Поводыри на распутье - Вадим Панов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я верю вам, Хасим, – вздохнул Ляо. – Но совсем недавно я видел Гончего Пса, ставшего тенью Чудовища. А много лет назад видел само Чудовище. Потом оно исчезло, спряталось, но тень снова появилась. Я думаю, Чудовище рискнуло высунуться, поскольку что-то замыслило.
– Что? – не выдержал Банум.
– Если оно до сих пор живо, если не сошло с ума на развалинах последнего Храма, не покончило с собой, значит, оно видит Путь. Вот моя логика, уважаемый Хасим.
– Все, кто был в Последнем Храме, мертвы, – глухо проронил Урзак.
– А те, кто не был?
– В тот день там собрались все.
Но отсутствовала в голосе Банума стопроцентная убежденность. Отсутствовала. И Ляо, понявший, что сумел проломить стену недоверия, бросил в бой последний козырь:
– У меня есть руны, уважаемый Хасим, настоящие руны… Только не спрашивайте, где я их взял.
– И что?
– Возьмите. – Китаец выложил на столик несколько костяшек. – Возьмите.
– Если это проверка, то я готов подтвердить твою догадку: я не чувствую, – тихо произнес Урзак. – Но это не поможет тебе справиться со мной.
Правая рука гостя сжалась в кулак.
– Это не проверка, – так же негромко ответил китаец. – Но теперь я понимаю, почему вы не знали о появлении Чудовища. И окончательно убедился в том, что не ведете двойную игру. – Ляо осторожно взял руны в ладонь, выдержал короткую паузу и закончил: – Руны теплые. Они снова ожили.
На этот раз Урзак молчал долго. Вертел ручку трости, поворачивая ее то вправо, то влево, словно заставляя змею изучать окрестности, иногда беззвучно шептал что-то, словно споря с самим собой, иногда ненадолго закрывал глаза.
Китаец сидел не двигаясь, даже к чаю не прикасался, не мешал. Он догадывался, какую просьбу выскажет гость, покончив с размышлениями, и не ошибся.
– Я хочу услышать тот знаменитый рассказ, Ляо. – Урзак усмехнулся. – От начала и до конца. Со всеми подробностями. Со всеми нюансами. С результатами расследования, которое наверняка проводилось, и с твоими мыслями. Я хочу знать все.
– Фамилия?!
– Безуглов!
«Чертов шум!»
В голове треск, вой – нагрузили на тренировке по полной, но тех, кто задает вопросы, это не волнует. Точнее, они потому и задают вопросы, что только что была изнуряющая…
– Звание?!
– Майор военно-космических сил Российской Федерации.
– Личный номер!
– Пять, девять, девять…
Отвечать надо быстро и четко. Очень быстро и очень четко. Быстро, как только возможно. При этом надо постараться не глотать звуки, не сбиваться на невнятицу. Отвечать по-строевому, показать, что все это ерунда… И ни в коем случае не перепутать цифры! Лучше ответить медленнее, зато правильно.
– …семь, четыре!
«Чертов шум!»
– Молодец, майор.
– Служу России!
И сразу же другой голос. Такой же резкий и пронзительный. Такой же требовательный. Только чуть выше, чем первый:
– Последовательность действий в случае нештатной ситуации номер восемь!
– Быстро! Быстро, майор!
И свет, внезапно ударивший в глаза. Мгновение назад в комнате царил приятный, расслабляющий полумрак, и вот уже в лицо бьют четыре лампы.
– Быстро! Быстро, майор!
«Что это за ситуация, черт бы ее драл? Номер восемь… номер восемь…»
– Первая операция. Левая рука. Переключение тумблера шесть-один в положение «выкл». – Рука Безуглова машинально дернулась: он уже сидел в кресле пилота и действовал так, как требовала изменившаяся обстановка. – Первая операция. Правая рука. Одновременное нажатие кнопок…
«Чертов шум!»
– Вы левша?
Пауза длиной в одно мгновение:
«Разве они не знают?»
– Так точно!
Свет погас так же неожиданно, как и вспыхнул. На мгновение Безуглов ослеп, перед глазами поплыли цветные пятна, а потому он не увидел – почувствовал – к нему подошли.
– Не удивляйтесь последнему вопросу, майор, я здесь недавно и еще не читал ваше досье.
«Да, конечно».
– Я сделал вывод по тому, что вы начали перечисление действий с левой руки. Я оказался прав.
Безуглов промолчал. Зрение постепенно восстановилось, и он сумел разглядеть говорящего.
Китаец. Впрочем, по голосу было понятно, что не свой: акцента характерного нет, но тональность чересчур высока. Стрижка короткая, лицо невозмутимое. Под распахнутым белым халатом – штатский костюм. Но и без погон видно, что шишка. По поведению. По манере говорить. По тому, как смотрит из-за стола полкан космических сил. Раболепно смотрит. Каждое слово ловит.
«Черт!!»
Только сейчас до Безуглова дошло, что вопросы ему задавал не какой-нибудь хмырь из яйцеголовых мелкозвездочников, а сам Усатый, руководитель программы подготовки.
– Можете расслабиться, майор, вопросов больше не будет.
«Так я тебе и поверил!»
Хотя… возможно, китаец сказал правду: шум в голове постепенно рассеивался, что делало экзамен менее продуктивным. Навыки должны быть отработаны до автоматизма, а потому теорию в отряде частенько сдавали после изнуряющих тренировок. Все верно. В критических обстоятельствах пилот обязан действовать идеально, машинально принимая правильные решения, невзирая на свое состояние и окружающую обстановку. Пилот обязан действовать как компьютер. Нет, лучше, чем компьютер. Компьютер способен ошибиться. Хороший пилот не ошибается никогда. Поэтому в космос летит человек, а не компьютер. Нет, конечно, электронная начинка в корабле самая современная, и ее тоже выводят на орбиту, но в конечном итоге все зависит от человека, и только от него.
– Вы ответили на все вопросы.
Безуглов промолчал. Не орать же в самом деле: «Служу России!»
– Вы единственный, кто не ошибся, – уточнил китаец.
И снова тишина.
– Почему вы молчите?
– Вы ни о чем меня не спрашивали.
– Я вас хвалил.
– Вы подтверждали мои профессиональные навыки.
Усатый пробурчал что-то, но тихо, под нос. И Безуглов окончательно понял, что полкан в комнате для мебели, чтобы не обижать союзников, так сказать, а принимает экзамен китаец.
