Месть по наследству - Олег Владимирович Кондратьев

— Ага. И шмонает профессионально. Если бы я ее ощупал, неизвестно, чего бы нашел!

— Ничего, — вмешалась в разговор женщина. — Спасибо, что в танце вели себя, как настоящий джентльмен.

— Всегда рад служить-с! — Давая понять, что тема закрыта, Вилков повернулся к Василию: — По-моему, пришла пора нам проветриться.

Они вышли на прогулочную палубу и устроились с сигаретами в креслах.

— Тебя какая муха укусила? Бросаешься на всех. Случилось что-то?

Вилков отрицательно покачал головой.

На Елену наехал. Зачем? Она просто выполняет свою работу. И неплохо, надо заметить! Твой «арсенал» на раз вычислила.

Денис не выдержал:

— Вот и пусть молча кормит нашего друга лекарствами, ставит ему уколы, капельницы, раз это так необходимо, хоть клизмы! И нехрен лезть, куда не просят!

— Прежде всего она — телохранитель. И это я ее порекомендовал.

— Ладно, пусть хранит депутатское тело. Не возражаю, — милостиво разрешил Дэн. — А решать нашу общую проблему должны только мы сами!

Они помолчали.

— Ты лучше поделись, друг, зачем оружия столько взял? Есть конкретные причины?

— Нет, — быстро ответил Дэн, — пока нет. А «беретту» для тебя приготовил на всякий случай. Я же не подозревал, что ты Генку привезешь, да еще и с дамой.

Лысенко пошарил рукой у себя за поясом и вытащил оттуда пистолет ПМ:

— Я последнее время с ним редко расстаюсь. Боевой.

— Ну, тогда отдам депутату.

— Точно. Как Бендер в «Двенадцати стульях»: «Я дам Вам парабеллум»! Засаду ждешь на явочной квартире?

— Не знаю, Вася, — серьезно ответил Денис, — совсем не знаю. Честно. Но на всякий случай у нас есть на борту отдельная каюта с очень надежными замками.

Теплоход «City Blues» закончил обход мелких островов в самой оконечности Финского залива и мимо Парка 300-летия Петербурга и стадиона Газпром-Арена заходил в устье Большой Невки, чтобы в намеченный срок выйти к главным разводным мостам Северной столицы с их потрясающей ночной подсветкой под звуки настоящего живого джаза.

По правому борту только еще показался Елагин остров и ЦПКиО, а слева уже нависали над самой водой густые и длинные ветви прибрежных деревьев и торчали тут и там самодельные сходни и причалы, к которым были пришвартованы лодки, лодочки, катера, яхты и вообще всё, что могло только передвигаться по воде. Это был самый неблагоустроенный участок рукава Большой Невки и поэтому неудобный и сложный для прохода такого большого судна, как «City Blues». Еще и погода не порадовала: вместо комфортной для этого времени белой ночи, откуда-то наползла серая муть, и видимость сократилась до десятка метров за аппарелью.

Впрочем, касались эти неудобства исключительно судоходной команды корабля. Для гостей-пассажиров веселье продолжалось, не стихая ни на минуту. Наоборот, народу в зале ресторана только прибавилось, потому что последние любители свежего воздуха покинули обе прогулочные палубы, напуганные усиливающимся ветром и сгустившейся влажностью.

А здесь, в теплом салоне, после часового перерыва отдохнувшие и подкрепившиеся музыканты с новой силой погрузили благодарных слушателей в чудесный мир вдохновенных джазовых импровизаций. Не отставали от них и расторопные работники пищеблока. На столах появились новые закуски, запахло жареными мясными деликатесами, и в бокалах заискрилось шампанское. Хотя большинство предпочло более крепкие напитки ввиду явно ухудшившихся метеорологических условий. «Второе дыхание» накрыло джазовый экскурсионный теплоход-ресторан.

Вилков наконец дождался, когда спутница депутата покинет их столик, чтобы «попудрить носик», и тут же вытащил из-за пояса «беретту», не забыв убедиться, что полоски красного скотча на ее рукояти нет. «Травматическая».

— Вот, Гена, это для тебя.

— С ума сошел, что ли?! Зачем мне? У меня вон, персональный телохранитель имеется.

— Так это на тот случай, когда, например, как сейчас, ее рядом не окажется.

— Ну, не она, так ты будешь.

— Кончай, Генка, из себя больного на голову строить! У нас, конечно, выбирают в депутаты круглых идиотов, но ты — другой случай.

— Это какой?

— Упрямый осел! Прекрасно ведь понимаешь, что мы вместе — это лакомая добыча. Небось, затем сюда и сорвался, чтобы друзей защитить? Еще один догадливый экстрасенс объявился! Разве я не прав?

Соловьев промолчал.

— И чем ты защищать собрался? Это хоть и травмат, но все же кое-что.

— Ладно, — проворчал Гена, — убедил. Давай сюда. Исключительно, чтобы тебе тяжесть лишнюю не таскать. А то выпадет, выстрелит, поцарапает кого или музыкантам дудку прострелит.

— И на том спасибо. Ты, Ген, если устал или нужен укол с капельницей, то уединяйся в отдельной каюте. Кроме нас с Василием, туда никто не войдет. Вот тебе ключ.

Небольшой катер, приближающийся к теплоходу с левого борта кормы, заметили не сразу, а только когда над остеклением его рубки замигал синим цветом проблесковый фонарь и раздались хриплые звуки из какого-то допотопного репродуктора. Громко, визгливо и абсолютно невнятно.

Ввиду повышенной навигационной опасности проходимого места на посту управления «City Blues», кроме рулевого, находился сам капитан судна. Он щелкнул переключателем внутрислужебной связи и распорядился:

— Петрович, подскочи-ка на ют, разберись, что там за маломерка чудит!

Минут через пять в рубку неторопливо вошел помощник капитана, кряжистый мужик предпенсионного возраста.

— Ну, Серега, — обратился он к капитану, который был моложе его лет на двадцать, — верно народ говорит: «Мал клоп, да вонюч», — и пояснил: — Эта «маломерка» — патрульный полицейский катер.

— Да у нас с линейным УВД на водном транспорте никогда проблем не было!

— А вот с этими, похоже, намечаются. Больно они борзые. Сразу начали сыпать цитатами из своей должностной инструкции. Мол, обязаны контролировать, сопровождать, предотвращать… на всей акватории… старая песня.

— Вот пусть контролируют и сопровождают по «всей акватории», а не лезут на борт. Вода большая.

— Есть тут одна загогулина, как говорил наш президент. Покойный. Если поступает сигнал о противоправных действиях на борту, то речная полиция обязана осмотреть объект и принять меры к пресечению на месте хулиганских действий, связанных с нарушением общественного порядка. Вот они и хотят осмотреть. Говорят, что в дежурную службу позвонили сознательные граждане, мол, проклятые буржуи так нарушают общественный порядок на борту проплывающего