Ученик дьявола - Эдвард Марстон

— Тогда я дам ему средство, которое сам придумал. Я кормил им мою собаку, которую разбил паралич. И знаете, пес выздоровел.

— Боюсь, сэр Майкл, в данном случае нам потребуется кое-что другое, — отклонил предложение Николас. — Нам всего-навсего нужен лекарь. На каких-то пять минут. Быть может, он есть среди ваших гостей?

— Точно, есть! — воскликнул Гринлиф. — Доктор Винч. Он будет страшно рад помочь вам. Ему с супругой очень понравилось представление. Я сию же минуту пришлю его! — Гринлиф быстр направился к двери. — Мы не можем допустить, чтобы мистера Фаэторна мучило даже легкое недомогание.

— Великолепная работа, Ник, — кивнул Худ, когда сэр Майкл удалился. — Если бы не ты, Лоуренс наверняка бы его удавил.

Фаэторн вскочил и стал что-то показывать, шевеля губами. Догадавшись, что актер пытается сказать, Николас поспешно принес текст «Двойной подмены». Взяв пьесу в руки, Фаэторн ткнул в название, резким движением перечеркнул его и накарябал на бумаге указательным пальцем три слова.

— Что он хочет сказать, Ник? — не понимал Худ.

— Просит подать ему другую пьесу.

— Зачем?

— Он считает, что именно из-за нее потерял голос.

— Из-за пьесы? Да как такое возможно?

— Не знаю, Эдмунд, но, похоже, именно «Ведьма из Колчестера» играет с ним. Ты же работал над пьесой. Помнишь, лорда Мэлэди поражают разные хвори?

— Точно, точно… — Худ начал припоминать. — Сначала у него начинается лихорадка, потом он теряет сознание без всякой видимой причины, а потом, стоило ему оправиться, он… — Эдмунд замолчал, и глаза его округлились. — Ты хочешь сказать, что повторяешь судьбу Мэлэди?!

Фаэторн энергично закивал.

— Но ведь Эгидиус Пай написал комедию, а не сборник заклинаний, — усомнился Худ.

— Может, он сочинил заклятия, сам того не ведая?

— Нет, Ник, я просто отказываюсь в это верить.

Фаэторн схватил сочинителя за плечи, встряхнул хорошенько и внимательно посмотрел ему в глаза. Вслед за этим Лоуренс снова прибегнул к пантомиме. Сперва он затрясся, словно в лихорадке, потом кинулся на пол и забился в судорогах, затем, вскочив, принялся ходить по комнате, разевая рот, будто произнося речь, как вдруг замер, схватившись обеими руками за горло. После этого он снова подошел к Худу и резким движением сунул пьесу в руки сочинителю. Худ с опаской переводил взгляд с пьесы на Фаэторна и обратно.

— Все равно никак не могу поверить, Лоуренс. По пьесе причина несчастий, происходящих с лордом Мэлэди, — его враг Родерик Лоулес, который при помощи других недругов Мэлэди насылает на несчастного порчу. Все думают, что ее наводит Черная Джоан, но на самом деле главным злодеем оказывается тот, кто должен был охранять здоровье Мэлэди.

— Доктор Пьютрид, — уточнил Николас. — Которого играет Барнаби Джилл.

— Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, — задумчиво протянул Худ. — Кто больше всего выиграл, когда сегодня Лоуренс потерял голос? Барнаби. А когда в «Ведьме из Колчестера» немеет лорд Мэлэди, это выгоднее всего доктору Пьютриду… Но неужели?! — всплеснул руками сочинитель. — Неужели теперь судьба великого Лоуренса Фаэторна зависит от какой-то пьесы?

Фаэторн сокрушенно кивнул и плюхнулся на скамейку.

В этот момент в комнату вошел сэр Майкл с доктором Винчем — толстеньким кривоногим коротышкой средних лет, с румяным лицом, по которому блуждала довольная улыбка. Доктор подергал себя за козлиную бородку и потер пухленькие ручки.

— Воистину, джентльмены, мне оказана большая честь, — сияя, признался он. — Коли смех и вправду лучшее лекарство, то я проживу до ста лет. — Однако стоило доктору увидеть, в сколь бедственном положении находится Фаэторн, он переменился в лице. — Боже милосердный! — воскликнул он, подлетая к актеру. — Что с вами, сэр? У вас что-нибудь болит?

