Не дерзи! - Хельга Дюран

Что-то в сердце защемило. Никогда спящих баб не разглядывал. Да я вообще их особо не разглядывал. Че на них смотреть? Их «любить» надо. Часто и с огоньком.

Я же говорил, что Настя идеальна? Когда рот закрыт у нее. Моя спящая красавица, принцесса...

Даже жалко ее будить. Так бы и сидел рядышком, любовался этой сладкой девочкой.

Лучше бы не будил. Просто поцеловал ее, а так завелся, что чуть в трусы не спустил. Что она со мной творит? Господи боже, дай мне силы еще немного продержаться. Дней десять, недельку – много не прошу.

Не себя, девчонку жалко стало. Хочет меня, бедняжка, извелася вся. Это же она придумала кино смотреть? А сама не смотрит, а в трусах у меня шарится. Да какое уж тут кино? Сейчас пожарная сигнализация сработает, так мы с Настей загорелись.

В пизду весь кинематограф вместе взятый!

Хватаю девчонку за лодыжки, подтаскиваю ближе к себе, устраиваюсь между ее ног. Она стаскивает с себя трусики по моему приказу, таращится на меня во все глаза. Не ожидала бонусов?

– Майку тоже снимай! Все снимай! – тороплю я ее.

– А ты?

– Делай, что говорю! Молча!

Настя замолкает, снимает маечку, поправляет волосы и ложится обратно на подушку. Я смотрю на ее губы, которые она нервно покусывает, и неосознанно тянусь к ним своими губами.

Мне нравится ее целовать! Эти губки, как будто созданы для поцелуев. Нежные, ласковые, податливые, сладкие. Даже жалко будет хер туда пихать. Это что за мысли вообще? Запихаю! Еще как запихаю! Время придет, сама за щеку попросит. Куда нам торопиться?

От губ перехожу к ее тонкой, длинной шее. Настя стонет, выгибается подо мной, подставляя мне грудки. Подсказывает мне, чего ей хочется. Молодец, я в ребусы играть в постели не привык, люблю, когда женщины прямо говорят, чего надо от меня.

Накрываю белоснежные холмики руками, тереблю розовые вершинки ее сосков. Затем втягиваю их в рот по очереди. Идеальная грудь, прям под мои клешни. Ни больше, ни меньше! Теплая, живая настоящая грудь!

Откуда она такая взялась на мою голову? Как эта конфетка грудастая продержалась столько времени не ебаная? Неужели никто ей присунуть не пытался? Быть не может! А она меня выбрала! Меня! Потому что я самый охуенный! И я эту девочку не разочарую, в первый раз все сделаю, как надо! Я не могу так тупо облажаться. Это будет самый интересный трах в моей жизни!

Настя стонет громче, хватает меня за волосы, извивается подо мной, жмется киской к моему горящему паху. Я как будто впервые настоящую девушку ласкаю. Так эмоционально и ярко на меня еще никто не реагировал. Все, что было до, кажется мне бездушным, наигранным и грязным.

– Ох! – срывается с Настиных губ, когда я веду языком по ее животику вниз.

Развожу ее ножки максимально широко. Раскрываю пальцами ее половые губки. Смотрю на аккуратные, нежные лепесточки, малюсенькую дырочку, обильно сочащуюся влагой. Красота! Настя дергается, когда я провожу пальцами сначала по мокрой, скользкой щелке, а затем трогаю розовую звездочку ее ануса, чуть проникая внутрь нее пальцем.

Это все скоро будет моим!

Мокрое, тугое, горячее, новенькое! Я сам настолько возбужден, что мне кажется, что сейчас яйца взорвутся в трусах, если сделаю одно неосторожное движение.

Розовая горошинка ее клитора, так и просилась на мой язык, поэтому я не стал более томить девочку ожиданием. Щедро и размашисто провожу языком от входа до клитора, чувствуя, как девчонка вся трясется. Это хорошо или плохо? Пока не ясно, но я делаю все по технологии!

Всасываю клитор в рот, слегка прикусываю зубами. Настя снова хватает меня за волосы, выгибается, пытаясь слиться теснее с моим ртом. Я начинаю работать языком интенсивнее и жестче, пальцами ласкаю узенькие дырочки. И переднюю и заднюю. Пусть сразу смирится, что задница ее без моего внимания не останется.

А как она сладко стонет, как будто я ей не писю вылизываю, а душу:

– Антон... Еще, пожалуйста, Антон! Ах!

Наконец, мои старания вознаграждаются Настиным оргазмом. Она вскрикивает, сжимает мою голову коленями и трясется всем телом, всхлипывая. Будь я проклят, если это не оргазм! Я мастер кунилингуса!

Выныриваю из девичьей промежности, вытирая мокрую бороду рукой. Настя лежит все еще с закрытыми глазами, реснички и ноздри мелко подрагивают, грудь тяжело вздымается.

Ей хоть понравилось, нет? Опять будет жаловаться на мою колючую бороду? Меня впервые волнует удовольствие партнерши, а не мое собственное. Про себя я вообще забыл, так увлекся.

Она резко открывает глаза, и ее личико расплывается в улыбке.

Понравилось! Уф...

Хочется что-то сказать ей ласковое, приятное, но слов не нахожу. В башке такая каша, что ничего не соображаю.

Надо было все же прочесть "10 правил после секса" что-то бы непременно пригодилось. Вместо болтовни откидываю одеяло на кровати вместе с покрывалом. Пусть уже спать ложится с хорошим настроением.

– Ложись, Настюша, – шепчу я разомлевшей, ошарашенной девчонке и подталкиваю ее к расправленному краю кровати.

Настя нехотя перекатывается на соседнюю подушку, я укрываю ее шикарное, довольное тело одеялом.

Ну, все! Можно пойти спокойно подрочить!

– Антон, побудь со мной! Не уходи, пожалуйста! – просит Настя.

Вытягиваюсь рядом с ней. Она кладет белобрысую головку мне на грудь, обнимает меня за талию, и мгновенно отъезжает в сон.

Одной рукой глажу ее пальчики, другой волосы, целую ее в макушку, прислушиваясь к ее ровному дыханию.

По телевизору уже идут титры...

Блять, как же мне с ней сейчас хорошо!

Вот так усмиряют бешеных сучек!

Как же чудесно я сегодня спала! Без задних ног! Еще бы! После такого кунилингуса! Чего это бородатый так расщедрился? Я вообще-то на секундочку подумала, что он уже до кондиции дошел, и решил меня по-взрослому осчастливить, но нет.

Сделал мне бутербродик, чтобы я совсем с голоду не померла? А сам чем питается? Неужто, голодает? Как он вообще держится? Разве такие мужики занимаются самоудовлетворением? На терпилу Антон тоже не похож.

Он же, вроде как, не делает куни? Отлизал мне за хорошее поведение? Готов изменить своим принципам, лишь бы член в меня не совать? Че происходит? Вот идиотина!

Я пока не решила, стоил ли мой сумасшедший умопомрачительный оргазм целого дня моих мучений, но то, что Огнев сдвинулся с мертвой точки – это точно. И лизал он меня как-то по-другому, более профессионально, что ли. В машине все было рвано, грубо, дергано, скомкано. Я думала, что тот куни никогда не закончится. Ничего удивительного, Огнев был не в лучшем настроении тогда.

Теперь мне есть с чем сравнить, и вчера было просто шикарно! Что-то изменилось? Это и есть его зависимость от настроения? Я не понимаю Антона, хоть убейте! Не мужик, а загадка века!