Наполеоновские войны: что, если?.. - Джонатан Норт

1812 года началось отступление Великой армии Наполеона из Москвы. После кровавых боев под Малоярославцем Великая армия продолжила свои отход к Смоленску по местности, опустошенной во время летнего наступления. Погода ухудшалась, дорога была разбита, а численность французской армии постоянно уменьшалась. Истощенные французы и их союзники дошли до того, что использовали в качестве пищи собственных лошадей. Армию изматывали постоянные атаки казаков и нападения враждебно настроенных крестьян, которые объединялись в банды. Прорвав заслон русских войск, которые под Вязьмой попытались встать на пути отступления, армия продолжала двигаться на запад, к Смоленску. 6 ноября выпал первый снег, а спустя три дня Наполеон и его гвардия вошли в обгоревшие руины некогда великого города. Через несколько дней к городу пробились и остальные подразделения армии, которые подвергли его грабежам. Солдаты надеялись, что здесь им удастся хоть на время избавиться от постоянных невзгод. Однако как только Наполеон изучил обстановку, он понял, что в Смоленске нельзя оставаться на зиму: в августе город был опустошен огнем артиллерии и до сих пор стоял в руинах. Следовало продолжать отступление.

Пока Наполеон обдумывал свои перспективы, русские войска находились в движении. Армия Кутузова не пошла за французами в Смоленск, а, обойдя город, готовилась нанести удар по отступающей армии в районе городка Красный, расположенного в нескольких километрах к западу от Смоленска. На северном направлении русские войска, прибывшие из Финляндии после заключения мирного соглашения со Швецией, совместно с войсками Витгенштейна атаковали II,VI и IX корпуса французов, которые защищали северный фланг Великой армии. Девятого ноября, после вступления в Смоленск, Наполеон приказал Виктору и его IX корпусу перейти в наступление и нанести удар по силам Витгенштейна – чтобы освободить путь для отступления.

Минск в опасности

Однако еще большее беспокойство французского императора, которому изменила удача, вызывало развитие событий на южном направлении. Еще в августе из Бухареста на север двинулась русская армия, закаленная шестилетней войной с турками. Этой армией командовал адмирал Чичагов. В начале осени эти силы, пройдя через западную Украину и соединившись с русскими войсками, расположенными в этом районе, стали играть в кошки-мышки с австрийскими и саксонскими союзниками Наполеона, которым была доверена охрана французских коммуникаций. После задержки в Брест-Литовске, которая продолжалась в течение двух последних недель октября, Чичагов, под командованием которого находилось 65 000 человек, наконец решился выступить в поход на Минск, который был важнейшей базой французов. Таким образом он намеревался выполнить приказ царя, полученный в сентябре. Согласно этому приказу Чичагову надлежало «захватить Минск и, заняв позицию вдоль реки Березина, соединиться с Витгенштейном». Выйдя из Брест-Литовска 29 октября и оставив под командованием Сакена 30 000 человек, которые должны были связать действия австрийских войск Шварценберга и саксонских войск Ренье, адмирал с оставшимися у него силами двинулся на Минск.

Поручив Сакену связать австрийцев, что тот и делал, энергично атакуя саксонцев и тем самым принуждая Шварценберга оказывать помощь Ренье, Чичагов неспешно двинулся на север. Третьего ноября он подошел к Слониму. Авангард вел Ламбер, за ним следовали Сабаньев и Войнов, а Чаплич шел в арьергарде. В связи с отходом Наполеона к Смоленску и вероятностью дальнейшего отступления его сил Минск приобретал чрезвычайное стратегическое значение. Захват Минска не только лишил бы французов запасов, необходимых, чтобы провести зиму в нормальных условиях, но также позволил бы русским двинуться на север и, взяв Борисов, овладеть мостом через Березину, по которому проходила дорога, соединяющая Москву с Варшавой. В результате французы оказались бы отрезанными от Европы. Однако, поскольку Чичагов не знал, что Наполеон ушел из Москвы, русский адмирал (который скорее был протеже царя, нежели способным полевым командиром) не мог знать и о том, сколь значительную роль могут сыграть его действия. В Слониме, как, впрочем, и в Брест-Литовске, Чичагов испытывал колебания, поскольку его больше заботили австрийцы, которые оставались в тылу, нежели захват минских складов.

Французским гарнизоном Минска командовал сорокадвухлетний поляк, генерал Миколай Брониковский. Зиму прошлого года Брониковский провел среди пальм и миртовых рощ Валенсии и теперь испытывал беспокойство как из-за холодной осенней погоды, так и из-за слухов о приближении русских. В течение лета французы заготовили огромные запасы продовольствия, которые теперь хранились на складах Минска. В общей сложности было заготовлено около 3600 центнеров муки, 22 000 бушелей овса, 6000 центнеров сена и 200 бочонков коньяка. Город служил также и крупным госпиталем французской армии: 5000 раненых были размещены в женском монастыре бернардинок и в церкви Петра и Павла. Что касается обороны Минска, то Брониковский мог рассчитывать на гарнизон, в состав которого входили два батальона французской пехоты (из 95-го и 46-го линейных полков), Вюртембергский батальон (из 7-го полка), сомнительного качества 22-й и 23-й полки Великого Герцогства Варшавского, которые были сформированы из недавно призванных на воинскую службу литовских рекрутов, два батальона из состава 2-го полка литовских стрелков и два эскадрона из состава 18-го уланского полка. Кроме того, в распоряжении Брониковского находились 300 французских драгун и 70 литовских жандармов – для решения полицейских задач. Они отражали набеги мародеров, которые орудовали в радиусе нескольких миль вокруг Минска (так, лишь в течение последней недели октября были арестованы и расстреляны шесть португальцев, десять испанцев, двадцать пять французов и один хорват), сдерживали налеты банд беглых крестьян, которые, пользуясь отсутствием своих хозяев, повсеместно занимались грабежами. В отношении артиллерии он мог рассчитывать на небольшое количество немецких канониров и отряд французских артиллеристов, который был направлен в IX корпус, но, опасаясь партизан, остался в Минске.

2 ноября Брониковский получил от Шварценберга невнятное сообщение о продвижении русских войск. Он привел гарнизон в боевую готовность, задержал выход из Минска всех подразделений, которые следовали через город транзитом, временно сформировав из них три батальона, разработал планы возведения укреплений, предупредил об опасности Маре, который находился в Вильно, и приказал генералу Коссецкому защищать мост в Новом Свергене.

11 ноября, когда осуществлялись все эти меры безопасности, авангард Чичагова, которым командовал энергичный французский эмигрант граф Ламбер, атаковал деревню Несвиж, рассеяв учебный эскадрон 18-го уланского полка. Русские, взяв в плен шестьдесят два человека, сами потеряли всего двух человек, которые в ходе атаки получили ранения. Однако десять литовцев сумели уйти. Миновав позиции Коссецкого, они на следующий день появились в Минске. Брониковский получил известие об их прибытии вечером, как раз в тот момент, когда готовился приступить к обильному ужину. Он тут же составил депеши, в которых просил срочно оказать помощь. Эти послания были адресованы Маре, Домбровскому, польская дивизия которого, в тот момент находившаяся чуть восточнее