Ричард Длинные Руки - принц - Гай Юлий Орловский

— Здесь? — спросил я.

Он кивнул, отступил в сторону. Над камнем сгустился воздух, я попытался рассмотреть, что в нем мелькнуло, однако из крохотного смерча выпала тяжелая книга в переплете из красной меди с бронзовыми застежками, пожелтевшими от времени.

Он отступил, жестом и наклоном головы приглашая меня дальше самому, если рискну. Я засопел, отступать стыдно, хотя чувствую угрозу, словно эта книга может взорваться, как газовый баллон, при первом же прикосновении.

Переплет закрыт на простые защелки, а замочка, которыми запирают особо ценные книги, нет. Это значит, что либо не настолько ценная, либо… запоры на ней куда мощнее тех, что в виде простого висящего замка.

Я осторожно коснулся переплета. Ничего, обычный металл. Попробовал отстегнуть одну скобу, затем вторую, обе поднялись, и обложка освобожденно приподнялась чуть-чуть.

Релк посмотрел, как мне показалось, с удивлением на мои руки.

Я поднял тяжелую, как могильная плита, странно холодную обложку, пальцы ожгло холодом.

Страница затрепетала и перевернулась, я даже не успел рассмотреть цветной форзац, там вроде бы живая карта, где реки текут, по лесам пробегают зеленые волны, как по траве под ветром, а над вулканами сверкают багровые пятнышки.

Страницы зашелестели, переворачиваясь сами по себе, от них пошел золотой свет и поднялась некая золотистая пыль, закружилась легонько вокруг меня.

Я с дрожью видел, как входит в одежду и, боюсь, пронизывает ее насквозь. По коже щекотнуло, а потом я ощутил, что эта золотая пыль со страниц книг проникает в меня, в мое тело, там пошло странное тепло, словно нечто разогревает изнутри… а потом тепло перешло в неистовый, обжигающий внутренности жар.

Релк отступил, когда меня перекосило внезапным спазмом. Лицо его, как мне показалось, осветилось настоящей человеческой радостью, ведь мы нередко больше всего радуемся чужой беде.

В живот мне словно плеснули раскаленным оловом, я скрипел зубами, боролся, где же моя чертова регенерация, давай, торопись, пока все не сожжено…

Боль ушла, я прислушивался к себе и не чувствовал, чтобы что-то изменилось, но понимание осталось: да, что-то произошло.

Я сказал хриплым голосом:

— Ну… и что?

На его лице промелькнула тень сильнейшего разочарования. На миг мне показалось, что прыгнет на меня и ударит по голове, пока я не пришел в себя полностью, однако он тяжело вздохнул, выпрямился и ответил погасшим голосом:

— Вы… сумели.

— Что?

— Все, — ответил он тускло, — что было в книге.

— Я ничего не чувствую, — буркнул я.

— Еще рано, — ответил он.

— А когда?

Его лицо омрачилось.

— Не знаю. Да это и неважно. Вряд ли это теперь спасет… Мне, конечно, очень жаль, что книга Великой Магии вот так… канула. Однако я отношусь к этому, как ни странно для вас, хоть и с печалью, но…

— Что случилось? — спросил я в лоб. — Ты же показал эту книгу не случайно? Мог бы утаить…

Он кивнул.

— Да.

— Так почему?

— Просто всему миру скоро конец, — сказал он невесело. — Потому я и вышел из… своего уютного мира. Мне восхотелось перед кончиной заглянуть в эту книгу… не потому, что надеялся там найти способ, как избежать звезды Маркус… такого способа там нет, просто захотелось успеть узнать больше… Но скоро-скоро всему конец…

— Чему? — переспросил я.

— Нашему миру, — ответил он. — Багровая Звезда Маркус все ближе. Астрологи пророчат на этот раз вообще гибель всему живому. Ну, разве что снова выживут те, кто спрячется в пещерах.

Я все еще прислушивался, что же во мне теперь не так, как было, потому ответил почти равнодушно:

— Если при Войнах Магов, что вспыхивали внезапно, и то спасались, то от Маркуса легче!.. Можно заранее уйти в глубокие пещеры, забрать зерно, еду, даже загнать туда скот…

Он пробормотал:

— Да, но… когда горы проваливаются, моря выкипают, а земная твердь волнуется, как морская гладь, то большинство пещер будут либо разрушены, либо все выходы завалены…

Я предположил все так же рассеянно:

— Не так ли образовались кобольды и все народы, что живут где-то в самых нижних пещерах? И вообще… я слышал, что эта Багровая Звезда только забирает пленных, а затем улетает.

Он сказал с настоящей человеческой горечью, так не идущей его отвратительной морде, на которой крупными буквами написано, что ему плевать на все человечество, было бы ему хорошо:

— Багровая Звезда по имени Маркус страшна не тем, что забирает массу людей… Набив трюмы живым товаром, они затем взлетают и проходят над странами и королевствами, уничтожая не только города и села, а все, что внизу!.. Земля горит, реки и озера вскипают, горы плавятся и растекаются по земле кипящей лавой…

— Прямо вот так? — спросил я скептически.

— Вы это увидите, — ответил он тускло. — Это уже скоро. Да что там лава! Когда начинается страшная дрожь земли, ни одно здание не остается целым. Земля трескается, из недр выплескивается тайный огонь и сжигает все вокруг… Погибающие в огне люди завидуют тем, кого забрали чужаки!

— И никто не может спасти? — спросил я. — Вон то же может? Присмотрись…

Он оглянулся, а я торопливо повернул браслет Иедумэля. Мелькнули туманные картины Эльфийского Леса, затем лес попроще, тут же проступили чертоги моего дворца в Истанвиле, я прижал пальцем кольцо браслета и сказал мысленно: «Пуск».

В подошвы легонько стукнуло, я уставился в каменную стену, волна дикого ликования охватила с такой силой, что я едва не завизжал от радости и безумного счастья.

Получилось! Даже из-под земли, даже из такого защищенного места сделал та-а-а-акой прыжок, что в голове не укладывается, придется расположить вдоль спинного хребта, я им тоже умный, иногда даже умнее, чем головным.

Представляю, как Релк с глупо распахнутым ртом озирается по сторонам, не понимая, куда я исчез.

Послышались приближающиеся женские голоса, веселые и щебечущие, я поспешно влез в личину исчезника и прижался к стене.

Две молодые женщины, я не рассмотрел их в полутьме, шли, хихикая, мимо, я услышал:

— Какое красивое колечко! Кто подарил?

Вторая спросила быстро:

— А никому не скажешь?

— Клянусь!

— Мне подарил… Ох, ты проговоришься!

— Да никому, я же поклялась!

— Знаю твои клятвы.

— Ну и ладно… Я и так знаю. Это виконт Ярмакс.

— Ой… Почему ты так решила?