Сближение - Кристофер Прист

И никаких тебе выгонов, отметил Тарент про себя, лишь большой двор, залитый бетоном, где стояли несколько припаркованных автомобилей. На подходе к главному входу Тарент учуял запах древесного дыма и какой-то готовки. Он снова подумал о Фло, а потом с трудом выбросил мучительные воспоминания из головы.

Женщина в парандже проверила его на входе, просканировав самого Тарента и багаж электронным анализатором, потом оперативно и с явным знанием дела изучила все три камеры и другую фотоаппаратуру. За все это время она не произнесла ни звука. Когда Тарент по собственной инициативе представился, женщина никак не дала понять, что его тут вообще ждут.

За столом позади них висели три печатных листа предписаний и инструкций под защитным листом из толстого, но прозрачного пластика. Она молча подвела его к положительному результату каждого из пунктов досмотра, тыкая в нужные слова пальцем в перчатке, сквозь крошечные отверстия которой проглядывала бледная кожа – единственная видимая часть ее тела. Текст был расположен в четыре колонки: на арабском, испанском, русском и английском. Женщина обратила его внимание на перечень английских фраз. Тарент заметил, ну или по крайней мере почувствовал, как она кивает, как быстро бегают глаза за прорезью в парандже, закрытой вуалью. Явного зрительного контакта не было. Тибор понимал, чтó эта женщина и другие сотрудники службы безопасности ищут, как и большинство часто путешествующих людей, он не возражал против обыска, но всегда тревожился, когда кто-то трогал его камеры. Однако женщина обращалась с ними деликатно, а потом отдала обратно.

Зона регистрации представляла собой неопрятный, грязный проход без освещения, если не считать дневного света, пробивавшегося через окошко в одной из двух дверей. Женщина-администратор работала за огромным, низким и захламленным столом, однако сидеть, похоже, было негде, поэтому она стояла. Коридор явно не подметали уже несколько недель, кругом валялись кусочки разбитой каменной кладки и россыпь цементного порошка, смешанного с более ожидаемым мусором в виде пакетов, клочков бумаги и всяких мелких забытых вещиц, которые упали по дороге.

Окружающая обстановка напомнила Таренту об одном из его фотопроектов многолетней давности: иллюстрированное эссе для журнала о неблагополучном микрорайоне в одном городе Хартфордшира, где здания постоянно громили молодые хулиганы.

– Это Ферма Уорна? – спросил Тарент. Женщина даже намеком не выдала, что услышала вопрос. – Это офис УЗД?

Она ткнула пальцем в список фраз за пластиковым листом. Тарент прочел: «Вы находитесь в департаменте разведки и привлечения ресурсов Управления зарубежной дислокации, в Восточном халифате ИРВБ». Далее следовал адрес веб-сайта, как и за каждым отрывком текста. Палец переместился к другой строке: «Ваш запрос будет рассмотрен одним из наших сотрудников, когда он освободится. Пока что подождите, пожалуйста».

– Меня направили сюда для отчета, – пояснил Тарент.

И снова никакого намека на понимание, пока женщина шуршала его бумагами и проверяла пластиковые идентификаторы. После пары минут бесстрастного молчания Тибор, жаждавший человеческого общения после травмы от того, чему недавно стал свидетелем, попытался завязать разговор. Но женщина или игнорировала его, или тыкала пальцем в очередную строчку: «В данный момент я в процессе принятия решений – пожалуйста, подождите» или «Если у вас есть жалобы, пожалуйста, свяжитесь с моим руководством» и т. д.

Наконец она протянула ему пластиковую карточку-ключ, а потом ткнула в карту с планом прилегающего здания и показала, какую комнату ему выделили. Тарент поблагодарил ее, вознес хвалу Аллаху и отвел глаза. Он с трудом проволок свой багаж по короткому коридору, затем вышел на улицу, пересек двор и вошел в неотапливаемое строение, где без труда нашел дверь своей комнаты.

Когда он спиной открыл дверь, волоча за собой багаж, то сразу почувствовал волну прогретого воздуха и запах еды. Комната была погружена во тьму. Он включил верхний свет. Очевидно, здесь уже кто-то жил: на столе стоял открытый ноутбук с движущейся экранной заставкой, грязные кастрюли хаотично громоздились в маленькой раковине в углу, а на столе стояла тарелка с желтоватыми следами от карри. Везде валялась одежда, причем женская. Тарент осмотрелся, отметив, что в комнате две кровати, на одной из которых лежит лишь голый матрас, но тут же попятился.

Он оставил багаж на полу комнаты, а сам вернулся в соседнее здание. Женщина в парандже стояла за стойкой и не отреагировала на его приближение.

– Мир вам, – начал Тарент. Укутанная голова медленно кивнула. – Вы говорите по-английски?

Женщина наклонилась и вытащила из ящика стола белую карточку, сунула ее под лист пластика и снова ткнула пальцем: «Я поклялась хранить молчание в дневные часы и прошу посетителей не ожидать от меня вербального ответа». Надпись дублировалась на трех других языках. Слова были написаны размашистым почерком толстым или мягким карандашом. Грифель, видимо, сломался в процессе, поскольку последние три слова оказались нацарапаны шариковой ручкой.

Тарент посмотрел в окно: хотя на небе сгустились тучи и день выдался пасмурным, однако до заката оставалось еще по меньшей мере два часа.

Администраторша убрала новую карточку, но остальные оставила.

Тибор сказал:

– Я уважаю ваш обет, бегум [27], но мне нужна ваша помощь. Пожалуйста, скажите мне то, что можете. Проблема самая банальная, но я хочу решить ее немедленно. Дело в том, что вы поселили меня в комнату, где уже живет какая-то женщина. Я думаю, неправильно заселяться без ее ведома и разрешения, ну, если только у вас не катастрофическая нехватка номеров. – Женщина ничего не ответила. – А еще я должен встретиться с заведующим данным объектом как можно скорее, поскольку меня сюда после поездки за границу доставили сотрудники УЗД, чтобы выслушать отчет. Но еще важнее то, что недалеко отсюда произошло повстанческое нападение, прямо под горой. Менее часа назад. Вы наверняка слышали взрыв. Думаю, там погибли люди. Среди них мой близкий друг. Мне не терпится узнать, что же там произошло.

Женщина снова открыла ящик, достала очередной листок бумаги и сунула под пластик так, чтобы он видел. Напечатанная фраза гласила: «Мистер Тибор Тарент, временно зачислен в УЗД в дипломатическом статусе, приоритетное положение, допрос проведет м. Бертран Лепюи».

– Да, это я! – воскликнул Тарент, испытав облегчение от того, что его здесь знают, ждали, и он – часть системы или структуры данного места. – Могу я видеть месье Лепюи прямо сейчас?

Палец в перчатке двинулся к строке: «Какой номер комнаты, о которой идет речь?»

Тарент нашел в кармане карточку, но она была закодирована, и на ней отсутствовал номер. Тарент припомнил, что вместе с ней женщина дала ему еще и листок бумаги, и нашел его в кармане.

– G27.