Том 5. Истории периода Троецарствия - Ханьда Линь

Чжугэ Лян оставил Лю Чэня охранять столицу и привел сыновей Лю Бэя Лю Юна и Лю Ли в город Байди. Когда Лю Бэй увидел Чжугэ Ляна, его слезы были похожи на бусины с оборванными нитями, и он не мог их остановить. Он сквозь слезы сказал: «Момент, когда я впервые встретил Вас в Лунчжуне, как картина все еще стоит перед моими глазами. Я не ожидал, что сейчас буду разлучен с Вами. Я действительно сожалею, что не послушал Вас и причинил такое большое несчастье. Теперь я должен доверить Вам все государственные дела». Он снова крепко сжал руку Чжугэ Ляна и сказал: «Ваши таланты в десять раз выше, чем у Цао Пи, и Вы определенно сможете завершить великое дело управления страной. Если можно обучить Адоу, то Вы можете обучать его. Если он не сможет, Вы можете занять его место и стать своим собственным государем!».

Когда Чжугэ Лян услышал это, его сердце сжалось, и он прослезился. Он сказал: «Как смеют ваши подданные не отплатить императору от всего сердца? Даже если при смерти, нет никакого сожаления». Лю Бэй также попросил свое окружение написать указ Лю Чэню и сказал: «Только защищая добродетелей, можно убедить других. Не делай плохие дела, потому что они маленькие, и не прекращай делать хорошие дела, потому что они маленькие. Не делайте плохих вещей, потому что они маленькие, и не прекращайте делать хорошие вещи, потому что они маленькие». Он также сказал Лю Юну и Лю Ли: «Когда я умру, вы три брата должны относиться к премьер-министру как к своему отцу. Никогда не забывайте об этом!». Через несколько дней Лю Бэй умер от болезни в городе Байди. Он дожил до шестидесяти трех лет.

Чжугэ Лян сопроводил гроб Лю Бэя обратно в Чэнду и председательствовал на утверждении Лю Чэня в качестве императора, преемника. Преемнику, Лю Чэню, в этом году исполнилось всего семнадцать лет. Он был избалован с детства и не обладал большими способностями. К счастью, Чжугэ Лян отвечал за все важные дела при дворе, поэтому он был рад сэкономить немного времени. Чжугэ Лян был так занят, что весь день не мог поднять головы, но руководители уезда Ичжоу (на востоке Цзиньнина, провинция Юньнань), Зангке (в Цзуньи, провинция Гуйчжоу) и Юэян (на юге провинции Сычуань) в Наньчжуне (совр. область к югу от реки Даду в провинциях Сычуань, Юньнань и Гуйчжоу) объединили усилия с местными племенами, чтобы поднять восстание. Многие генералы, услышав это, кричали, чтобы послать войска для подавления хаоса. Но Чжугэ Лян не кивнул головой, и никто из них не осмелился пошевелиться.

Семь раз освобожденный и семь раз плененный

Чжугэ Лян смотрел дальше, чем генералы. Он сказал: «Восстание на юге будет мирным, но не сейчас». Почему? Чжугэ Лян считал, что Шу постоянно сражался в течение последних нескольких лет, его внутренние районы были очень пусты, а его сила была намного хуже, чем у Вэй и Восточного У, и она должна быть хорошо восстановлена. Он сдерживал всеобщее давление и искренне организовывал свои внутренние дела. Он сформулировал официальные позиции и различные законы, которые все должны строго соблюдать. Если вы добились чего-то, вы будете вознаграждены, а если вы что-то натворили, вы будете наказаны. Он также очень поощрял сельское хозяйство, развивал производство и увеличивал запасы еды. Через некоторое время, конечно же, сердца людей успокоились, а армия стала сильнее, чем раньше. Чжугэ Лян также намеревался реализовать стратегию «объединения Сунь Цюаня на востоке и отказа от Цао Вэя на севере» и отправил послов к Сунь Цюаню, чтобы обсудить перемирие между двумя семьями. Конечно, Сунь Цюань тоже хотел этого. На этот раз двум семьям снова стало лучше, как и во время битвы при Чиби.

В 225 году нашей эры Чжугэ Лян услышал, что император Вэнь из Вэй, Цао Пи, лично отправился атаковать Восточный У и вернулся с большим поражением. Зная, что у Вэя не будет сил какое-то время идти на запад, он лично привел армию на юг, чтобы подавить восстание. Перед отъездом Ма Су, вступивший в армию, проводил Чжугэ Ляна. Чжугэ Лян знал, что Ма Су умеет сражаться, поэтому он смиренно спросил его, как сражаться. Ма Су сказал: «Местность в Юго-центральной части Китая опасна, а население неоднородно. Трудно успокоить только силой. Если его подавить сегодня, завтра он снова взбунтуется. Если вы хотите отправиться в наступление на север в будущем, вы должны избавиться от этого беспокойства. На мой взгляд, атака на сердце — лучшая стратегия, а осада города — следующая стратегия. Военная война не так хороша, как война на сердце, лучше всего убедить их». Чжугэ Лян восхитился видением Ма Су и сказал: «Твои слова запали мне в душу, я обязательно сделаю как ты сказал».

Армия государства Шу успешно захватила округ Ичжоу, Хэнцзин и Юэцян и убила лидеров повстанцев Юн Кая, Гао Дина и Чжу Бао. Солдаты думали, что могут вывести свои войска. Неожиданно Мэн Хо, вождь южного племени, призвал Юн Кая и его отставших восстать против армии Шу под знаменем защиты своего родного города. Мэн Хо был высоким, трудолюбивым и щедрым. В этой области и И, и Хань были готовы прислушиваться к его словам. Мэн Хо возглавил восстание против армии Шу, которая не была такой же, как Юн Кай и другие. Полагаться только на одну силу было недостаточно. Чжугэ Лян почувствовал, что ему нужно подумать.

У Мэн Хо тоже были свои недостатки: ведение войны зависело только от большого количества людей, и он не мог использовать никаких уловок. Как только он увидел приближение армии Шу, он бросился вперед со своими людьми и лошадьми и действительно отпугнул солдат Шу. Мэн Хо и остальные погнались за ними и каким-то образом попали в засаду. Мэн Хо подумал про себя: «Это конец. Умри, если суждено умереть, чего ты боишься!». Его привели к Чжугэ Ляну. Чжугэ Лян лично развязал ему веревки и пытался убедить его подчиниться добрыми словами. Где это видано, чтобы Мэн Хо согласился? Он прямо сказал: «Хочешь убивать, убивай, хватит нести чушь!».

Чжугэ Лян тоже не рассердился и, наблюдая, сопровождал Мэн Хо в свой военный лагерь. Мэн Хо посмотрел внутри и снаружи, походил вокруг. Когда он закончил осматриваться, Чжугэ Лян спросил его: «Что ты думаешь о моем военном лагере?». Мэн Хо также был вежлив и сказал: «Я прежде не знал