Жозефина - Жаклин Сьюзан

– Сколько зубов, вы сказали, необходимо удалить? – я понимала, что сейчас не время думать о красоте ее улыбки, но мне нужно было чувствовать уверенность.

– Я уже сказал, что не могу точно сказать, пока не произведу чистку. Чтобы как следует почистить ей зубы, необходим общий наркоз. Предлагаю оставить ее у нас, и мы немедленно приступим к делу.

– Можно, я подожду? Он покачал головой.

– Чистка займет не меньше часа. Потом – удаление больных зубов. После этого она еще некоторое время будет находиться под наркозом. Оставьте ее до утра.

Я позвонила Ирвингу, но его не оказалось на месте. Мне предстояло самой принимать решение. Я посмотрела на Жози. Ее взгляд кричал: «Не оставляй меня на произвол этого живодера! Давай скорее сматываться отсюда!» Но я понимала: врач прав. В конце концов, человека, который каждый день на протяжении шести лет пропадал в операционной, вряд ли надо было учить выдергивать у собаки зубы.

И я уступила. Не смея взглянуть на Жози, я вышла из кабинета. Должно быть, она смотрела мне вслед так, словно я была Ильзой Кох. И все же она приняла это легче, чем Ирвинг.

– Ах вот как! – распалялся он. – Ты, значит, бросила ее на произвол судьбы? Доверила врачу, которого до сих пор ни разу не видела?

– Но это же сам доктор Уайт!

– Есть другие врачи. И другие теории.

– Но с какой стати подвергать Жози новым проверкам? Таскать по другим клиникам? Эта лечебница прошла через всю ее жизнь. Ее лечили разные врачи. А теперь я напала на самого доктора Уайта, руководителя клиники.

Ирвинг сказал, что ему все равно, пусть бы это был сам доктор Швейцер. Он не позволил бы ни одному врачу на свете вырвать три или четыре здоровых зуба, прежде чем не услышал бы другие мнения. Пришлось рассказать обо всех остальных болезнях.

Для Ирвинга это был настоящий шок! С таким диагнозом надо было менять – либо врача, либо собаку.

Весь вечер он время от времени ронял едкие замечания насчет истеричек, которые легко поддаются панике и подвергают несчастных животных бессмысленным мучениям. Например, разрешают всяким садистам удалять у собаки здоровые зубы.

Я напомнила ему о том, как однажды он перепробовал в течение суток шестерых врачей, хотя речь шла всего лишь о небольшом покраснении горла.

– Зато я выслушал разных врачей, – прорычал Ирвинг.

– И все они пришли к одному мнению, – парировала я.

Так продолжалось весь вечер. Мы высказали друг другу много горьких истин, но поскольку все они были в одном ключе, мне незачем приводить их здесь. В общем, провели незабываемый вечер.

На следующее утро я прибежала прямо к открытию клиники. Дежурная медсестра заверила меня, что Жозефина отлично себя чувствует и я могу тотчас забрать ее, вот только выпишут счет. На двадцать пять долларов.

Сама я за удаление зубного камня обычно платила десять долларов, а ведь у меня зубы покрупнее, чем у Жози. Но я безропотно выписала чек. В следующий раз установлю предельную ставку, особенно если эта процедура войдет в обычай.

Привели Жозефину. Она ничем не отличалась от себя прежней и изо всех сил натягивала поводок, порываясь очутиться в моих объятиях, а главное – скорее рвануть отсюда!

Но прежде доктор Уайт настоял на небольшом собеседовании. Я посадила сильно нервничающую Жозефину к себе на колени и терпеливо выслушала привычную лекцию о вреде обжорства. Он попросил привести ее через три недели.

Я пообещала и напоследок одарила доктора Уайта одной из своих самых обворожительных улыбок. Убедившись, что Жозефина жива-здорова, а изо рта у нее пахнет листерином (пусть только Последняя что-нибудь вякнет), я могла обещать все, что угодно.

Я поцеловала свою благоухающую красавицу, а доктор Уайт продолжал разглагольствовать о холестерине и избыточном весе. Убедившись, что ей больше ничего не угрожает, Жози уютно устроилась у меня на коленях и в знак полного доверия от души улыбнулась. Но где же ее зубы?

Так и есть, подтвердил доктор Уайт. Больных зубов оказалось больше, чем он предполагал. Он удалил их все.

– Сколько же?

– Шестнадцать.

– Шестнадцать?! И сколько же их осталось? Последовала новая лекция. Возможно, я была не в лучшей форме, чтобы все правильно воспринимать. Во всяком случае, у меня сложилось мнение, что он оставил жевательные и глазные зубы, ну и еще несколько штук. Поскольку Жозефина носит усы и бородку, никто ничего не заметит.

Будучи трусихой, я позволила ему ускользнуть от заслуженного возмездия.

Приехав домой, я в течение часа не могла набраться смелости и лично все проверить. Потом положила Жозефину на кровать и раскрыла ей рот. Все передние зубы исчезли! Осталась только розовая десна с парочкой клыков. Сверху было еще хуже. Спереди, прямо в центре, торчал один зуб. Зачем его оставили – понятия не имею! Сами понимаете, что он не добавил красоты ее улыбке. Я обнаружила глазные зубы и что-то белевшее позади них. Это, конечно, курам на смех! Будем смотреть правде в глаза: наша девочка стала беззубой, как старушка.

Но мне некогда было закатывать истерику. Надо мной нависла более серьезная угроза. Ирвинг! Как преподнести ему суровую истину? Я должна немедленно найти выход! Или другого пуделя.

Может быть, взять инициативу в свои руки и все-таки закатить истерику? Он станет утешать меня, и, может быть, мне удастся избежать неминуемого: «Как ты могла?!»

Или сыграть в героиню? Сказать, что они требовали удалить все зубы, но я грудью встала на ее защиту и, вступив в рукопашный бой со всей клиникой, отстояла несколько зубов? Нет, этот номер не пройдет.

Что, если сделать вид, будто все в порядке, уповая на то, что он ничего не заметит? Ирвинг никогда не пересчитывал зубов Жозефины.

Чем дальше, тем больше я убеждалась в преимуществах последнего варианта. Да, это лучше всего. Скажу, что все нормально, и заострю внимание на необходимости Жози сбросить несколько фунтов. Это отвлечет внимание Ирвинга от ее рта.

Почти так и случилось. Ирвинг вернулся домой, и Жози бросилась ему навстречу. Он был так счастлив видеть ее оживленной, что и не подумал что-то проверять. От нее великолепно пахло, и она была такой же игривой, как прежде, так что Ирвинг растаял и разразился панегириком в адрес доктора Уайта. Похоже, этот парень знает свое дело! Он под общим наркозом выдернул у собаки несколько больных зубов и в течение суток поставил ее на ноги – причем без последствий.

Когда ему (Ирвингу) удаляли зуб мудрости, он три недели после операции терпел немыслимые страдания. Может быть, в будущем стоит обратиться к доктору Уайту?

И он продолжал молоть языком, не обращая внимания на мою неестественную молчаливость. А после вечерней прогулки Ирвинг сел на край кровати и позволил Жози снять с него носки.