Сиреневый туман, любовь и много денег - Дмитрий Черкасов

Ничего не подозревающий Ден пристроился следом за машиной ГАИ и спокойно курил сигарету «Парламент». Теремок, раздраженный тем, что напасть на водителя «пятерки» было невозможно, злобно произнес:

— Ишь, сволочь, за ментом пристроился. Грамотный, гад!

— Грамотный-то грамотный, а вот если он до самого города будет за гаишной задницей ехать, где мы его замочим? — отозвался Палач.

— В городе прижмем и замочим, — послышалось с заднего сиденья.

— Как ты его замочишь, если там ментов полно? — поинтересовался Теремок.

— Харэ базарить попусту, — прервал бесполезную трепотню Палач. — Груша, дай-ка мне водички, а то сушняк!

Разговоры смолкли, и было слышно только, как Палач громко булькал минералкой из двухлитровой пластиковой бутылки.

Проезжая мимо памятного места, где разбились на «лексусе» Бантик и Лось, Ден увидел торчавший около дороги венок, а рядом с ним бутылку, стакан, прикрытый коркой хлеба, и несколько цветков.

В том месте, куда угодил потерявший дорогу «лексус», было сломано несколько небольших деревьев, а на более толстых стволах, в которых застрял исковерканный автомобиль, была содрана кора. Когда Ден увидел тот самый сук, на котором висел выкинутый из салона Бантик, его передернуло, и он поплевал через левое плечо.

Мент впереди ехал ровно восемьдесят, и Ден следовал за ним, не изменяя дистанции и не беспокоясь ни о чем. Посмотрев в зеркало, он увидел, что за ним так же дисциплинированно едет черная «вольво» с затененными стеклами. Через несколько минут впереди показался пост ГАИ, на машине мента замигал правый поворотник, и она остановилась рядом со встречавшим ее гаишником.

На улицу Дубравушкина машины выехали уже под сотню километров в час. «Вольво» ровно держалась сзади. Проехав по Черниговскому, Ден приблизился к перекрестку и остановился, пропуская идущие слева машины.

Краем глаза он увидел в зеркале, как у «вольво», остановившейся за ним, открылась левая задняя дверь и из нее выпрыгнул какой-то парень. Водительская дверь «пятерки» резко распахнулась. На голову Дена, повернувшегося в сторону наглеца, чтобы достойно ответить на вторжение, обрушился сильный удар, и Ден потерял сознание.

Палач, подойдя к водительской двери, рывком распахнул ее и несколько раз ударил водителя по голове. После этого он отпихнул неподвижное тело Дена на пассажирское сиденье, а сам уселся за руль.

Теремок вспомнил, как застал однажды Палача за странным, на первый взгляд, занятием. Палач, поставив на водительское сиденье «Жигулей» боксерский мешок, стоял рядом и методично бил по нему через открытую дверь. Через несколько минут он закрыл дверь и стал отрабатывать удары через окно.

Теремок, пересевший за руль «вольво», посмотрел в зеркало заднего вида. Сзади машин не было. Груша перелез на переднее сиденье и, двинув Теремка локтем, заржал:

— Обаночки! Как он его!..

Теремок сдержанно улыбнулся, поскольку он ничего сверхъестественного в действиях Палача не видел.

— Да, вполне профессионально, — хладнокровно отреагировал он, и тут до него дошло, что он произнес слово «вполне» в первый раз в жизни.

Пораженный этим, он чуть не пропустил момент, когда, дождавшись паузы в беспрерывном потоке машин, Палач, сидевший за рулем «пятерки», рванул с места. Теремок рванул следом, и они оказались на набережной.

Следуя за Палачом, Теремок все гадал, куда же тот направится. Но кое-что было ясно уже сейчас.

— Ну, блин, мы щас с этим козлом разберемся! Ух, разберемся! — весело повторял он.

— Гы-гы-ы! — радостно заржал Груша, потирая руки.

Покрутив по Тихорецкой, Палач, наконец, увидел то, что искал, и «пятерка» въехала в освещенный солнцем двор дома, находившегося в состоянии капитального раздрая, именуемого ремонтом. Рабочих на стройке не было. Среди строительного мусора и еще недоразворованных стройматериалов сидели несколько кошек, которые разбежались, услышав шум подъезжающих машин. Под колесами захрустел битый кирпич, затрещали обломки досок. Салтыковцы вышли из машин, вытащили Дена, который все еще был без сознания, и бросили его на землю.

Теремок огляделся и сказал:

— А чё, конкретное место. В самый раз. Слышь, Палач, а ты его конкретно приложил. Уважаю!

Ден тихо застонал, медленно приходя в себя. Левая сторона его лица была раздута и кровоточила. Подняв глаза, он увидел перед собой троих похитителей, рука автоматически потянулась к поясу.

— Ну и что ты хочешь там найти? — насмешливо спросил Палач. — Пушку свою ищешь? Так вот она! — он повертел в воздухе Деновским «Макаровым».

Теремок и Груша было заржали, но Палач остановил их:

— Тащите его туда, — и указал на обшарпанный проем подъезда, перекошенная дверь которого висела на одной петле.

Теремок с Грушей подхватили Дена за руки и, слегка вывернув их назад, потащили в подъезд. Ден попытался сопротивляться, но, получив от Груши коленом в живот, пошел, спотыкаясь, куда вели.

Когда вся компания поднялась на второй этаж, Палач, оглядевшись, сказал:

— Тащите его в эту квартиру.

Квартира, в которую заволокли Дена, представляла собой одну большую комнату без перегородок с наполовину разрушенной внешней стеной. Пол был завален обломками кирпича и обрывками обоев. Среди всего этого бардака стояли штукатурские подмости, измазанные раствором и краской. Лучи солнца, проникавшего через проемы полуразрушенных стен дома, слегка оживляли мрачную картину общей разрухи.

— А привяжите-ка этого козла к вон тому козлу! — скомандовал Палач, и все трое, довольные таким тонким остроумием своего вожака, засмеялись.

Теремок быстренько нашел большой кусок ржавой проволоки, и через несколько минут Ден был привязан к подмостям наподобие буквы «X». Его руки и ноги были разведены в разные стороны и грубо прикручены проволокой, причинявшей ему сильную боль. Палач, просматривая документы, обнаруженные в папке, которая была при Дене, и, не понимая в них ничего, бросал на пол один лист за другим. Перебрав все и не обнаружив ничего интересного, он швырнул папку в угол.

— Слышь, — обратился он к Теремку, — а что у него там в карманах?

— Ща, посмотрим, — отозвался Теремок и стал обыскивать Дена.

— Так, это бабульки, — бормотал он себе под нос, — это ключики, они ему больше не нужны. Они ведь тебе больше не нужны, правда? Во, документы, годится. А это что?

И он вынул из внутреннего кармана Дена сложенный вчетверо розыскной портрет Бекаса с казенными комментариями к нему. Развернув его, он нахмурился, что-то соображая, затем, развернувшись к Дену, с размаху ударил его между ног и злобно прошипел:

— Да он мусор поганый, вот он кто! Он же мент поганый, он же, падла, конкретным пацанам жизни не дает! Дай, я его замочу, козла вонючего!

Ден, зажмурившись и закусив губу, сильно побледнел и замычал от боли.