Посчитай до десяти - Карен Роуз

— Он же, наверное, голодный, — жалобно протянула миссис Дауэрти, кусая губы.

— Мы его накормим. — Уголки губ Мии дрогнули. — Не правда ли, лейтенант?

Соллидей недобро прищурился, явно вынашивая план мести.

— Разумеется. — Он протянул пухлый альбом, очевидно тоже некогда бывший белым. — Ваши свадебные фотографии достаточно серьезно пострадали от воды, но, возможно, реставратору удастся спасти хотя бы несколько штук.

Миссис Дауэрти прерывисто вздохнула.

— Спасибо, лейтенант.

Лицо Соллидея немного разгладилось.

— Не за что. Поищите какую-нибудь коробку для Перси. Я не хочу, чтобы он наследил у меня в машине.

Вторник, 28 ноября, 09:25

Тэд Левин вернулся. Брук наклонилась к столу и смотрела, как ученики занимают свои места. Майк оттащил стул к заднему ряду, Джефф сел развалившись, а Мэнни просто молчал. Она не сводила глаз с Тэда. Обычно мальчик вел себя немного зажато, но сегодня он сильно изменился. Он шел, опустив голову и еле переставляя ноги, и сел на стул очень осторожно. Брук растерянно моргнула: ей не понравился образ, начавший формироваться у нее в мозгу. Она посмотрела на Джеффа — тот приподнял уголок рта, продемонстрировав циничную ухмылку, от которой у Брук кровь застыла в жилах.

— Доброе утро, учитель! — поздоровался он, растягивая слова. — Похоже, вся банда на месте.

Она не опустила глаза и молча смотрела ему в лицо, пока его взгляд не переместился на ее грудь. Боже, спаси нас, когда он выйдет отсюда! Это была расхожая фраза, которую произносил каждый учитель, хоть мужчина, хоть женщина. Она думала о том, что вчера сказал Девин: что Джефф снова нарушит закон и вернется в тюрьму не позже чем через месяц после того, как выйдет отсюда.

Брук не хотела оказаться противоположной стороной правонарушения.

— Откройте книги! — велела она. — Сегодня мы поговорим о третьей главе.

Вторник, 28 ноября, 09:45

Больше всего Рид обрадовался тому, что наконец-то смог вымыть руки. Он вышел из мужского туалета в мини-маркете, бросая недовольные взгляды на свою обувь. Надо было переобуться, прежде чем входить в тот дом. В конце концов, для чего он тогда возит в багажнике несколько запасных пар?

Мерзкий кот. Покрытый грязью и всякой разной гадостью, название которой лучше не уточнять, в настоящее время он сидел запертый в коробке на коленях Митчелл. С того места, где сейчас стоял Рид, ее было видно через окно машины: она сидела, поставив локти на коробку, и сосредоточенно разговаривала по мобильному телефону. Когда Рид пошел мыть руки, Миа как раз ожидала ответа от Отдела социального обеспечения: ей должны были сообщить информацию о ближайших родственниках Пенни Хилл. Теперь выражение ее лица изменилось, стало мягче. На нем читалась боль. Она сообщала печальные новости сыну Хилл, находящемуся на расстоянии приблизительно трехсот миль. Но ее лицо выглядело точно так же, когда она сообщала аналогичные известия Барнеттам — лично.

Семья Хилл не была просто строкой в блокноте Мии Митчелл. Она настояла на том, чтобы коллеги в разговоре называли погибшую по имени, Пенни Хилл, а не просто «жертвой». Она не была равнодушной. Риду это нравилось.

Он так широко зевнул, что чуть не вывихнул челюсть. Он не спал этой ночью, а впереди ожидал целый день чтения досье, напечатанного мелким шрифтом. Он отнес на кассу две чашки кофе, но замер на полпути — его взгляд скользнул по газетной стойке у прилавка.

— Это все? — спросил кассир.

Рид посмотрел на него и снова опустил взгляд на газеты.

— Кофе и газету. Спасибо.

Когда он вышел на улицу, Миа уже закончила разговаривать по телефону и теперь невидяще смотрела перед собой. Но когда Рид постучал в дверцу с ее стороны, она мгновенно отреагировала: опустила окно и взяла у напарника кофе.

— А это что? — удивилась она, заметив газету.

— Твой друг Кармайкл. Вчера вечером она следила за тобой.

— Черт возьми! — вздохнула Митчелл, просматривая страницу. — Она уже не впервые идет за мной на место преступления. У нее что, встроенный радар? Интересно, она вообще хоть иногда спит?

— А мне интересно, где она пряталась. Я ведь работал с зеваками. Я должен был ее заметить.

— Похоже, она умеет исчезать. Если бы она увидела нас, то непременно спряталась бы.

Рид завел двигатель.

— А как она умудрилась напечатать свою статью в утреннем выпуске?

По губам Мии скользнула кривая улыбка.

— «Буллетин» идет в печать в час ночи.

— Ты это знаешь по опыту?

Она пожала плечами.

— Как я уже говорила, это случилось не в первый раз. Ты посмотри: всю первую полосу заняли две сенсационные статьи с ее подписью. Историю о пожаре напечатали над сгибом, а о моем аресте Дюпри вчера днем — под ним. — Она издала какой-то шипящий звук. — Она напечатала имя Пенни Хилл. Черт возьми!

Он тоже обратил на это внимание.

— Ты успела сообщить родственникам до того, как они узнали обо всем из газеты?

Она продолжала читать, постепенно мрачнея.

— Сыну успела. А дочери — нет.

— Здесь написано, что с властями связаться не удалось.

— Это означает, что она звонила мне на рабочий телефон как раз тогда, когда я находилась на месте преступления. Она та еще штучка! — Миа вздохнула. — Соседи все рассказали журналистке, и это после того, как я просила их молчать!

— Некоторым нравится, что их имя появляется на страницах газеты.

— Надеюсь, ты к ним относишься, потому что твое имя тоже есть в статье. — Она осторожно добавила в кофе сливки из пакетика, используя коробку у себя на коленях как поднос. — Сиди тихо, котик, — пробормотала она, когда коробка зашевелилась. — Еще здесь написано, что у тебя есть награды. Красавец Соллидей!

— Просто несколько объявлений благодарности, как и у тебя. Следующая остановка — лаборатория. Там мы сможем избавиться от кота.

Митчелл погладила коробку.

— Бедный котик…

— Грязный котик. — Рид тронул машину с места. — От этого кота воняет.

Она рассмеялась.

— У него и правда есть определенный… букет. А что, ты не любишь животных?

— Чистых люблю. У моей дочери есть щенок. И грязные отпечатки лап по всему дому.

— Я всегда хотела завести себе любимца. — В ее голосе послышались тоскливые нотки.

— Так заведи.

— Чувство вины мешает. Как-то я завела золотую рыбку — такая себе проверка была. Все закончилось очень печально. Я вышла на тридцатишестичасовую смену, а когда вернулась домой, то так устала, что забыла покормить питомца. В результате Пушистик всплыл кверху брюхом.