Выгон - Эми Липтрот

Согласно концепции перекрестной зависимости, в отсутствие спиртного алкозависимые переключаются на что-то другое, чаще всего «подсаживаясь» на еду, спорт, шоппинг или игры. В моем случае заменителями алкоголя стали кока-кола, курение, отношения и интернет. Иногда, докуривая сигарету, я уже мечтаю о следующей. Иногда я зацикливаюсь на новом друге и начинаю шерстить его странички в интернете, желая заменить его личностью свою собственную.

Остается пустота. Я лишилась бухла и теперь отчаянно ищу, чем бы себя заполнить. Кофе, секс, писанина, любовь, новая одежда, одобрение в интернете? Я читаю о том, как все эти уведомления, сигналы и вибрации влияют на наш мозг и меняют его, вбрасывая небольшие дозы дофамина и адреналина. В поисках этих доз я зависаю на знакомых сайтах, как мигрирующая птица летает вдоль рек и автомобильных дорог. Сигнал о долгожданном сообщении дарит бледное подобие наслаждения от первого глотка пива, от холодной воды в изнурительную жару, от падения в мягкую кровать, когда ты устал, от решения перестать барахтаться, раз ты всё равно тонешь.

У меня одновременно открыты двадцать вкладок, и каждая из них – бесконечное путешествие, незавершенная мысль. Я пока не могу заснуть: в голове тоже осталось слишком много открытых вкладок. Кажется, эту жажду не утолить. Я десятки раз перечитываю старые имейлы, пытаясь найти в них что-то, чего больше нет. Пытаюсь найти, чем же заполнить эту дыру, но никак не получается, мысль постоянно ускользает, мелькнув в сознании, как нечто увиденное краем глаза, как вещь, за которой ты пришел в комнату, а потом забыл, что вообще хотел взять, как остров прямо на горизонте.

В этой пустоте я скучаю по алкоголю. Я скучаю по нему, как когда-то скучала по своему парню. Я начинаю думать, что, может, Анонимные Алкоголики – это как лагеря христиан-фундаменталистов в США, где гомосексуалы пытаются стать гетеро. Может, лечить меня от алкоголизма жестоко и противоестественно. Я не помню, чтобы в моем детстве у нас дома злоупотребляли спиртным, хотя папа и выпивал больше в маниакальной фазе. Однако, как только я в подростковом возрасте начала пить, всё закрутилось с опасной быстротой. Как будто мне суждено было стать пьяницей, и поэтому теперь так больно отказываться от старых привычек.

Алкоголь по крайней мере дает внятный ответ на общий вопрос: он заполняет пустоту. А без него мне остается ломать голову над тем, что это был за вопрос, и тут-то, по идеологии Анонимных Алкоголиков, в игру должна вступить программа «Двенадцать шагов». Шаг первый: «Мы признали свое бессилие перед алкоголем, признали, что мы потеряли контроль над собой». Этот шаг я сделала какое-то время назад, когда занималась в реабилитационном центре, но переходить к следующим этапам пока не готова.

За время прохождения программы я научилась распознавать чувства и понимать, чего люди пытаются достичь с помощью определенных паттернов поведения и к чему это в итоге приводит. Я отрываюсь на минуту от тупого кликанья мышкой и осознаю, что, когда батарея телефона садится и, соответственно, данные о моей прогулке не записываются, я как будто перестаю существовать. Я хочу использовать технологии, извлекать из них все плюсы, но сохранять контроль над ситуацией, не давая им взять надо мной верх. Ведь я осознаю свою склонность к зависимости и одержимости.

Технологии позволяют мне оказаться в центре мира, который я вижу из своего дома на краю океана. Я стараюсь придать смысл тому, что меня окружает. Благодаря цифровым устройствам самолеты, птицы и звезды кажутся более реальными. Я стараюсь установить связь с миром вне Папея, со своей прежней жизнью. Фотографирую закат на Уэстрее и загружаю фото в Facebook. Небо конвертируется в цепочку нулей и единиц, спутники передают мои личные данные по оптоволоконным кабелям под морем, через микроволны и медные провода над островами прямо к вам.

В первые недели наших отношений он еще был очарован моей пьяной спонтанностью, хотя именно она впоследствии стала причиной разрыва. Как-то поздно ночью мы перелезли через трехметровую ограду вокруг общественного бассейна, неподалеку от которого я жила, и тихо плюхнулись на кафельное покрытие, – наутро мы нашли друг у друга царапины и синяки. Вода в ту холодную ночь была восхитительно теплой, и мы проплыли бассейн пару раз в свете луны и камер видеонаблюдения, совсем голые, но в балаклавах. До сих пор храню несколько фото с той ночи; из-за яркой вспышки кожа кажется бледной.

И теперь, переехав на Оркни, я хочу вновь пережить этот волнующий опыт плавания на открытом воздухе. Я примкнула к эксцентричной группе под названием «Оркнейские полярные медведи», которая круглый год каждую субботу плавает в море, всякий раз выбирая новое местечко на наших островах.

В качестве подготовки ем кашу и слушаю агрессивный рэп. Выглядим мы, конечно, странновато: переодеваемся рядом с машинами в купальные костюмы, подрагивая от холода и оставаясь при этом в шерстяных шапках. Плавание в группе хорошо тем, что появляется мотивация, которой нет, когда ты сам по себе. Все заходят в воду по-разному: кто-то решительно прыгает, кто-то привыкает постепенно: то зайдет в воду по уровень гениталий, то сделает несколько шагов назад.

Плавание помогает острее ощутить смену сезонов и получше познакомиться с разными уголками Оркни. Место для заплыва выбирают после анализа приливов и направления ветра. Здешняя география такова, что даже у сравнительно маленького острова побережье простирается на целые километры. Пляжи зачастую совсем новые для меня и абсолютно пустые. Мы плавали у моста прямо за магистралью, где нам сигналили проезжающие мимо грузовики; плавали на изолированном песчаном пляже, куда ехали по длинной неровной дороге, а потом перелезали через заборы, обжигаясь крапивой; плавали в заводях среди скал и в гавани.

Мы часто плаваем к местам кораблекрушений – к судам времен Второй мировой войны, лежащим вдоль побережья Оркни; подбираемся прямо к их ржавеющим корпусам, которые возвышаются над нами. Мы смотрим на острова под другим углом и встречаемся с птицами: я как-то подплыла прямо к чистику, да и полярные крачки неподалеку ныряли.

Это совсем не то, что плавать в подогреваемом хлорированном бассейне с прямыми углами. Иногда к нам присоединяются любопытные тюлени и продолжают плавать уже рядом с нами. Как-то раз моя приятельница нырнула и достала пригоршню моллюсков, забрала их домой и приготовила на обед. Мы плаваем над песком, над галькой, над «клубками» и илом, вместе с птицами и рыбами, в любую погоду.

Мы плаваем в такой сильный дождь, при каком водители включают дворники на полную мощность, – бежим к воде, где, по ощущениям, и то не так мокро. Нас качает на волнах, которые поднимают проплывающие мимо лодки. Вода всегда немного разная: иногда темная и бархатная, иногда идеально чистая, гладкая и стеклянная. Мы плаваем, когда солнечный свет испещряет морскую гладь пятнами и подсвечивает пузырьки под водой.