— Доктор, мистер Фаэторн очень устал, — пояснил Николас, — а кроме того, мучается болью в горле. Вы не могли бы осмотреть его наедине?

— Весьма разумно, — согласился сэр Майкл. — А мы пока подождем в зале.

Николас и Худ вместе с сэром Майклом вышли за дверь и оказались на сцене. Зал все еще освещали сотни свечей, но постепенно свет мерк — слуги гасили свечи.

— Надеюсь, ничего страшного не случилось? — озабоченно произнес Гринлиф.

— Конечно же, нет, сэр Майкл, — бодро ответил Николас. — Вот увидите — сон творит чудеса.

— Тем более что завтра он сможет отдохнуть.

— К сожалению, нет, — тяжело вздохнул Худ. — Хотя представления не будет, нам нужно репетировать новую пьесу. Актерам, знаете, неведом отдых. То, что вы наблюдаете на сцене недолгих два часа, есть плод нескончаемых репетиций. И это особенно справедливо, если речь идет о «Двойной подмене».

— Восхитительная комедия, мистер Худ, восхитительная. Моя жена плакала от смеха. Что вы покажете в следующий раз?

— «Ненасытного герцога». Эта пьеса, сэр Майкл, совсем иного рода. На смену веселой неразберихе придет печальная трагедия. Как жаль, что обычно мы даем ее днем, — задумчиво проговорил Худ, глядя, как слуги гасят свечи, — представляю, как можно было бы воспользоваться игрой света и тени, соответственно расставив канделябры…

— Вы упомянули о новой пьесе, — оживился сэр Майкл. — о «Ведьме из Колчестера». Мне не терпится поскорее ее увидеть. Это и вправду впечатляющая по силе драма?

— О да, сэр Майкл, — заверил его Николас. И еле слышно добавил: — Слишком впечатляющая…

Так они беседовали в Главном зале, постепенно погружавшемся в полумрак. Наконец показался доктор Винч, в замешательстве качая головой.

— Очень интересный случай, — проговорил он. — Мистер Фаэторн напрочь лишился голоса, которым мы только что имели удовольствие наслаждаться. И я абсолютно не понимаю, что могло стать причиной немоты. — Лекарь развел руками. — В горле ни воспалений, ни вздутий, но он не в состоянии произнести ни звука.

— Вот бедняга! — ахнул сэр Майкл. — Какие ужасные новости! Голос — главный инструмент актера. И неужели, доктор Винч, у вас нет никакого средства?

— Что-то ничего не приходит мне на ум, сэр Майкл.

— Может, вы приготовите ему какое-нибудь снадобье? У меня в лаборатории полно трав и реактивов. Должно же быть хоть какое-то средство.

— Возможно, возможно. — Винч повернулся к Николасу: — А пока настоятельно рекомендую немедленно уложить мистера Фаэторна в постель. Сейчас отдых для него — лучшее лекарство. А я тем временем отправлюсь за снадобьем. Вернусь, как только раздобуду. Где расположился мистер Фаэторн?

— В самом большом из коттеджей, — ответил Николас.

— Ждите меня. Потребуется время, чтобы достать лекарство.

В сопровождении раздосадованного сэра Майкла лекарь вышел из зала, а Николас и Худ скорее вернулись в актерскую уборную. Фаэторн сидел, уставившись невидящим взглядом в стену, и походил на человека, который наблюдает, как полыхает его дом со всем имуществом. Лоуренс все еще был в костюме Агроса, и Николас с Эдмундом решили не тратить время на переодевание, а поскорее отвести его в коттедж. Брейсвелл накинул на плечи Фаэторна плащ, и, взяв актера под руки, они с Худом медленно вывели его из комнаты. Фаэторн двигался словно сомнамбула. Когда они вышли на улицу, Лоуренс весь задрожал и раскрыл в беззвучном крике рот. Друзья отвели его в коттедж, на второй этаж, отмахиваясь от других обитателей домика, кинувшихся к ним с расспросами, помогли раздеться и уложили в постель. Николас и Эдмунд сидели у кровати, пока Лоуренс не задремал.