Яддушка Для Злодея, Или Нельзя (Влю)Убить Кощея - Витамина Мятная

Прежде чем я успела понять, в чем дело, я оказалась в объятиях злодея, а моя голова – на его согнутом локте.

Вихрь красок озарил ночь. Словно яростный фейерверк взорвался в моей голове, взмыв к самой макушке. А прогорев, он опал стайкой порхающих бабочек в животе.

– Что ты делаешь? – прошептала я, чуть не теряя сознание от поцелуя.

– Как что, ягодка моя ядовитая… – Кощей дрожал не меньше меня, только это была не дрожь страха, а трепет возбуждения. – Краду ягу. – Я почувствовала наглые ладони, схватившие меня под мышки и оторвавшие от земли.

Где-то наверху закричал жареный петух, трубя тревогу. Разбуженные воплями кочета звери с криками выбегали из дома.

Я, сидя на руках у Кощея, плотно прижатая к его телу, не могла ни вырваться, ни обернуться. Ладонь лежала на затылке, прижимая голову к шее злодейского вора.

Последнее, что я помню, – всполохи потустороннего огня и злобный вопль лисицы: «Предатель! А мы ему доверяли!»

* * *

Очнулась я в полной тишине. Мы были на противоположном склоне горы, луна светила с другой стороны, а я пребывала на плече Кощея. Звуки битвы сюда не долетали, мы были далеко от разоренной деревни. Но я отчетливо помнила, что до того, как шум портала поглотил все, слышала сигнальный крик петуха, предупреждающий о нападении.

Сотни вопросов тут же пришли в голову. Кто напал? Как, где? Справятся ли мои друзья без меня? Поможет ли леший моим друзьям или тоже предаст, как Кощей, погубив их? В итоге вся злость и растерянность свелись к одному короткому:

– Куда? – злобно вопросила я у беспечно насвистывающего Кощея. Он еще и веселился, гад! Шествует прогулочным шагом, небрежно пиная траву своими начищенными сапогами жучиного цвета.

– В реальность!

– Не хочу! – отрезала я, во мне включился поперечный режим. Правда, моего мнения никто не спрашивал и не обращал внимания на вопли и попытки вырваться или поколотить злодея. Кощей как шел вперед, так и продолжил свое воровское дело, даже не сбившись с ритма. Ох и разъелся этот гад на наших харчах, да к тому же еще подпитанный магией из книги! Ему теперь все нипочем, терминатор нервно курит в сторонке!

«Да что же это такое?! – возмутилась я. – Как только решила остаться в изнанке, меня без спросу хватают и тащат в реальность! В этом мире справедливость есть?!»

Я схватилась за ветку, тормознув злодея. Когда тот покачнулся, изо всех сил вцепилась в ствол дерева, с четким планом обвиться вокруг него лозой и ни шагу с места.

Вот когда бы пригодились навыки лешего слиться с деревом, прилипнуть к нему!

Кощей несколько раз безуспешно дернул меня, пытаясь оторвать от ствола, который я обняла руками и ногами.

Яддушкой буду, но не дам наглому злодею утащить меня от моих друзей!

– Да что же это такое, раньше ты о ней только и говорила?! А как дело дошло до, так ты на попятную?! – Ладонь злодея засветилась. Свистнуло потусторонне пламя на манер лазера, насквозь разрезая древесину выше меня, вцепившейся в ствол, и ниже. От неожиданности я отпустила отпиленное бревно. Макушка дерева рухнула позади нас.

– О ком? – не доперла я.

– Об экскурс-с-си-и-и! – злобно зашипел Кощей, перекидывая меня через плечо.

– Я передумала!

– Поздно! – сказал как отрезал.

– Никогда не поздно! – Я вцепилась в волосы Кощею, с намерением впиться еще куда-нибудь, например, зубами в наглые руки. И, о чудо, сработало! Злодей споткнулся и полетел вниз.

