«Черные купола». Выстрел в прошлое - Александр Конторович

— Ну, ни хрена ж себе… — ошарашенно качает головой Асанович. — Вот это побоище тут у вас…

— Разрешите, герр лейтенант? — В приоткрывшуюся дверь заглянул дежурный по лагерю.

— Да, Гашке, входите. Что там у вас?

— Доставили этого русского, который просился к вам на допрос.

— Давайте его, у меня не так много времени, еще предстоит работа с документами.

— Яволь!

В комнату вступил человек в советской военной форме. Ремень у него отсутствовал, и гимнастерка болталась бесформенным балахоном. В руках он комкал снятую с головы пилотку. Сделав пару шагов, вошедший остановился и робко улыбнулся.

— У вас есть причины для веселья? — резко, по-русски, спросил его лейтенант. — Поделитесь ими со мной, может быть, порадуемся вместе?

— Никак нет, господин офицер! То есть да, конечно, я очень рад, что вы нашли время… чтобы меня выслушать… это очень важно!

— Для кого?

— Что?

— Для кого это важно?

— Э-э-э… для великой Германии, господин офицер!

— Настолько важно, что вы решились оторвать меня от неотложных дел? Вы понимаете, что мое время стоит очень дорого?

— Конечно, господин офицер! Все понимаю! Поверьте, если бы не большая срочность данного вопроса, я не осмелился бы отвлекать вас от вашей, несомненно, очень серьезной и ответственной работы… э-э-э… виноват, от службы…

Лейтенант поднял со стола картонную папку.

— Итак… Будрайтис Янис Арнольдович, тысяча девятьсот двадцатого года рождения, призван в армию из Каунаса, боец… ну, это неинтересно… взят в плен…

— Извините, господин офицер!

— Что такое?!

— Меня не брали в плен! Я сам сдался и даже принес с собой свое оружие!

— Немыслимое приобретение для германской армии! — Лейтенант скептически оглядел своего собеседника. — Да этого добра у нас и так достаточно! Как давно вы попали в окружение?

— Более месяца, господин офицер!

— Германская армия давно уже ушла вперед. От фронта вас отделяют десятки километров. Связи с командованием у окруженных войск нет. Что же такого важного может там происходить? Настолько важного, что вы решились меня побеспокоить? Все мелкие вопросы вы могли задать дежурному.

— Это не мелкий вопрос! Данные сведения могут иметь важное значение!

— Да? Ладно. — Лейтенант откинулся на спинку стула. — Рассказывайте…

— Когда я попал в окружение, то сразу же хотел перейти на вашу сторону.

— Чего же вы медлили?

— За нами постоянно следили командиры и комиссары. Никому не разрешалось уходить куда-либо в одиночку, только группами. И то только в том случае, если в группе был хотя бы один коммунист или комсомолец! Да и, кроме того, господин офицер, не хотелось уходить с пустыми руками.

— Поясните.

— Ну… в том смысле, что я хотел доставить германской армии что-нибудь нужное и полезное!

— Вашу винтовку? При обыске у вас нашли крупную сумму советских денег, где вы их взяли?

— Э-э-э… ну… при отступлении снаряд попал в повозку. Там везли документы, бумаги всякие… деньги тоже были. Вот я их и подобрал. Не пропадать же добру?

— Возможно. Почему вы решили перейти на нашу сторону?

— У меня нет причин любить советскую власть! Мы жили в свободной стране. И жили хорошо! У моего отца была мельница, земля, наша семья жила счастливо и в достатке. Но после прихода большевиков, виноват, коммунистов… — пленный развел руками, — все поменялось. Мы вдруг стали экспл… эксплуаторами.

— Эксплуататорами.

— Да-да, конечно, господин офицер! Именно так! Мне не за что их любить! Это не моя власть и не моя армия!

— Ну, хорошо, с этим разобрались. Что дальше?

— Когда я решил уйти к вам, то стал искать, чем же я могу быть полезен доблестной германской армии?

— Нашли?

— Да, нашел. К нам в отряд прибыл лейтенант. Он был из интендантского управления. По приказу командира нашего отряда, капитана Кондратьева, для него стали отбирать бойцов.

— Зачем?

— Где-то в этих лесах есть тайный склад. Оружие, боеприпасы, продовольствие.

— Где?

— Неизвестно. Он заложен еще до войны. И делало это не армейское командование, а НКВД. Поэтому о нем никто из наших начальников и не знал.

— А лейтенант?

— Он знал. Потому что служил тут раньше и подвозил туда снаряжение. Но и он сам не знал его точного местонахождения, только приблизительно мог на карте участок местности показать. Вот я и решил, что такие сведения могут принести пользу германской армии.

Лейтенант заинтересованно поднял бровь.

— Гашке!

Стукнула дверь, и в комнату вскочил дежурный.

— Слушаю, герр лейтенант!

— Ройзмана сюда! Со всеми его принадлежностями.

— Яволь!

Через пару минут в дверь постучали.

— Да!

В комнату вошел сутуловатый ефрейтор в очках. В руках он держал толстую папку с бумагами.

— Вызывали, герр лейтенант?

— Да, ефрейтор. Вы ведь неплохо знаете русский язык?

— Так точно, герр лейтенант!

— Садитесь вон туда, за стол, — лейтенант указал налево. Там стоял небольшой столик. — Будете записывать все, что станет говорить этот пленный.

— Слушаюсь, герр лейтенант.

Он торопливо уселся за столик, развязал завязки на папке и вытащил из нее несколько листов бумаги. Разложил их на столе и достал пару карандашей.

— Я готов, герр лейтенант!

— Итак, — повернулся тот к пленному, — что вам известно о тайном складе русских?

— Нам сказали, что это склад вооружения и военного имущества. Мне удалось подслушать разговор лейтенанта и капитана Кондратьева.

— Каким образом?

— Ну… я случайно оказался у окошка землянки, когда они там разговаривали.

— Случайно?

— Не совсем…

— Так. Продолжайте. О чем говорили ваши командиры?

— Лейтенант сказал, что это склад НКВД. На случай войны, чтобы снабжать из него подпольщиков и диверсантов. Он тогда служил срочную службу и сопровождал колонны с грузом.

— Как фамилия лейтенанта?

— Игнатченко. Лейтенант Игнатченко Игорь Петрович.

— Где он сейчас?

— Погиб. Его убили, когда нас обнаружил немецкий патруль.

— Как это произошло?