Клянусь, это любовь была - Алекс Камсар

— Ты кого-то нашла?

Она вздрогнула и повернулась. Муж смотрел на нее иронически-испытующим взглядом.

— Нет, просто так. Сегодня публика какая-то нестандартная.

— Это плохо?

— Скорее всего, хорошо. Не так скучно.

— Видишь, не зря я тебя уговаривал прийти сюда. Выпить хочешь? Может быть, шампанского?

Они вместе выпили, потом муж нашел каких-то важных для себя людей и с ними ушел в другой конец огромного, полного серьезных мужчин и ярко одетых женщин, зала.

Она решила воспользоваться предоставленной возможностью и подошла к нему.

— Привет, — сказала она и подарила ему одну из своих ослепительных улыбок.

— Боже мой! — он не скрывал своего удивления. — Какая встреча! Не ожидал…

— Может быть, ты мне ее представишь, — вмешалась его молодая спутница. Ты мне говорил, что здесь у тебя никаких знакомых не может быть.

— Ну вот видишь, оказывается, что есть. Мы когда-то вместе жили. Вернее…

Дом был большой и неухоженный. Видно было, что здесь давно нет хозяйки. Мебель была старая и скромная, стены мрачные. По специфическому запаху чувствовалось, что в тех двух комнатах, которые им выделили, давно уже никто не жил.

Хозяином дома был мужчина лет тридцати пяти, высокий, худой, молчаливый и вечно небритый. Как им объяснили знакомые, он несколько лет назад потерял работу, от него ушла жена, и он свое одиночество коротал в общении с крепкими напитками. Много он не пил, но пил достаточно часто и к тому же ни с кем не дружил. У него не было родственников. Он жил своей замкнутой жизнью. Ему сейчас нужны были деньги, и он неохотно, но все-таки решил сдавать две свои комнаты. Их тогда устраивали эти комнаты, поскольку мало было желающих по такой цене сдать квартиру семье с грудным ребенком, который может ночи напролет плакать и кричать.

Она быстро привыкла к новой жизни. Муж уходил утром рано на работу и возвращался поздно вечером. Она весь день проводила одна с ребенком, кормила дочку, укладывала спать, стирала, готовила, потом снова кормила ребенка и так продолжалось дни, недели, месяцы. Мужа она, конечно, любила. Он был красивым, сильным, веселым парнем. Очень любил дочку, всегда играл с ней, когда бывал дома. Но дома он бывал редко. Они оба сильно уставали от повседневной работы. Но они были молоды. У них была очаровательная малышка, и они любили друг друга. Что еще надо было для полного счастья?

Хозяин дома максимально старался не попадаться на глаза. Он в основном сидел у себя в комнате, и одному Богу известно, чем он там занимался. В тех редких случаях, когда они сталкивались на кухне или в коридоре, он старался не смотреть на нее и как можно быстрее возвращаться в свою комнату. Постепенно она перестала обращать на него внимание и ходила по квартире, как ей было удобно — в домашней одежде, в ночной рубашке, непричесанная, ненакрашенная. Для нее он не существовал и, похоже, мужчину, живущего в соседней комнате, это полностью устраивало.

Так они жили полтора года. Дочь уже стала бегать по дому и выговаривать первые слова. Муж успешно продвигался по службе. На выходные они ходили в гости либо к родителям, либо к друзьям или просто сидели дома и мечтали о тех временах, когда смогут купить свой дом. Жизнь проходила спокойно и умеренно. Она привыкла к этой жизни, хотя иногда удивлялась, как это она — такая шумная, азартная девушка — стала такой спокойной женой и мамой.

Первым знаком, что что-то в ее скучной и умеренной жизни изменилось, было то, что хозяин начал регулярно бриться, перестал пить и начал более аккуратно одеваться.

— Может быть, у него появилась женщина, — говорил ей муж. — А то как объяснить его новый интерес к жизни?

— Может быть. Но почему он все время торчит дома? — спрашивала она.

Ответ она получила через пару недель. Одной из ее новых привычек было принятие ванны не менее часа каждый день. Она получала огромное удовольствие, валяясь в горячей, пенистой воде. Она любила чувствовать прикосновение влаги к своему молодому, красивому телу, которое после рождения ребенка, конечно, изменилось, но постепенно приобрело прежние восхитительные формы. Обычно она принимала ванну днем, когда ребенок спал.

