 руб – на остальные малолюдные приграничные княжества (Муром, Рязань, Таруса). Дань Великого Новгорода входила в великокняжескую. Но даже если допустить (как считают некоторые учёные), что рубль состоял из слитка в 203 г серебра [37], то наша дань в любом случае была меньше 1 %. Ну стоила бы она не 5600, а 10200 тонн зерна из урожая 1100 000 тонн (помимо скота, ремесла и промыслов). Только платили мы всё же низовыми (лёгкими) рублями [38]. Основная причина малой дани заключалась в том, что мы контролировали Волго-Балтийский путь не хуже, чем итальянцы – азовско-босфорский. То есть надёжно выполняли свою часть обязательств перед Золотой Ордой. А наши леса были дальше Булгара от Сарая. Поэтому к нам Орда относилась лояльно, как к итальянским городам Крыма. Наконец, сам Каштанов в «Финансах…Руси» дает интересный посыл, что и в XIV веке Северная Русь тоже платила, как и в XV, по 1000 руб. в год [39]. Только дань – выход носила тогда как бы чрезвычайный характер [40] и платилась по 7000 рублей 1 раз в 7 лет [41]. И что интересно: с ним (автором «Финансов средневековой Руси») никто не спорит. Есть также данные (например, у Кривошеева), что 7000 – это максимальный размер дани, а обычно платили меньше. Но насколько – сказать трудно. Единственное, что можно принять как факт: сначала, с изгнания откупщиков (пробывших в Суздальщине всего 5 лет) и распада Монгольской империи (с 1263/66 по 1331 год), Северная Русь платила 5000 руб., а ещё 2000 рублей добавились в 1331 году. Вследствие расширения Владимирского княжества на восток от Нижнего Новгорода до реки Суры, а Новгородской республики – за Урал, в богатую мехами Югру. Хан Узбек резонно заметил [42], что эти земли считались вообще-то ордынскими. И предложил оставить новый геополитический расклад – за 2000 рублей. Т. к. главным выгодополучателем, очевидно, был Новгород, увеличивший свои доходы на несколько десятков тысяч гривен серебра, 1 тысячу из них (то есть 2000 лёгких рублей) он и стал платить в качестве «черного бора» [43]. До этого он платил 1000 лёгких рублей за богатый городок Торжок (единственная крепость в республике, взятая в 1238 году монголами Бату) из 5000, теперь стал – 3000 из 7000. Для Новгорода эти деньги были суммой малой (около 0.2 % годового дохода), к тому же – частью крайне выгодной для него сделки. А деньги Новгорода шли в зачёт великокняжеских. В то же время порядка пятой части из дани составляло не серебро, а ценные подарки (соболя, прусский янтарь, речной жемчуг, ловчие птицы Севера России и Скандинавии). Это около 1000 руб. до 1331 года и 1500 – после. Стоит отметить, что в Орде русичи получали ответные дары такой же или чуть большей стоимости (соколы степи, дорогие кони, ювелирные изделия Востока). Таким образом, по факту русские платили 4000 руб. (3000 Владимир и 1000 Новгород) до 1331 года и 5500 руб – с 1331 до 1395 года. (2500 Владимирская земля и 3000 Новгород). Ибо богатые и педантичные новгородцы во взаимных дарах не участвовали: они и так серебром и соболями банковали. А отвозили в слитках в Орду князья до 400 кг сначала и 450–500 кг начиная с Узбека (ибо отчасти увеличение выхода до 550 кг серебра = 5500 руб компенсировалось реэкспортом ордынской монеты). Вот эта дань и была максимальной. Интересная информация на тему сбора денег в 1384 году есть у Карамзина [44]: «Не знаем доподлинно, сколько мы ежегодно давали ханам. Однако же известно, что в 1384 году с каждой деревни собиралось для них около 12-ти золотников серебра» (то есть Я московского рубля за 7 лет, или 7,3 грамма серебра с деревни в год), а деревня состояла тогда обыкновенно из двух или трёх дворов. Тогда это 7,3/2,5=2,92 грамма серебра с семьи из 6 человек в год. 2,92 грамм серебра с семьи – это 3,9 кг зерна ржи с 1 человека Великого Владимирского и Московского княжества. Сие была чрезвычайная дань, долг за 1374–1380 годы (то есть за семь лет, что мы не платили), было собрано (2,92 г/6)*600 000 чел (без церковных деревень и сёл) = 300 кг серебра за год. Или 3000 рублей в год. Это была также плата Тохтамышу за его признание Великого княжения наследственным владением династии московских князей, а точнее – де-факто политической независимости ядра будущего Русского Царства. И это действительно немного. Ведь, как отмечал Каштанов, московские сборщики, по идее, собирали все 7000 рублей (вместе с подарками). А новгородское серебро, получая большими суммами 1 раз в 8 лет (когда чаще, а когда и реже) для Орды, законно клали в княжеские сундуки. И получается, что даже в такой момент (оговоренный возврат долгов, политически увязанный де-факто с переходом ярлыка Владимирского в условный статус, то есть становление Центральной России (ядра будущей страны) наследственным владением Москвы) собирают по 3000 рублей в год. А 7000, как и считают Каштанов и Кривошеев, это собиралось не за 1 год, а за 2 или 3. Заметим, что общая сумма налоговых сборов с людей в великом княжестве составляла примерно 10 %. Из них примерно 1 % шёл в Орду и Византию (на помощь ослабевшей Патриархии (это только княжеские деньги, а ещё Константинополю и Русская Церковь помогала)). И когда в 1384 году с земледельцев и горожан вдруг потребовали чрезвычайно заплатить по 11–12 %, это было для них тяжело и неприятно. Люди как-то невольно после этого ожидали подвоха от князей и в следующие годы. Но в целом данные Николая Карамзина не противоречат расчётам, что Северная Русь действительно платила около 4000 руб. в XIII веке и начале XIV. И примерно 5500 (2500 владимирские земли + 3000 —обогатившийся ещё больше Новгород) с 1330-х годов. По максимуму. Из которых реально, фактически, данью (выходом) были только 2500 рублей в год с земель Владимирского и Рязанского княжеств.