Польский крест советской контрразведки. Польская линия в работе ВЧК-НКВД. 1918-1938 - Александр Зданович

Если сравнить текст ориентировки со сведениями, которые приводит в своей монографии ведущий исследователь истории польской разведки профессор А. Пеплоньский, то мы увидим абсолютное отсутствие противоречий. Следовательно, на осень 1920 г. Особый отдел ВЧК правильно оценивал созданную структуру польских спецслужб, методы их работы в военной обстановке, военно-политические организации ПОВ как опору и кадровый резерв, а также и как вербовочную базу. А знание противника является основой для успешной борьбы с ним.

В середине сентября Одесская губернская ЧК сообщила о ликвидации крупной белопольской шпионской организации. Было арестовано около 200 человек. Их обвиняли в повреждении железных дорог, уничтожении паровозов, подготовке террористических актов[298]. На основании добытых сведений было организовано наблюдение за вновь прибывавшими в Одессу поляками. Удалось выяснить, что в городе находится польский беженец некий Юрий Новосельский, а на самом деле — эмиссар польской разведки, проходящий по оперативным учетам как Островский. За ним установили наружное наблюдение, но он сумел скрыться. Вновь он появился в Одессе как поручик Маевский и вышел на связь с местной организацией ПОВ, среди членов которой чекисты уже приобрели агентуру. На этот раз Новосельского-Островского-Маевского удалось арестовать. На допросах он сознался, что направлен в Одессу польским Генштабом с заданием инспирировать восстание, установить слежку за польскими коммунистами, особенно за членами польской секции местной большевистской организации, и т. д. По постановлению Коллегии губЧК были расстреляны 32 наиболее активных члена ПОВ, 17 заключены в концентрационный лагерь на 5 лет, еще 16 подследственных — на 3 года и 8 человек оставлены как заложники. Остальных, учитывая их пролетарское происхождение, вообще освободили[299].

В конце декабря 1920 г. в ВЧК была образована специальная комиссия для проведения крупной операции против агентуры польской разведки и подчиненных ей структур ПОВ на территории Киевского военного округа. В состав комиссии вошли И. Сосновский и особоуполномоченный Президиума ВЧК И.А. Визнер. Последний как чекист с 1918 г. и поляк по национальности был мобилизован на Западный фронт, где получил хороший опыт работы по польским шпионским делам. Судя по сохранившимся документам, руководить комиссией назначили некоего Маковского. Выяснить что-либо об этой личности оказалось далеко не простым делом. После изучения разного рода исторических источников руководителя операции на Украине хочется отождествить с упоминаемым в литературе и архивных документах поляком по национальности Юрием Игнатьевичем Маковским, который в 1922 г. возглавлял 12-е специальное отделение (польское) Особого отдела ВЧК[300]. Однако из краткой биографии последнего становится ясно, что он не мог занимать должность руководителя комиссии, поскольку до начала 1920 г. был на подпольной работе в Польше, был там арестован и осужден на 20 лет каторги и только 16 мая 1921 г. прибыл в Советскую Россию по обмену на нескольких поляков. Но ведь в это время комиссия ВЧК уже закончила свою работу на Украине, а следовательно, он не мог иметь к ней отношения.

