Шпионы тоже лохи - Екатерина Вильмонт

– Мартуся, что стряслось? – спросил Корней, когда Марта вошла в гримерку. – Что с глазами?

– Ничего, не выспалась просто, – буркнула Марта. – Танечка, с этим можно что-то сделать? – спросила она гримершу.

– Попробуем. Да ничего, Марта, как камеру включат, ты и оживешь!

– Надеюсь!

Марта закрыла глаза и попыталась расслабиться. Какое счастье, что у меня есть теперь эта работа, которая требует полной отдачи и определенной дисциплины, не позволяет растечься от жалости к себе.

– Марта, готово! – тронула ее за плечо Таня. – Выглядишь неплохо!

– О, Танечка, спасибо, ты кудесница!

Войдя в уютную студию, где всегда стояли цветы, Марта села на диванчик рядом с Корнеем, на столике перед ними дымились две чашки кофе. И пока им еще не надели микрофоны, Корней шепнул:

– Со шпионом повздорила?

– Выгнала его. Взашей!

– Господи, за что?

– Вот что я получила вчера вечером!

Марта сунула ему свой смартфон.

– Это он прислал?

– Она! Но все равно!

– Гадость какая! Но, Мартуся, бывает с нами, мужиками, такое… Ничего не попишешь… Просто баба уж больно низкопробная.

– Вот! Очень точное выражение – именно низкопробная! – словно бы обрадовалась Марта.

– Ничего, никуда он не денется.

– А я больше не хочу! Я так верила ему… А он… Нет! Все!

Но тут включили камеры, заработали микрофоны и началась работа.

Марта и Корней на канале «Позитив» вели уже не только музыкальную программу. Им доверили и куда более ответственную миссию – вести ежедневное утреннее шоу в прямом эфире, где им необычайно пригодился многолетний опыт работы вдвоем на радио. И хотя зона покрытия канала была еще невелика, но положительные отзывы приходили в большом количестве. Люди благодарили за то, что с утра их не пичкают политикой, ныне способной испортить настроение кому угодно, а, напротив, заряжают оптимизмом на целый день. И не последнюю роль тут играла улыбка Марты.

Вернувшись домой, Марта увидела, что сумки исчезли, а к венику были прицеплена записка: «Я все понял. Прости, если сможешь. Бес попутал. Люблю только тебя».

В субботу Бобров, как обычно, поехал к тетке.

– Мишка, что с тобой? А где Мартинька?

– Она меня бросила, – мрачно отозвался Бобров.

– Ты шутишь?

– Я так не шучу. Она выгнала меня.

– Выгнала? Значит, за дело! И что ты натворил? Спутался с этой журналисткой?

– Что? А ты почем знаешь?

– Значит, спутался! Марта чувствовала… Но она же умница, она простит. Ты же не всерьез?

– Ах, Миля, я болван! Я в мирной жизни так расслабился, не почуял подвоха… Впрочем, не хочу об этом говорить… Я самый обычный лох. Наделал кучу ошибок, как будто не было у меня за спиной этого опыта… Словом, такой же остолоп, как большинство мужиков, если жена на курорте.

– Эта девка сообщила Марте?

– Сообщила. В режиме видео.

– Что это значит?

– Я все сказал!

– То есть она сняла на видео что-то неподобающее?

– Вот именно!

– И прислала Марте?

– В том-то и дело.

Милица Артемьевна надолго замолчала.

– Ты почему молчишь? – встревожился Бобров.

– Пытаюсь поставить себя на место Марты. Она не простит, Мишка. Это простить нельзя. – И Милица Артемьевна заплакала. – Пойми, мальчик, услышать, узнать, это одно, а увидеть собственными глазами… Это невозможно. Непереносимо!

– Думаешь, я не понимаю? – с мукой в голосе сказал Бобров. – Все понимаю. Потому и не кидаюсь в ножки, отдаю себе отчет в том, как я ей сейчас противен.

– Но я надеюсь, ты с горя не свяжешься с этой стервой?

– Я хоть и лох, но не до такой степени! И я все-таки не теряю надежды, что рано или поздно Марта меня простит. Я ведь никогда не сомневался в ее любви. А она мне просто необходима. Буду смиренно ждать.

– Может, ты и прав… А что ты сделаешь с этой Аллой?

– Хотел бы придушить, но не стану руки марать.

– Но она же не оставит тебя в покое!

– Пусть только сунется!

– Скажи, как ты думаешь, Марта не отберет у меня Тимошу? – дрожащим голосом спросила тетка.

– Тимошу? Нет, не отберет. Марта благородная… добрая… А я осел! Не волнуйся, Милечка, Тимоша останется с тобой.

Ему вдруг бросилось в глаза, как сдала за последнее время Милица Артемьевна. Она с трудом вставала с кресла, подолгу смотрела в одну точку, чего раньше не было. И на руках появились старческие пятна. Или я просто раньше этого не замечал? Зачерствел от своего счастья? Да, наверное.

– Милечка, а как ты себя чувствуешь?

– Ничего, более или менее. А ты почему спросил?

– Просто спросил. Ты же мне не чужая.

– Мишенька, пожалуйста, помирись с Мартой! Тогда я могла бы умереть спокойно… Ты мне такой не нравишься.

– Какой?

– Нахохленный! Ты таким вернулся в Москву, нахохленным и взъерошенным. И сейчас ты опять такой… Я не хочу видеть тебя таким… Пожалуйста! Я так полюбила Мартиньку. Пожалуйста, Миша!

Ему было до ужаса жалко старуху. Но что он мог поделать?

– Я постараюсь!

– А ты сам-то хочешь ее вернуть?

– Больше всего на свете!

За Мартой теперь присылали машину, ее рабочий день начинался в половине пятого утра. Корней приезжал сам. Они вдвоем просматривали материалы, подготовленные редакторами, сами распределяли, кто и что будет озвучивать в эфире. Это они умели и никаких проблем обычно не возникало. Но вдруг на глаза Марте попалась заметка из рубрики «Тайны псевдонимов»: «Набравший хорошие рейтинги роман Нонны Слепневой «Шпионы тоже люди» подвергся резкой критике в одной из центральных газет. Автор рецензии известная журналистка Алла Силантьева написала весьма лукавую статью. С одной стороны, она вроде бы не оставила от романа камня на камне, а с другой, каждый, прочитавший эту рецензию, безусловно захочет прочитать сей роман. Вы спросите, зачем мы вам об этом рассказываем? О, это весьма пикантная история. Как нам удалось выяснить, Нонна Слепнева и Алла Силантьева – одно и то же лицо!»