Красный Треугольник - Антон Чиж

Но если хорошенько подумать, появился шанс, маленький, да верный.

Долго, долго бродил Тимур по заводским улицам, странно опустевшим, и не мог найти ориентиры. Все казалось, близко, но за поворотом вырастал незнаемый корпус. Тимур пытался докричаться до Супермарио с вагонеткой, и охрип.

Удача подвернулась лизнецом. Существо было схвачено за резиновый ворот и как следует встряхнуто.

– Пришлец лютый, помилуй меня! – заверещала добыча, жмуря голубые глазки.

– Знаешь, кто я? – грозно пытал Тимур.

– Как не знать, месреза отпустил, глаб отпустил, Салаху устоял – такой страх!

– Хочешь, отпущу? На мясцо пойдешь, Тёплу Водицу сцежу…

Лизнец затрепетал. Но Тимур сунул кусок колбасы в грязный нос:

– А могу дать вот это…

Втянув запах копченого, лизнец сладострастно облизнулся.

– Приказывай, пришлец, покоряюсь.

– Знаешь Салаха?

– Как не знать, противец страшный…

– Скажешь, Тимур Лютый место назначил, важная весть у него. Приведешь сюда. Одна нога здесь, другая – снова здесь с Салахом.

Выпущенный помчался стремглав и постарался заслужить колбаску возвращением. И явился первым, то и дело поглядывая за спину. Но пришлеца не нашел, завертелся в панике, стараясь отыскать пропавшего. Заглядывал во все щели и укромные местечки, но Тимура Лютого нигде не было. А грозный Салах приближался, выпуская махобой:

– Шутить вздумал, лизнец поганый.

– Я нет… Никак… Тут был… – лепетал несчастный посланец, вытаращив синие глазишки.

В дорожную пыль упал кружок колбасы. Подхватив спасительный знак, лизнец указал на груду битого кирпича, из-за которой выглядывал Тимур, низко поклонился и сгинул.

Машка решительно крутанула резиновую трубку:

– Не смей посылать за мной лизнецов, пришлец.

Боевая девица была угрюма и мрачна, но видимых увечий не наблюдалось, вчерашнее столкновение с вождем обошлось без последствий. Конечно, сделала виноватым пришлеца, кого же еще, это она умеет. Одной рукой спасает, а другой предает. Ничего, и это войдет в общий счет.

– Что тебе, пришлец? – Недавно любимая изготовила махобой, дескать, одно неверное слово – и кто-то станет свежим мясцом. Должно быть, что-то очень важное, что сохранит жизнь наглому пришлецу. И он постарался.

– Я знаю, где сегодня будет Темнец.

Она старалась держать себя в руках и не выдать. Но под строго сдвинутыми бровями прыгало разгоряченное любопытство. Наживку Машка заглотнула глубоко. Попалась, лапочка.

И все же она предприняла беспримерный штурм, чтобы узнать, откуда появилась новость, наседала и так и эдак, стараясь загнать пришлеца в угол и выведать: не обман ли это или вовсе – хитрая ловушка. Привыкнув и не к таким поединкам на переговорах, Тимур довольно легко вывернулся, это была его территория и на ней он чувствовал себя отлично. Чтобы врать – нужен ум, это не махобоем вертеть. Наконец Машка сдалась. Получив все козыри, Тимур наотрез отказался открывать их. Сказал, сообщит только Чингизу, в обмен на то, что ему нужно. А нет – уходит.

Побежденный, но грозный Салах швырнула Тимуру резиновый плащ, взявшийся откуда-то из ее заплечных запасов, и приказала следовать за ней. Неслась она стремительно, Тимуру пришлось нелегко. Мешал резиновый плащ, под ним было жарко, как в парной.

Корпуса мельчали, обступал квартал захудалых домишек. Бешеная девица нырнула в высоковольтную будку и скоро выглянула оттуда:

– Войди, пришлец.

Гостя встретил строй во главе с Чингизом и махобоями на изготовку.

– Привет, бандиты! – пошутил Тимур.

Чингиз, еле сдерживая ненависть, процедил:

– Говори.

– После того, как отведете к Закройщику.

Последовали предсказуемые переглядки с Батыем и Кортесом. Что ж, условие стало полной неожиданностью. Противцы обменялись еле различимыми знаками, и вождь припечатал:

– Это невозможно.

Тимур дружелюбно помахал:

– Всем пока. Приятно было пообщаться.

Кортес крутанул махобой, как брелок:

– А может, его это…

– Правильно! – подхватил Мик, тоже размахиваясь.

– Его не тронут. Я дал слово, – спокойно заявила Машка.

Чингиз взорвался:

– Салах, ты готов встать против своего цеха за этого подонка и предателя?

– Я дал слово, – упрямо повторила она.

Сжав черный мячик, Тимур выбрал цель: при обострении ситуации валить главную ударную силу – Кортеса. А дальше как получится. Важно, что Машка на его стороне. Пока. Может, чего-то не знал про нее очень важное? Или Треугольник открыл в бесшабашной стриптизерше не только зверство, но и волю с достоинством?

И вдруг все кончилось. Чингиз скрутил махобой и с печальной усталостью приказал:

– Раз ты, Салах, дал слово, ты и исполнишь.

Миссия выполнялась в полном молчании. Как назло, когда хотелось о многом расспросить. Машка замкнулась в глухую броню и на любой, даже подковыристый вопросец не отвечала. Не замечала спутника. Тимур немножко растерялся, ни один испытанный ключик не подошел, девица не реагировала, пока не подвела к неказистому цеху, одноэтажному, но с большими стеклами, забранными решетками. Коротко бросила:

– Здесь.

– Без обмана?

– Я не пришлец. Говори…

Обычно Тимур еще бы поторговался, заручившись гарантиями, но Машкина твердость растопила принципы. Он выложил все, что знал. Грозный Салах дослушал молча, осмыслил и вдруг сказал:

– Это может быть правдой.

Ухватив благоприятный момент за хвост, Тимур спросил:

– Ночью по улицам двигались обитальцы. Зачем?

– Их призвал Темнец.

– И что?

– Очень плохо.

– Что такого страшного сделал Темнец? За что вы его так ненавидите?

Она посмотрела с такой грустью, что у Тимура сжалось в том месте, где, он знал, булькает сердце.

– Ты так и не понял, пришлец. Теперь уже поздно… Закройщик спросит три вопроса. Ответишь правильно. Иначе ничего не будет. Наклонись … – И Машка прошептала простые ответы. Наверное, Тимур знал их давно. Захотелось сказать спасибо, но вместо благодарности спросил:

– Маш, не хочешь уйти со мной от всего этого кошмара?

– Зови меня Салах. Я не могу…

– Может, нам начать все сначала?

– Знай: там все будет по-другому. Ты захочешь вернуться.