Золотые волки - Рошани Чокши

– Нет. Не как во Дворце. На сцене я перестаю быть собой. Но даже если бы это была я, никто не заслуживает увидеть танец моей веры.

Зофья нервно дергала пальцы своих перчаток и никак не могла подобрать нужные слова. Лайла посмотрела на нее с беспокойством. Затем она осторожно положила ладони на щеки Зофьи.

– Ох, Зофья, – сказала она. – Не грусти. Все прячут свое настоящее лицо.

Зофья первой вошла в поезд.

Северин выкупил для себя, Энрике и Зофьи целый блок купе. Остальные добирались до Лунного Замка другими путями. Тристан уехал еще вчера, так как должен был заниматься ландшафтом замкового сада. Лайла поехала с Гипносом, не забыв захватить свой огромный торт, транспортировку которого обязался обеспечить Дом Никс. Все они должны были прибыть в замок в одно и то же время.

Сев на свое место, Зофья сразу же опустила бархатные занавески. От вида столпившихся на платформе людей и шума работающих двигателей у нее разболелся живот. Ее тошнило от запаха подгоревших уличных закусок, и ей ужасно надоели вездесущие плакаты Всемирной выставки, которая должна была открыться через несколько дней.

Зофья начала выискивать на своем платье выбившиеся нитки. На ее коленях лежала трость из черного дерева с набалдашником в виде расправившего крылья орла, которую она сотворила для Энрике. Она вздохнула, жалея, что не взяла с собой меловую доску. Ей ничего не оставалось делать, кроме как ждать Северина и Энрике. От скуки она начала считать кристаллы на люстре. 112. Потом она сосчитала золотые пуговицы на стеганых сатиновых сиденьях. 17. Зофья уже собиралась сесть на пол и считать кисточки на кофре, когда дверь в ее купе открылась.

В проеме стоял пожилой горбатый мужчина. Его лысую голову покрывали коричневые старческие пятна. Он замешкался на пороге, а затем низко поклонился.

– Что ты думаешь? Пришлось потратить целых три часа, чтобы спрятать мою неземную красоту.

Зофья удивленно моргнула.

– Энрике?

– К вашим услугам… – начал он, глядя на нее.

Зофья с трудом подавила желание забиться в дальнюю часть своего купе.

«Будь как Лайла», – сказала она себе.

Зофья выпрямила спину, подняла глаза и сделала то же самое, что делала Лайла, когда смотрела на Северина: слегка приподняла уголок губ, но в то же время наклонила голову… так, теперь ей было ничего не видно, ох, а еще Лайла иногда поднимала одно плечо…

– Ради всего святого, что ты делаешь?

– Я имитирую модель флирта.

– Погоди. Ты флиртуешь со… мной?

Зофья нахмурилась. С чего он взял? Она лишь сказала, что имитирует поведение других людей.

– Наверное, я не так поняла общую методику. Мне казалось, что женщины делают именно так. Вот так лучше?

Она расслабила свое тело и медленно облизнула языком верхнюю губу.

Энрике быстро заморгал и покачал головой. Если кто-то качал головой, это означало «нет».

Зофья пожала плечами и махнула рукой.

– Я потом потренируюсь.

– Тебе… это не нужно, – сказал Энрике более низким голосом, чем обычно. Он даже не смотрел на нее. Наверное, ее попытки флиртовать были действительно ужасны.

Энрике сел напротив. Из-за горба ему приходилось наклоняться вперед. Ему в лицо ударил солнечный свет, обнаруживая бледный шов от сотворенной маски на его шее.

– В темноте не будет видно, что это маска, – сказал Энрике, осторожно потрогав свое лицо. – Я проверял. И потом, мне даже не придется выходить на свет. Судя по всему, моя личность пожилого ботаника предполагает, что я должен выползать из своей норы только по ночам.

– Прямо как скунс.

– Чудесное сравнение.

В этот момент поезд резко двинулся с места, и трость начала скатываться с коленей Зофьи. Девушка быстро схватила ее и бросила Энрике.

– Твоя.

– Это для моей маскировки?

– Это бомба.

Энрике чуть не выронил трость из рук.

– Лучше не ронять, – предупредила Зофья.

– Бомба? – воскликнул он. – Может быть, стоило об этом упомянуть, прежде чем бросать ее в меня?

– Это световая бомба, – Зофья указал на середину трости. – Внутри – пиротехническая смесь из магния и перхлората аммония, являющегося сильным окислителем.

– Я не понял ни слова из того, что ты сказала.

– Если ты ударишь тростью – она взорвется.

– Что-то мне это не нравится.

– При этом она выпускает ярчайшую вспышку света, и твой противник лишится зрения на целую минуту. Используй эту трость только в экстренных ситуациях.

– Я и так это понял, когда ты произнесла слово «бомба».

Зофья указала на горб, приделанный к спине Энрике. Она собственноручно сделала этот протез на прошлой неделе, когда Северин разработал отражающий действие верита сосуд.

– Дай мне свой горб.

Он засмеялся, и Зофья вопросительно наклонила голову.

– Неужели быстрый распад, вызванный серной кислотой, – это смешно?

Энрике прекратил смеяться, и его тело заметно напряглось. Он наклонился вперед, выгибая спину, чтобы горб оказался как можно дальше от его кожи.

– Там внутри кислота?

Зофья кивнула.

– Было бы неплохо, если бы меня об этом предупредили.

Дверь в купе снова открылась. Внутрь вошел Северин, одетый как правительственный служащий. На лацкане его пиджака блестела золотая эмблема Марианны. Символ Третьей Французской Республики.

– Спасибо за предупреждение о том, что я собираюсь прицепить к своей спине кислоту.

– Отдай горб Зофье, она все тебе покажет.

Нахмурившись, Энрике стянул с себя пиджак, отцепил горб и протянул его Зофье. Она достала из волос одну из шпилек и, воспользовавшись ею как отмычкой, открыла протез.

– Мне тоже нужны… – начал Энрике.

– Они спрятаны в подошве твоих ботинок, – сказала Зофья. – Просто стукни каблуками, и у тебя тоже будет отмычка.

Энрике присвистнул.

– Сначала трость, потом кислота, а теперь отмычки. Не говоря уже о том, какие чудеса ты творишь с числами. Мне нравится, как работает твоя голова, Зофья.

Девушка замерла со шпилькой в руке. Еще никто не говорил ей таких слов. На самом деле, необычное мышление всегда было основной причиной ее проблем. Она нахмурилась.

– Правда?

Энрике улыбнулся. Искренне. Зофья знала это наверняка: именно так он улыбался каждый раз, когда Лайла отрезала ему второй кусок торта.

– Правда.

Правда.