Повесть о Скандербеге - Автор неизвестен -- Древнерусская литература

культуры. Набеги крымских татар и турок на южнорусские земли, сопровождавшиеся грабежом, разорением, насилием и угоном в плен мирного населения, были у всех на виду.

История Скандербега, изложенная в хронике Бельского, была в такой ситуации настоящей находкой для русских писателей-публицистов. Она давала богатый, интересно и занимательно изложенный материал о героической борьбе албанского народа с турецкой агрессией, проходившей в условиях не только огромного материально-технического превосходства противника, но и в условиях почти полного отсутствия помощи со стороны соседних государств, в обстановке незатухавших феодальных распрей. Все это напоминало русским людям только что пережитые времена — времена героической борьбы нашего народа с боярской «смутой» и иностранной интервенцией, борьбы, проходившей также без помощи извне. Живые впечатления современника водили пером неизвестного русского писателя, когда он перерабатывал хронику М. Бельского в русскую повесть о народном герое Албании; отсюда — неподдельная взволнованность его рассказа, его публицистическая страстность, в весьма малой степени обнаруживающаяся у Бельского, который писал историю Скандербега как беспристрастный хронист, заботившийся больше всего о приведении в известную систему сведений, почерпнутых из самых разнообразных источников.

Предположение о появлении в русской литературе «Повести о Скандербеге» в первые десятилетия XVII в. подтверждает также и то обстоятельство, что старейший из известных списков повести — Соловецкий — относится к середине того же столетия.

Отнесение «Повести о Скандербеге» к началу XVII в. объясняет, наконец, и чрезвычайную яркость образов ее героев. Эти образы борцов за свободу и независимость своей родины, так же как и образы иноземных поработителей, были близки автору русской повести. Он не только знал их по произведениям русского былинного эпоса или древнерусской литературы, главным образом по историческим и воинским повестям периода татаро-монгольского нашествия, но и видел их вокруг себя среди многочисленных знаменитых и безымянных героев освободительной борьбы украинского и белорусского народов. Поэтому в русской повести, в отличие от западноевропейских версий биографии Скандербега, последний и предстоит перед нами как подлинный народный герой, каким великий воин Албании был и остается для своего народа до наших дней.

СПИСКИ «ПОВЕСТИ О СКАНДЕРБЕГЕ»

«Повесть о Скандербеге» известна нам в девяти списках.

1. Рукопись библиотеки Соловецкого монастыря (ныне в Государственной Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде), № 1495/36. Отдельная рукопись, 66 лл. в 4°. Скоропись середины XVII в. (По этому списку и опубликован текст повести в настоящем издании).

2. Рукопись собрания М. П. Погодина (там же), № 1604, лл. 355-414 об. Тетрадь в сборнике-конволюте в 4°, состоящем из 15 отдельных рукописей. Скоропись второй половины XVII в.

3. Рукопись собрания А. А. Титова (там же), № 2421 (по охранному каталогу), лл. 95 об. — 152. Тетрадь в сборнике-конволюте в 4°, состоящем из трех рукописей. Скоропись второй половины XVII в. (заглавие — полууставом, киноварью).

4. Рукопись собрания Ярославского областного архива, № 124, лл. 120-180. Сборник в 4° нескольких почерков. Скоропись второй половины XVII в. (заглавие и заголовки отдельных частей — киноварью). В тексте — многочисленные исправления (по подчищенному) позднейшим почерком.

5. Рукопись собрания Вифанской духовной семинарии (ныне в Государственной библиотеке им. В. И. Ленина в Москве), в двух томах, № 44 и 45, лл. 443-461 (по старой сплошной пагинации). Сборник в 1° одного почерка. Беглый полуустав второй половины XVII в. (заглавие и заголовки отдельных частей — киноварью и красными чернилами, частично вязью; некоторые инициалы орнаментированы).

6. Рукопись собрания М. П. Погодина (Государственная Публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде), № 1404, лл. 762 об.-790. Сборник в 1° нескольких почерков. Беглый полуустав второй половины XVII в. Некоторые инициалы и заголовки (в тексте) — киноварью и красными чернилами.

7. Рукопись фонда № 739 (Ф. Ф. Мазурина) Центрального Государственного архива древних актов в Москве, лл. 163 об.-221. Сборник в 4° различных почерков. Скоропись второй половины XVII в.

8. Рукопись собрания Министерства иностранных дел (ныне в Центральном Государственном архиве древних актов в Москве), № 351/300, лл. 374 об. - 390 об. Сборник одного почерка в большой лист. Скоропись конца XVII в. (заглавие и заголовки отдельных частей — красными чернилами).

9. Рукопись собрания Е. Е. Егорова (ныне в Государственной библиотеке им. В. И. Ленина в Москве), № 862, лл. 474-503. Тетрадь в сборнике-конволюте в 1°, состоящем из многих отдельных рукописей. Полуустав конца XVII в. (заставка, рисованная пером; заглавие — киноварью, вязью; в конце тетради — колофон).[392]

Наблюдения над текстом «Повести о Скандербеге» в перечисленных списках дают основания для следующих выводов.

Из девяти списков в одну архетипную группу входят семь, из которых наиболее близкими друг к другу являются шесть: Соловецкий, два Погодинских, Титовский, Вифанский и Ярославский.

Первый из них — наилучший по полноте и исправности текста.

В Погодинском № 1604 перебиты листы (в одной тетради) и есть небольшой пропуск в конце; однако в целом список довольно исправен.

Титовский список полнее этого Погодинского, но отличается значительной безграмотностью. Писец местами явно не понимал того, что писал: искаженными оказались не только собственные имена и географические термины,[393] но и целые фразы: например, вместо имеющейся во всех остальных списках фразы «... на все злое уклонились» в Титовском списке написано: «... на себе бы зло учинили»). Имеются также случаи переосмысления писцом отдельных, очевидно, непонятных для него слов. Так, столица Турции Адрианополь последовательно называется «Адрианово поле», причем оба слова склоняются самостоятельно, а польское слово «сейм» превратилось в русское слово того же общеславянского корня — «сонм». Переписан же Титовский список с хорошего оригинала: в нем почти нет пропусков и оказываются исправленными некоторые описки Соловецкого и Погодинского списков.

Что касается Ярославского списка, то он довольно близок ко всем трем перечисленным спискам; позднейшие поправки, имеющиеся здесь, свидетельствуют о сверке его со списком, особенно близком к Соловецкому. Ярославский список полон, исправен, написан вполне грамотно; по этим качествам он может быть поставлен среди списков «Повести о Скандербеге» на одно из первых мест.

Вифанский список по своим немногочисленным разночтениям с Соловецким занимает промежуточное положение: часть их совпадает с Ярославским, часть — со списком Министерства иностранных дел. Список полон, исправен, переписан с хорошего оригинала. В языке Вифанского списка отмечается тенденция к просторечию; последовательно выдерживается полногласие («соромота» вместо «срамота», «золото» вместо «злато» и т. п.), заменяются архаичные грамматические формы более современными (например, вместо «надобет» всюду пишется «надобно», вместо «деется» — «делается», слово «покаместо» заменено в одном случае словом «паки», последовательно заменяется «аз» на «яз»).

Весьма близким к