Палачи и казни в истории России и СССР - Владимир Игнатов

11 июня 1937 г. на закрытом судебном заседании без участия защитников и без права обжалования приговора было рассмотрено дело по обвинению Маршала Советского Союза Тухачевского, командармов 1-го ранга Уборевича и Якира, командарма 2-го ранга Корка, комкоров Фельдмана, Эйдемана, Примакова и Путны в шпионаже, измене Родине и подготовке террористических актов. Высших офицеров РККА судило образованное Сталиным Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР в составе председательствующего В.В. Ульриха и членов Я.И. Алксниса, В.К. Блюхера, С.М. Буденного, Б.М. Шапошникова, И.П. Белова, П.Е. Дыбенко, Н.Д. Каширина и Е.И. Горячева. Все подсудимые были расстреляны сразу же после окончания суда. Из членов «присутствия» эпоху Большого террора пережили лишь Буденный и Шапошников, остальные «судьи» вскоре были расстреляны.

После «Процесса военных» начались репрессии в РККА. Особенно большой урон понес высший командный состав — с командиров полков и выше. Всего в армии за контрреволюционные преступления было осуждено командиров всех рангов и бойцов: в 1936 г. — 925 человек, в 1937 — 4079, в 1938 — 3132, в 1939 — 1099 и в 1940–1603 человека. По данным Архива Военной коллегии Верховного суда СССР к высшей мере наказания в 1938 г. были приговорены 52 военнослужащих, в 1939 г. — 112 и в 1940 г. — 528 военнослужащих (64).

Чистка способствовала быстрому продвижению остающихся на свободе офицеров вверх по служебной лестнице и круто меняла их судьбы. Например, военный летчик старший лейтенант Иван Проскуров (1907 г. рождения) с октября 1936 по июнь 1937 г. воевал в Испании командиром 1-й интернациональной бомбардировочной эскадрильи. В июне 1937 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза и, по указанию Сталина, минуя звание капитана, — воинское звание майора. Это определило карьерный взлет молодого летчика. В 1937 г. ему было присвоено звание полковника, а в начале 1938 г. — комбрига. 7 октября

1938 г. Проскуров утвержден членом Военного совета при народном комиссаре обороны СССР, а 14 апреля 1939 г. назначен заместителем наркома обороны СССР и начальником Разведывательного управления РККА. С июня 1940 г. — генерал-лейтенант авиации. Командовал ВВС Дальневосточного фронта, с начала июня 1941 г. — командующий ВВС 7-й армии. 27 июня 1941 г. Иван Иосифович Проскуров был арестован, а 28 октября расстрелян по личному распоряжению Берии: «Следствие прекратить, суду не предавать, немедленно расстрелять». В протоколе значилось: «Виновным себя не признал». В один день с ним были казнены 20 человек, в том числе генералы Локтионов, Штерн, Арженухин, Рычагов, Смушкевич, Володин, Каюков, Савченко и другие. Реабилитирован 15 мая 1954 г. (65).

Однако основную массу казненных в годы Большого террора составили не партийные деятели — маршалы и генералы, — а сотни тысяч простых советских граждан. 2 июля 1937 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение послать секретарям обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик следующую телеграмму: «Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки вернувшихся в свои области, — являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений как в колхозах и совхозах, так и на транспорте, и в некоторых отраслях промышленности. ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные менее активные, но все же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД. ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке». Телеграмма была подписана Сталиным.

16 июля 1937 г. состоялось совещание Ежова с начальниками областных управлений НКВД, где обсуждались вопросы проведения предстоящей операции. В следственных делах на наркома Н.И. Ежова и его заместителя М.П. Фриновского имеются показания С.Н. Миронова (начальник УНКВД по Западно-Сибирскому краю), А.И. Успенского (нарком внутренних дел УССР), Н.В. Кондакова (нарком внутренних дел Армянской ССР) и других об этом совещании. С.Н. Миронов показал: «Ежов дал общую оперативно-политическую директиву, а Фриновский уже в развитие ее прорабатывал с каждым начальником управления «оперативный лимит»» (количество лиц, подлежавших репрессии в том или ином регионе СССР. — В.И.). В заявлении на имя Л.П. Берии С.Н. Миронов писал: «…в процессе доклада Ежову в июле я ему заявил, что столь массовые широкие операции по районному и городскому активу… рискованны, так как наряду с действительными членами контрреволюционной организации они очень неубедительно показывают на причастность ряда лиц. Ежов мне на это ответил: «А почему вы не арестовываете их? Мы за вас работать не будем, посадите их, а потом разберетесь — на кого не будет показаний, потом отсеете. Действуйте смелее, я уже вам неоднократно говорил«…При этом он мне заявил, что в отдельных случаях, если нужно, с вашего разрешения могут начальники отделов применять и физические методы воздействия» (66).

«Начальники управлений, — показывал А.И. Успенский, — стараясь перещеголять друг друга, — докладывали о гигантских цифрах арестованных. Выступление Ежова на этом совещании сводилось к директиве: «Бей, громи без разбора». Ежов прямо заявил, — продолжал он, — что «в связи с разгромом врагов будет уничтожена и некоторая часть невинных людей, но что это неизбежно». На мой вопрос, как быть с арестованными 70- и 80-летними стариками, Ежов отвечал: «Если держится на ногах — стреляй»» (67).

30 июля 1937 г. был принят приказ НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». По этому приказу определялись следующие категории лиц, подлежащих репрессиям: «1. Бывшие кулаки, вернувшиеся после отбытия наказания и продолжающие вести активную антисоветскую подрывную деятельность; 2. Бывшие кулаки, бежавшие из лагерей или трудпоселков, а также кулаки, скрывшиеся от раскулачивания, которые ведут антисоветскую деятельность; 3. Бывшие кулаки и социально опасные элементы, состоявшие в повстанческих, фашистских, террористических и бандитских формированиях, отбывшие наказание, скрывшиеся от репрессий или бежавшие из мест заключения и возобновившие свою антисоветскую преступную деятельность; 4. Члены антисоветских партий (эсеры, грузмеки, муссаватисты, иттихадисты и дашнаки), бывшие белые, жандармы, чиновники, каратели, бандиты, банд пособники, переправщики, реэмигранты, скрывшиеся от репрессий, бежавшие из мест заключения и продолжающие вести активную антисоветскую деятельность; 5. Изобличенные следственными и проверенными агентурными материалами наиболее враждебные и активные участники ликвидируемых сейчас казачье-белогвардейских повстанческих организаций, фашистских, террористических и шпионско-диверсионных контрреволюционных формирований. Репрессированию подлежат также элементы этой категории, содержащиеся в данное время под стражей, следствие по делам которых закончено, но дела еще судебными органами не рассмотрены; 6. Наиболее активные антисоветские элементы из бывших кулаков, карателей, бандитов, белых, сектантских активистов, церковников и прочих, которые содержатся сейчас в тюрьмах, лагерях, трудовых поселках и колониях и продолжают вести там активную антисоветскую подрывную работу; 7. Уголовники (бандиты, грабители, воры-рецидивисты, контрабандисты-профессионалы, аферисты-рецидивисты, скотоконокрады), ведущие преступную деятельность и связанные с преступной средой. Репрессированию подлежат также элементы этой категории, которые содержатся в данное время под стражей, следствие по делам которых закончено, но дела еще судебными органами не рассмотрены; 8. Уголовные элементы, находящиеся в лагерях и трудпоселках и ведущие в них преступную деятельность».