Я уже летела к земле и свободе, радостно расставив руки в разные стороны, как меня перехватили в полете.

Приземлилась я, увы, мягко на первого злодея изнанки и тут же опять очутилась в его руках и на руках, и вообще на нем, опять в неволе.

Мы оба посмотрели на лежащее в траве.

Труп, медленно шевелящийся, будто побег, вырастал из-под земли, разрывая дерн.

Мы с Кощеем, не сговариваясь, скользнули глазами дальше. Весь склон усеивали бугры. Слышался треск разрываемой земли. Шелест травы.

К моему удивлению, злодей, не пошатнувшись, вскочил прямо со мной на руках, да так резко, что меня серьезно тряхнуло. Что же это такое опасное, заставившее столь проворно взвиться Кощея?

Это были они, родимые, грибочки, лезущие из-под земли, по крайней мере, вначале мне так показалось. Пока я не рассмотрела жуткие багровые лица в струпьях бледной слезшей кожи, действительно похожие на мухоморы.

– Что это? – шепотом спросила я у Кощея.

– Драконьи зубы! Мы попали в ловушку! Кто-то понатыкал их по всему склону! – Меня поставили на землю и задвинули за спину.

– А что, экскурсия в реальность отменяется? – съехидничала я.

Кощей стрельнул в меня взглядом, обернувшись через плечо, зло так, недовольно, а уголок губ кривится от улыбки, вот чудно.

Я только не поняла, чего в нем было больше – восхищения тем, что я с визгом не бегу прочь, или ненависти из-за моей душевной стойкости, которая всякому богатырю лестна будет?

– Ну ты ведь хотела сначала на изнанку посмотреть? Вот она, любуйся! – Теперь заулыбалась я, и уже не так страшно стало от этого недовольного тона с издевкой и подначкой, но не лишенного успокоительной нотки.

Восставшие зомбовоины учуяли нас и двинулись в нашу сторону. Бодренько так двинулись, отметила я про себя.

– Спина к спине! – Мне сунули в руки посох с нехилым таким набалдашником из фиолетового кристалла. Ну как же, у злодеев и у петухов необходимо сразу показать, кто тут первый маг на деревне.

– Ки-й-я-я! – А вот и боевой вопль. Резко выброшенная нога злодея снесла голову восставшему мертвецу. Примерно так орет покойный петух моей бабушки.

– И-й-Я-Я-Я! – Очередной кочан капусты в шлеме полетел в траву. Так и хотелось завопить в ответ Кощею: «Да ты, ты круче! Только убери это от меня!» Я изо всех сил тыкала кривой деревяшкой в то, что выросло из драконьих зубов.

Посох почему-то не работал.

Где-то по ту стороны горы громыхнуло и полыхнуло зеленым. Леший моих друзей добивает? Или друзья лешего? Или конец всем? Там тоже были драконьи зубы посеяны?

– Да что же это такое?

– Знамо дело, если их в землю посадить, из каждого зуба взойдет по одному убитому драконом воину.

– П-почему? – заикаясь от страха, спросила я, уж больно страшно кривлялись лица новорожденных зомбаков. А отбиваться мне было нечем, разве только шарахнуть по балде нехилым набалдашником на посохе, проверяя, что прочнее: голова восставшего или кристалл. Но что-то мне подсказывало: если на любимой бирюльке Кощея появится хоть трещинка – он будет в ярости. Поэтому я просто держала драгоценную игрульку взрослого злодея.

– Ну как же, – пустился в объяснения Костик, попутно разбирая на части нападающих. – Глупые рыцари дракону на один зуб, на тот, ядовитый который. Вот они, на него наколовшись и подцепив бешенство или драконью чумку, помирают, а в слюне помимо заразы заговор есть на то, что воины эти теперь дракону служат и сами не свои до драки! Эти хитрые подлюки-змеюки их используют, чтобы сокровища свои сторожить…