Странствие. Книга I - Григорий Исаев

кричать и требовать, чтобы его выпустили, но он с трудом старался сдерживать себя. Он понимал, что стоит ему закричать, как его надзиратели изобьют его. Да и еще этим он привлечет лишнее внимание толпы, которая тут же соберется вновь. Лотар видел, как глаза старика налились кровью, то ли от злобы, то ли от слез. Натан дергал руками взад-вперед, пытаясь хоть как-то ослабить давление оков, но это не помогало, лишь наносило еще больше увечий. Больно было смотреть на это.

Наступил вечер. Город готовился ко сну. Стояла тишина, лишь колокол на головной башне оповещал жителей об окончании дня. Надвигалась ночь, темная, ветреная. Не было ни холодно, ни жарко. Стражники разжигали факелы по всему городу. Языки пламени раздувались под напором сильного ветра, но упорно горели, и теплый свет пламени разлился по улицам города. В оконных проемах тоже поселились желтые огоньки, которые своими лучами освещали улицы. Лотар наблюдал. Огоньки там, огоньки тут. Должно быть это может помочь ему, но было очень страшно. Но все равно он, собравшись с духом, решил сделать что-то, что было более опасным и недопустимым по сравнению с оставлением без разрешения корабля. Последствия этого поступка были непредсказуемы, если он попадется в руки стражников.

Лотар исчез с площади, а через какое-то время вернулся назад и, озираясь по сторонам, пробрался в узкий проход между двумя высокими домами, где было темно.

Один из стражников у помоста, пока никого на улицах не было, прилег прямо на каменных плитах, опершись головой в основание одной из статуй, стоящих на площади. Ему было тепло и уютно под его синим плащом, постепенно сон накрыл его молодое тело. В дремоте снилась ему любимая красавица с ярко-рыжими волосами, глазами серо-голубого неба, дети — дочь и сын с такими же кудряшками, как и у него, родной уютный дом, недалеко от этой площади, ближе к реке, где ждали его после службы. Ничто не предвещало беды…

Через какое-то время почувствовался запах дыма. Он тянулся по ветру с севера со стороны замка. «Точно скоро будет пир и Иллир начнет праздновать свое восхождение на трон», — подумал стражник. Он приподнялся, втянул носом воздух, чтобы определить источник запаха. С площади была видна крыша замка — небо над ней было чистым. Это показалось ему странным, ведь запах дыма становился все сильнее. Через какое-то время по улочке, ведущей к площади с севера, появился шлейф дыма, который словно туман подкрадывался по низине. Стражник увидел его и пошел навстречу. Он должен был понять, что там происходит, как внезапно из-за домов раздался далекий крик: «Пожар! Горим!». Стражник тут же ринулся к источнику крика и уже через секунду скрылся за домами. Площадь оказалась пуста от посторонних взглядов.

Лотар вышел из тени и, как ночной воришка, подкрался к помосту, где находились заключенные. Натан, узнав юношу, презрительно отвел взгляд, а остальные смотрели испуганно и, в тоже время, будто молили о помощи. «Я освобожу вас», — прошептал Лотар и принялся разбивать замки на оковах. Они поддавались с трудом, как вдруг над городом раздались удары колокола. Эти звуки были чужды этому времени суток и глубоко встревожили жителей.

Удары были частыми и сильными, а через мгновение удары в колокол раздались и в другой части города. Вскоре, в той стороне, куда убежал стражник, появилось ярко оранжевое зарево — пожар становился сильнее. Крики «Пожар-пожар…!» раздавались уже отовсюду, тут и там стали появляться взволнованные люди, среди которых были старики, дети, женщины; они, суетясь и не зная, что им делать, бегали то к зареву, то от него. Мужчины, оказавшаяся в эпицентре событий, схватилась за орудия спасения — в ход шли кожаные мешки, фляги, наполненные водой; кто-то даже пытался использовать мокрые тряпки, ткани, а самые отчаянные — плетеные корзины, которые совсем не держали воду. Город ожил в яростной борьбе за свою жизнь, а огонь, словно дикий демон, стал перекидываться с одного здания на другое. Его языки поднялись так высоко, что были отчетливо видны с площади, где в этот самый момент Лотар бился за освобождение пленных. Но стоило ему увидеть языки пламени, мечущиеся над крышами домов и искры, разлетающиеся по ветру, будто бы тысячи сверкающих пчел, жалящих новые крыши своими пламенными укусами, он замер как камень. Пожар стремительно распространялся на ветру и пожирал уже большую часть город. Лотар освободил только двух пленников из одиннадцати человек и они, даже не поблагодарив спасителя, тут же скрылись из виду.

Лотар бросил взламывать замок одного полного мужика и переключился на Натана. Сначала он хотел освободить Натана последним, преподав ему урок, но испугался, что огонь может приблизиться к ним слишком близко, и он не успеет закончить начатого. Он решил рискнуть жизнями других. Рискнуть спасением других он посчитал возможным именно потому, что от Натана еще что-то зависело в его жизни. Мужик стал умолять Лотара вернуться к нему, но юноша не обращал на его просьбы внимания.

Опять Эзилат был охвачен пламенем, но в этот раз палила его не война, а буйство стихии. Огонь становился все сильнее, и вместе с ветром вихрем поднимался в небо, диким смерчем нависал над городом. Постройки находились слишком близко друг к другу, и ветер неумолимо разносил пламя с крыши на крышу.

Замок, удерживающий Натана в плену, все никак не поддавался. Вот и еще несколько домов совсем рядом загорелись ярким огнем. Люди метались по городу, а те, чьи дома вот-вот должны были быть преданы пожирателю-огню, пытались спасти хоть какие-то свои пожитки. Там были и богачи, и бедняки, которые и так не имели почти ничего, кроме крыши над головой. На площади стало людно — народ собирался прямо рядом с местом, где Лотар бился с оковами, и никому не было дела до его занятия.

Примерно через полчаса на площадь стали приносить первых погибших в борьбе с голодным пламенем: принесли несколько тел, среди которых были останки человека в золотистом шлеме, а на его плечах были куски синей сгоревшей ткани. Это был стражник с площади, который только недавно мечтал о своей любимой.

Через мгновение замок на оковах Натана треснул и развалился. Теперь старик был свободен. На площади тоже становилось небезопасно. Не важно, что она была большой — жар от пожара чувствовался так сильно, словно огонь горел совсем рядом. Казалось, достаточно протянуть руку, чтобы ощутить его прикосновение. Дома горели уже на площади. Кто-то закричал: «Бежим! Город не спасти!», и толпа ринулась прочь. Лотар схватил Натана под