Тёмные времена. Наследники Александра Невского - Илья Куликов

– Если я тебе прикажу сейчас голову срубить?

– Я к вам на службу прошусь. А то, что я узнал про вас, могу и про других узнать. Но есть ещё более важный момент. Вы ведь не знаете, один я или нас несколько.

– Кому ты служишь, Август?

– Вам, великий князь.

– Чего хочешь?

– Того, что хотят все – золота, власти.

– Говори, что нового знаешь?

– Ну, под Раковором всё не так-то просто произошло. Среди новгородцев был некий боярин, который знал о намерениях ливонцев. Не знаю, кто он, но в Ливонии его ценят. Обоз был уничтожен благодаря его измене.

– Узнать, кто, сможешь?

– Смогу, великий князь. Скоро. Так ты возьмёшь меня на службу?

– Возьму, Август. Только верность и умение своё ты ещё доказать должен.

– Я буду приходить к вам под видом арифметика для подсчёта средств государства.

Великий князь криво улыбнулся. Ой, не первый он хозяин у Августа. Да и, скорей всего, не единственный. Надо будет Мише сказать про него, чтобы проверил.

В Переславль Дмитрий Александрович вернулся позже рати, так как вместе со смоленским княжичем Константином Ростиславовичем он посетил Псков, где некоторое время погостил у Довмонта. Рать в Переславль повёл княжич Василий Александрович. После началась весенняя распутица, и лишь в начале лета князь Дмитрий вернулся в свою столицу – Переславль.

Чем больше переславльский князь узнавал Довмонта, тем милей тот становился его сердцу. Удалой литовец был всегда невозмутим, на поле боя показал себя бесстрашным витязем. Хоть теперь все и говорили, что именно удар полка Дмитрия Александровича решил исход битвы, сам князь видел в победе доблесть Довмонта и то, что псковский князь принял единственное верное в тот момент решение, придя на помощь новгородцам. Если бы не выстояли они, то, может, вместо безрезультатной победы ждала бы их всех смерть или позорное пленение.

В Переславль приехал и ещё один брат Дмитрия – Андрей Городецкий. Все они собрались здесь не только чтобы встретить героя Раковорской битвы, но и по случаю запланированного бракосочетания княжны Евдокии и смоленского княжича Константина Ростиславовича, которое условились провести на следующей неделе.

После трапезы все князья собрались за столом. Казалось, самое время начать обсуждать свои славные деяния и удачные удары, которые были совершены на поле бранном. Однако никто этого не делал. Андрей Городецкий, единственный из собравшихся, кто не участвовал в этой сече, внимательно смотрел на братьев.

– Много крови пролилось в тот день, – грустно сказал Дмитрий, – коли сохранили бы обоз, то победа была бы за нами.

– Хоть от этой чаши скорби Господь сохранил нас, – отозвался Андрей Александрович.

– Не понимаю, что ты хочешь сказать, Андрюша, – поинтересовался Василий.

– Вы что, не понимаете, чьи интересы вы на поле том отстаивали?! Если бы мы взяли Раковор, то кровь только с новой силой полилась бы! Братья, слава Господу, что не смогли вы взять Раковор! Да все страны латинян на Русь в Крестовый поход пошли бы. И ради чего? Ради клочка земли! Да у нас своей земли невозделанной не сосчитать!

– Ты просто завидуешь, Андрей, – сказал Константин Ростиславович, – ты не пошёл на битву и теперь говоришь, что победа, одержанная нами, ничего не стоит.

– А она чего-то стоит? Может, вы привели полон? Или вы разграбили земли врага и привезли множество добра? Обоз разорили, и все плоды ваших грабежей пропали! Но знаете, что я вам скажу? Не ливонцы играли по вашим правилам, а вы по их. Они специально дали вам все земли пограбить, чтобы потом отбить всё обратно. Но самое главное – это то, что в землях, где вы огнём и мечом прошлись, они легко ратников набирать будут.

– Ты хочешь сказать, что после разграбления Эстляндии Орден только усилится? – задумчиво спросил Константин Смоленский.

– Думаю, что поэтому вам и дали такую возможность. Ты же сам рассказывал, что они даже казну пытались вывезти, и ты только случайно смог на время овладеть ею.

Тишина опять воцарилась в комнате, где они находились. Прав был Андрей Городецкий. Хоть и по возрасту он отрок, но прав. С этим согласились все и не могли теперь понять, зачем повели на смерть своих ратников.

– Новгородцы под Раковор пошли не чтобы победить, а чтобы погорельцы смерть свою в битвах нашли, – продолжал Андрей Городецкий, – да только ваш любимый Довмонт принёс победу в походе на Литву. Вот тогда и сорвало голову у торговых людей Новгорода, которые только о своих интересах и думают.

– Андрей, кто вложил в голову твою эти паскудные мысли? Это ведь не просто ратники, это люди, – сказал Василий Александрович.

– А знаешь, Вася, почему у тебя удела нет? Потому что ты глупый! Ты хочешь биться и погубить людей русских. Именно поэтому отец не дал тебе удела. Не тебе, безземельный приживала, меня в паскудных мыслях обвинять!

– Ты, младший брат! Замолкни немедленно!

– Нет, Васька, я князь Городецкий, а ты – пёс помойный, который хотел запрыгнуть на суку безродную. Да только утонула она и наш род не опозорила.

Андрей понял, что сказал сейчас лишнее. Василий привстал и положил руку на меч. Андрей Александрович не испугался брата, а лишь рассмеялся. Дмитрий схватил Василия за руку.

– Остановись, Василий! Не проливай крови брата! Мы все повинны в смерти твоей невесты. Если бы не он, то тогда я бы приказал её утопить!

Услышав это, Василий бессильно повалился на лавку.

– Иуды вы! Разве посягал я на земли ваши? Иуды!

– Зря ты этому остолопу сказал про Елену, – цинично проговорил Андрей, – он бы за всю жизнь об этом не догадался. Так и думал бы, что я её память оскверняю, а теперь смотри, ещё мстить начнёт.

– Андрей, откуда в тебе столько яда? – спросил Дмитрий Александрович.

– Знаете, братья, мне здесь душно стало, пойду прогуляюсь.

Андрей Городецкий вышел из комнаты, а Дмитрий сел возле Василия.

– Прости, брат! Мы очень тебя любим. И я, и Андрюшка. Просто отрок он и поэтому грубый. Не вини ты нас за невесту свою. Найдём тебе новую, достойную тебя, княжич.

– Ты, Дмитрий, о ней, словно о собаке или кобыле, рассуждаешь, а я жил среди простых людей и полюбил её. А знаешь ли ты, что они ничем от нас не отличаются? Не отличаются!

– Возьми себя в руки, Василий. Сделанного не воротишь! Прости нас.

– Господь пусть простит! Мне мерзко с вами за столом одним сидеть. Прощай, князь!

Василий уехал из Переславля в тот же день и направился в свои владения, а Дмитрий и Андрей ждали почётных гостей на свадьбу. Должен был приехать сам великий князь Смоленский Глеб Ростиславович и великий князь Владимирский Ярослав Ярославович.