В тот день дочка болела, и, лежа в ванной, она вдруг услышала, как та плачет. Она резко встала и бросилась к двери ванной, на ходу надевая на мокрое тело халат, и услышала шаги убегающего от двери человека. Она услышала, как у хозяина закрывается дверь. Это был он — дома больше никого не было. Но что он тут делал? Она вошла в ванную комнату, закрыла дверь, и все стало ясно. Дверь закрывалась плотно. Однако наверху образовывалась почти незаметная щель. Она вышла из ванной, взяла стул, который почему-то всегда стоял рядом, поставила его рядом с дверью и поднялась на него. Так и есть. Через щель была отчетливо видна ванна, где еще пенилась вода.

Давно она не была в такой ярости. Первое, что пришло в голову, — сказать все мужу. Тот наверняка ему что-нибудь поломает. Она пошла в спальню. Дочь мирно спала. Это ее успокоило. Она просто заделает щель — и все. Интересно, сколько времени он так… Она почувствовала, что краснеет. Странно, что именно сейчас она начала понимать, что все это время она жила рядом с чужим мужчиной. И похоже, этот мужчина знает о ней не так мало…

Она вошла в ванную и закрыла за собою дверь. Чуть выше щели она заметила кружок и повесила на него полотенце. Щель полностью закрылась. Она успокоилась и пошла готовить обед.

Вечером она ничего не сказала мужу. На следующий день утром, выйдя на кухню, она увидела там хозяина. Мужчина по привычке быстро встал и собрался уходить. Она нарочно встала на его пути, и он просто был вынужден поднять голову и посмотреть ей в глаза. Он был смущен, он совершил преступление и чувствовал себя виноватым, он каялся — вот что говорил его взгляд. Она собиралась сказать ему кучу гадостей, но почему-то ничего не сказала. В этот момент ей был смешон и жалок этот большой человек, старше ее больше чем на десять лет. Она почувствовала его беспомощность, его уязвимость. Она, конечно, очень красивая девушка. Правда, после свадьбы ей не часто говорили об этом. Но она от этого не стала менее красивой. Просто у нее появилось много хлопот — дом, муж, ребенок. Это не означает, что она не хотела чувствовать, как мужчины обращают на нее внимание. Она молода, стройна и любит чувствовать свою силу и свое влияние на представителей сильного пола. Это любят все женщины.

Хозяин проскользнул мимо нее, а она стояла, как Наполеон после Аустерлица, — восхищаясь своей победой.

Она поняла, что этот человек — взрослый, серьезный — полностью в ее власти. Он ничего плохого ей не сделает. Даже пальцем ее не тронет. Он даже не скажет, как она ему нравится! Он понял, что она не для него. Она — это мечта. Она для него как солнце, которое греет сильно-сильно, которое рядом и очень-очень далеко.

Следовательно, она не должна на него сердиться. Он не развратник, он не враг. Он пленный.

Прошло несколько месяцев. В ее жизни появилась интересная и очень интригующая игра. Она принимала ванну, а он пытался подсматривать. Ей нравилось водить его за нос. Она периодически меняла время принятия ванны и знала, что он будет терпеливо сидеть, как охотник в засаде, и ждать, ждать, ждать. Иногда, когда у нее не было настроения, она закрывала щель полотенцем и тем самым сводила на нет все его старания. Но иногда, правда редко-редко, при хорошем расположении духа, она устраивала в ванной целый спектакль и четко слышала, как мужчина за дверью вздыхает, не в силах все это терпеть молча. Однажды она неделю подряд закрывала полотенцем щель. В течение часа, который она проводила в ванной, он несколько раз приходил, вставал на стул, подсматривал, висит ли полотенце или нет… и уходил. Она научилась слышать его шаги, хотя он старался ходить бесшумно. Она знала примерно, когда он снова появится. Однажды, когда он в очередной раз тихо-тихо подкрадывался к двери ванной и бесшумно поднимался на стул, вместо полотенца он увидел девушку, которая стояла полностью обнаженной посреди ванной комнаты и ехидно улыбалась ему. От неожиданности он потерял равновесие и со страшным шумом грохнулся на пол. Она так громко смеялась, что стены дрожали. Это был не смех, а самая настоящая истерика. От ее смеха дом ходил ходуном, а дочка проснулась и начала плакать.