Смерть тоже ошибается... - Фредерик Браун

— Ты ей ничего не колол? — спросил дядя Эм.

— Нет. Давал только таблетки. Помню, я тогда на мгновение задумался, делал ли обезьяне кто-нибудь укол, но это показалось таким бредом, что я решил, будто она укололась о какую-нибудь щепку на решетках клетки. Черт возьми, Эм, я и сейчас так считаю. Это глупо! Зачем кому-то убивать Сьюзи?

— А какого черта кто-то захотел убить Джигабу? — усмехнулся я. — Одно не глупее другого.

Дядя Эм кивнул, потом посмотрел на меня и сказал:

— Расскажи ему, Эд.

Я сообщил Хоуги о прошлой ночи, о том, что́ я видел в окно. Нет, челюсть у него не отвисла, но рот слегка приоткрылся. Он обернулся и посмотрел в окно, расположенное у него за спиной, словно ожидал увидеть там нечто, что заглядывало бы в фургон.

Но там ничего не было.

Ли Кэри пришел в четверть одиннадцатого. Он сделал быстрый глоток виски из бутылки, сел, взял со стола колоду карт и принялся их тасовать.

— До меня дошли слухи, Эм, — сказал он, — будто бы Мори собирается продавать цирк.

— Черт возьми! — воскликнул дядя Эм. — Это точно?

— Сам знаешь, как рождаются такие слухи.

— А может, и правда, Эм, — заметил Хоуги. — Мори давно поговаривал о том, чтобы отойти от дел.

— Мори принадлежит весь цирк? — спросил я.

Хоуги покачал головой:

— Часть все еще принадлежит старику Хобарту. Он оставил ее за собой, когда ушел на покой. Но у Мори контрольный пакет. Зачем ты выключил радио, Эд? Там была хорошая музыка.

Я снова включил радио. Пока разогревались лампы, я смотрел, как Ли перекатывает карты из одной руки в другую. Потом снова нашел хорошую музыку, но сделал потише, чтобы она звучала фоном, поскольку не хотелось пропустить разговор, если он продолжится.

Выходило, что его может и не быть. Дядя Эм шагнул к двери и выглянул наружу. Затем открыл фанерную дверь и выбросил в темноту окурок.

— Холодно, — промолвил он.

Это известие никого особенно не взволновало, и дядя, отойдя от двери, сел на койку. Прикрыв глаза, он откинулся к стене фургона. Я пытался угадать, чем он в данный момент занят: слушает музыку, думает или спит. Могло быть что угодно.

«Только напрасно потеряли вечер», — подумал я. Выяснили один маленький факт, если это, конечно, действительно факт, а не разыгравшееся воображение Хоуги: у Сьюзи на лапе были следы от уколов. Однако если собрать вместе детали и сложить их, вероятно, получишь ответ. Но я смотрел на дядю Эма и думал, что мы, черт возьми, могли выяснить это за пять минут. Достаточно было просто спросить Хоуги. Не нужно было закрывать киоск и тратить на выяснения целый вечер.

Ли и Хоуги разговаривали. К сожалению, я их не слушал, поэтому упустил смысл беседы.

— Да ты с ума сошел! — вдруг воскликнул Ли.

Я посмотрел на него. Он тасовал карты и перекидывал их из одной руки в другую, словно они были соединены невидимой нитью. Хоуги рассмеялся:

— Давай! Я не шучу. Я тебя одолею.

Ли Кэри бросил на меня взгляд и сказал:

— Эд, парень спятил. Говорит, я могу сдать ему колд-хэнд, и он знает, как с этим выиграть.

Я выключил радио и наклонился ближе.

— Давай, — повторил Хоуги, — я не шучу.

Он вынул из кармана бумажник и бросил его на стол перед собой. Сделав еще глоток из бутылки, открыл бумажник и положил на середину стола купюру достоинством в доллар.

— Дро-покер, — объявил он. — Начальная ставка — бакс. Валеты открывают. Лимит — пять баксов, а потом «сожги» верхнюю карту.

Ли положил колоду на стол:

— Черт возьми, Хоуги, как ты можешь выиграть, если я сдам нам колд-хэнд? Я не хочу грабить тебя.

Хоуги усмехнулся:

— Я сам предлагаю. И это окончательно.

Ли пожал плечами. Его лицо утратило всякое выражение, когда он опять взял колоду. Он тасовал, и его пальцы напоминали мне пальцы скрипача, касающиеся струн. Я пытался уследить за его движениями: по-моему, он тасовал честно, хотя карты двигались так быстро, что почти расплывались. Ли придвинул колоду к Хоуги.

— Снимай, — произнес он.

Хоуги снял часть колоды. Ли взял нижнюю половину и положил наверх. Я ждал хода, благодаря которому они оказались бы в правильном порядке, но не увидел его. Рука Ли скрыла этот ход, когда он двигал колоду обратно к себе.

Хоуги раздал каждому по пять карт. Ли вынул из кармана пачку купюр и положил доллар на середину стола рядом с купюрой Хоуги. Тот взял свои карты.

— Не возражаешь, если я посмотрю, Хоуги? — спросил я.

Он покачал головой. Я подвинул стул и уселся у него за спиной. Хоуги держал карты так, чтобы я их видел: у него были тузы и восьмерки — две пары — и трефовый валет.

— Я начну, — сказал он и поставил пять долларов.

Ли достал десятку из своей пачки. Похоже, он собирался увеличить ставку, но передумал. Какое-то время он смотрел на Хоуги, затем положил десятку на стол и взял пятерку Хоуги в качестве сдачи.

Хоуги наклонился ко мне и громко прошептал:

— Видимо, мы его уже напугали, Эд. — Потом обратился к Ли: — Три карты.

Он сбросил валета и пару восьмерок, оставив только два туза.

Ли взял колоду. Пока он сдавал Хоуги три карты, я ожидал услышать щелчок, который указал бы на то, что он жульничает, но ничего не услышал. Я оглянулся через плечо. Дядя Эм неподвижно сидел с закрытыми глазами. Я решил, что он задремал, иначе непременно наблюдал бы за этой сценой. Когда я повернулся, Ли брал собственные карты. Он сбросил одну карту и взял верхнюю из колоды. Хоуги разложил свои карты веером, чтобы я мог рассмотреть их. Теперь, помимо двух тузов, у него была семерка и пара троек. Не лучше, чем те карты, с какими он начинал игру. Даже хуже.

— Стоит ли делать ставку, Эд? — спросил Хоуги.

Я не ответил, да он и не ждал от меня ответа. Хоуги положил карты мастью вниз перед собой и взял бумажник, из которого вытащил все купюры. Там было много двадцаток, десяток и несколько купюр достоинством в доллар. Он пересчитал их, сложив стопкой на столе. Вышло сто восемьдесят четыре доллара. На мгновение Хоуги заколебался или притворился, что колеблется, а потом подвинул все это на середину стола и произнес:

— Делаю ставку. Сто восемьдесят четыре.

Ли Кэри посмотрел на свои карты, затем на Хоуги. Его лицо ничего не выражало, но глаза были озадаченными, настороженными.

— Хоуги, что у тебя на уме? — воскликнул он. — Так деньгами бросаешься. Мне они не нужны. Черт подери, я же тебе сказал, это колд-хэнд.

— Значит, уравнивать не будешь? — спросил Хоуги.