Судьба «румынского золота» в России 1916–2020. Очерки истории - Татьяна Покивайлова

Ящики, не отнесенные к ценностям (архивы, процентные бумаги и пр.), после осмотра комиссией упаковывались, но верёвками не обвязывались и не опечатывались.

Содержимое ящиков распределялось следующим образом:)) золотые, серебряные и платиновые вещи и бриллианты; 2) церковная утварь; 3) процентные бумаги и банковские документы; 4) медь; 5) кредитные билеты; 6) золотая монета; 7) серебряная монета; 8) белье и платье; 9) разные хозяйственные вещи. В особую группу выделялись картины и историко-художественные ценности.

В категорию ценностей были включены 280 ящиков, из которых 194 размещались в кладовой № 1 Московского Кремля, а 86 – в кладовой № 2. Кроме того, 25 ящиков остались не разобранными, поскольку на них имелись квитанции румынских ломбардов[369]. В 41 ящике находились картины, в 8 – старинная церковная утварь, а в 668 – архивные материалы[370]. В этот перечень не вошли ящики с разного рода хозяйственными предметами и канцелярскими принадлежностями и несколько мест с резиновым клеем и краской, а также неразобранные ящики. Архивные документы выделялись особо, а прочие бумаги и переписка также передавались в архив.

При осмотре содержимого ящиков с драгоценностями, церковными предметами и историко-художественными ценностями оказалось, что некоторые ящики были повреждены, в некоторых оказались пустые футляры для драгоценностей, а также пустые гнезда из-под камней. Так, в ящике № 28 (4 место) в двух серьгах не оказалось двух бриллиантов, в ящике № 120 (9 место) были обнаружены только два каркаса для диадем при отсутствии драгоценных камней. В ящике № 140 (6–7 места) отсутствовали два браслета при наличии футляров для них. Такая же картина наблюдалась и при вскрытии других ящиков, чье содержимое расходилось с имеющимися описями предметов, вложенными в каждый ящик. Так, комиссия не досчиталась 46 крупных бриллиантов. Напомним в связи с этим, что при приемке ценностей, прибывших в Москву из Ясс летом 1917 г. со вторым эшелоном, их инвентаризация не производилась, а общая опись имущества отсутствовала. Груз по весу тогда был принят на глаз и по стоимости, объявленной представителями румынского Национального банка.

При инвентаризации вскрытых ящиков оказалось, что в ящиках находились и другие вещи, в частности, отсыревшие и уже изъеденные молью шубы и ковры. Кроме того, здесь же находились банковские процентные бумаги, бумага и клише для печатания денежных знаков, архивы разных учреждений и ведомств, церковная утварь из неблагородных металлов (медь, бронза, мельхиор), старинные иконы в окладах и иконы без риз, церковные одежды, картины (в рамах и без рам), музейные вещи, деревянные резные рамы и т. д. Сюда же затесались три ящика с бутылками вина (впоследствии их число возросло до 8) и ящик с порохом[371]. Кроме того, среди груза имелось несколько мест с различными хозяйственными предметами и канцелярскими принадлежностями, в том числе резиновый и столярный клей, краска и пр. [372]

После окончания работы комиссии кладовые были заперты, опечатаны и сданы под охрану комендатуры Московского Кремля.

13 марта 1923 г. состоялось заседание Политбюро ЦК РКП(б), на котором было заслушано сообщение зам. наркома финансов Г.Я. Сокольникова о румынских ценностях и принято следующее постановление: «Пункт 17. 1. Работу Комиссии, организованной согласно постановлению Политбюро от 14.V.1921 г. за № 27, считать законченной. 2. Кладовую с ценностями и делопроизводство передать в Гохран по принадлежности»[373].

Результаты работы комиссии Гохрана показали, что необходима более тщательная инвентаризация и оценка всего румынского имущества, часть которого находилась в хранилищах других ведомств. С этой целью на заседании Политбюро ЦК РКП(б), состоявшемся 12 июля 1923 г. (протокол № 16, пункт 5 б), была создана новая комиссия, по учёту румынских ценностей[374]. В постановлении говорилось: «Признать необходимым разбор и классификацию румынских ценностей и архивов, для чего поручить секретариату ЦК образовать Особую комиссию»[375]. Ее председателем был назначен известный деятель российского профсоюзного движения А.Г. Шляпников. В состав Особой комиссии вошли от НКИД Г.Б. Сандомирский и его заместитель румынский коммунист А. Залик, заместитель наркома финансов Н.Г. Туманов, руководитель Гохрана Вейс, председатель Главнауки Петров, член Президиума Центрархива Максаков и его заместитель Хотимский. На первом же заседании комиссии, состоявшемся 27 июля 1923 г., было решено обратиться в центральные органы с просьбой дополнить её состав представителями Гохрана, Наркомпроса, Центрархива, Главнауки и Главмузея. 14 августа по решению Оргбюро ЦК РКП(б) состав комиссии был пополнен. В ее работе участвовал также руководитель упоминавшейся выше комиссии Гохрана Д.М. Гершатер. К работе дополнительно привлекались эксперты и представители различных ведомств, в частности, банковские работники – специалисты высшей квалификации Некрасов, Ченцов и Семёнов от Наркомата финансов. Секретарем комиссии стал представитель Валютного управления Наркомата финансов С.Я. Ниронов[376]. Комиссия располагалась в помещении Валютного управления по адресу: Москва, Рыбный переулок, дом 3.

На первых заседаниях комиссии решались организационные вопросы, в том числе были определены основные направления работы и ответственные за них. Так, разборка, квалификация архивных ценностей и приведение их в порядок были поручены Центрархиву; разборка денежных, бумажных ценностей, золотых и серебряных изделий, драгоценных камней и т. п. – Наркомфину (Гохрану); атрибуция и сохранность художественных ценностей – Главмузею под наблюдением РКИ и Наркомфина[377].

30 июля 1923 г. члены комиссии посетили кладовые Кремля, где хранились румынские ценности, В акте, составленном по этому поводу, отмечалось, что ценности хранятся в ящиках, чемоданах, корзинах. Однако их количество не указывалось[378].

Инвентаризация началась 1 сентября 1923 г. и продолжалась до 26 марта 1924 г. Груз из кладовых Московского Кремля принимали сотрудники комиссии от представителей Гохрана по актам, после чего его перевозили под их присмотром на подводах в здание Кремлёвского Дворца. При приемке ящиков и иной тары в особой ведомости регистрировались порядковые номера, отмечалось состояние предметов. Поступавшие ящики в основном были заколочены и запломбированы. Однако некоторые оказались разбитыми[379]. Комиссия обнаружила, что ящики из кладовой № 1 находились в целом в удовлетворительном состоянии, в то время как ящики из кладовой № 2 были в худшем состоянии. Многие были покрыты плесенью. Поэтому, чтобы избежать дальнейшей порчи груза, было решено начать инвентаризацию с кладовой № 2.