Первоначально я, честно говоря, усомнился в точности даты возвращения Маковского, которую первыми привели известные историки из Службы внешней разведки России В. Антонов и В. Карпов[301]. Предположил, что произошла ошибка при подготовке текста к печати. Затем черед настал усомниться в информации о Маковском, приведенной профессором Академии ФСБ России А.М. Плехановым. В подготовленном им сборнике документов о деятельности Ф. Дзержинского на посту председателя ВЧК-ОГПУ указано, что Маковский (без указания инициалов) — это сотрудник Киевской ЧК[302]. Но если обратиться к тексту одной из записок председателя ВЧК, помещенной в сборнике, то мы увидим, что речь идет о «Киевской комиссии Маковского», которой обязаны подчиняться все органы ЧК и особые отделы на территории Киевского и Одесского военных округов. И даже глава украинских чекистов В. Манцев получал лишь копии сводок комиссии о ходе борьбы с польским шпионажем[303]. Из этого совершенно ясно, что речь идет о некой комиссии из Москвы, которую никак не мог возглавлять сотрудник, подчиненный председателю Центрального управления ЧК Украины. Странным мне показалось и то, что профессор А. Плеханов в «Энциклопедии ВЧК», изданной через 6 лет после выхода в свет упомянутого выше сборника документов, к краткой биографии Ю. Маковского добавил и якобы его вторую фамилию или псевдоним — «Рожен». Такое уточнение больше не сделал ни один автор трудов по истории органов госбезопасности. Однако уже в ходе написания этого раздела в материалах РГАСПИ мне удалось найти документы, склонявшие к поддержке данных А. Плеханова. Так, в протоколе заседания Оргбюро ЦК РКП(б), состоявшегося 26 июля 1920 г., указано о необходимости освободить от мобилизации на польский фронт «т. Рожена (Маковского), особоуполномоченного по польским делам при ОО ВЧК». Данное решение было основано на обращении в высшие партийные инстанции начальника ОО ВЧК В. Менжинского, в котором сказано следующее: «По уговору с т. Дзержинским, в Особом отделе должна быть организована небольшая сильная группа поляков для ведения дел с Польшей, причем, т. Дзержинский в бытность свою в Москве, взял всех ответственных работников-поляков с собою. Т. Рожен (Маковский) и является особоуполномоченным по польским делам, оставленным Дзержинским в Центре»[304]. Смущало только одно — фамилия Рожен в тексте была основной, а вторая фамилия (либо псевдоним) — Маковский — давалась в скобках. Вероятно, именно приведенный документ и склонил профессора А. Плеханова к объединению биографических данных разных сотрудников органов госбезопасности.

Коллеги из Архива УФСБ по Омской области на мой запрос ответили, что у них на хранении не имеется личного дела особоуполномоченного Особого отдела ВЧК по фамилии Рожен. В то же время за 1920–1922 гг. в архиве сохранились дела на сотрудников ВЧК, занимавших куда менее значимые должности. А в личном деле Ю.И. Маковского ни в одном документе, включая и собственноручно написанную им автобиографию, не упоминается о том, что он пользовался псевдонимом «Рожен».

Как ни странно, но поставить точку в вопросе выяснения личности Рожена помогли сведения базы данных о репрессированных в СССР гражданах, составленной международным правозащитным обществом «Мемориал». В списке оказался научный сотрудник Государственной библиотеки им. Ленина Эмерик Витольдович Рожен (Андреев). Материалы его архивного уголовного дела позволили расставить почти все точки над «i». Так и остался невыясненным вопрос: почему он пользовался псевдонимом «Маковский», а позднее и «Андреев», работая в ВЧК-ГПУ. Не объяснил он это и в ходе допросов. Зато можно уверенно утверждать то, что именно Э. Ро- жен в период советско-польской войны неоднократно выезжал на Западный фронт для организации борьбы с польской разведкой, а позднее возглавлял комиссию ВЧК на Украине. Как видно из материалов следствия, Рожен не оправдал надежд Ф. Дзержинского, оказался слабым руководителем, да еще и злоупотреблявшим спиртными напитками. Кроме того, он затеял склоку со своими украинскими коллегами. В конце февраля 1921 г. Ф. Дзержинский писал начальнику Особого отдела ВЧК В. Менжинскому: «Маковский не ориентируется в дошедших до него обвинениях против Киевской губчека и не прекратил их в корне, наоборот, придает им значение. На основании присланного мне Маковским материала опроса приехавших из Киева товарищей для меня ясна вся вздорность обвинений, основанных на бывшем между Особым отделом Киевского военного округа и губчека антагонизме. Всякие сплетни, смещения лиц и т. п. могли на такой почве разрастаться в дела»[305].