Приют одинокого слона, или Чешские каникулы - Татьяна Рябинина

Пожав плечами, Лора подошла к крыльцу, поднялась по ступенькам и хотела уже открыть дверь, но вдруг услышала совсем рядом голоса. Генкин и... Лидин.

Кто это говорил, что, подслушивая, можно узнать много интересного?

Вокруг дома шла неширокая терраска с низкими перилами. Лора, прижимаясь к стене, подошла к окну. Здесь? Нет, похоже, дальше. Она попыталась сообразить, что же там находится. Спальня или кабинет? Да какая разница. Вот так, поближе, главное, чтобы не увидели. Но какова тихоня, а? Осталась дома одна, больна якобы...

- Так, так... Не останавливайся!

- Я не могу больше! - простонала Лида.

- Можешь! Еще как можешь!

Лорино воображение нарисовало совершенно неэстетичную картинку. Скорее даже шарж или карикатуру. Она осторожно заглянула в окно и чуть не фыркнула - настолько действительность оказалась не похожа на фантазию. Действительность была гораздо грубее.

Лора едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Лидка - порнозвезда! Мисс непорочность! Мисс целлюлит! Может, оттого и непорочность, что целлюлит?

Похоже, с Лидкой шантаж еще только в первой стадии. Завязка есть, попалась на крючок рыбешка. Вот визгу-то будет, когда он начнет ее раскручивать!

Лора шевельнулась неловко и задела локтем карниз. Лида вздрогнула, обернулась, и, прежде чем Лора успела отпрянуть, их глаза на секунду встретились.

Скажет Генке или нет? А впрочем, не все ли равно!

* * *

«...Теперь я побывал везде. Только к своему дому их не повел. Слишком больно. Наверно, от волнения мне стало совсем нехорошо. Сначала был соседний двор - туда мы заходили с Цезарем, когда была плохая погода и ему надо было сделать по-быстрому свои дела. Он предпочитал самое крайнее дерево. Усаживался под него и жалобно озирался по сторонам. Мой любимый Швейк говорил, что в этот самый момент собаки боятся, как бы их не украли, когда они совершенно беспомощны. Старушка, которая вечно звала на весь двор свою подругу пани Ружичкову, - она и тогда уже была старая, как мир. И точно так же голосила, с совершенно невероятными пляшущими интонациями.

Они смотрели на меня, и у них в глазах был страх. Как будто сама смерть прошла рядом.

Мой двор... Все такой же тесный и грязный. Пекарня, откуда в дом стаями бежали мыши, тараканы и муравьи. Я стоял у закрытой двери подъезда, смотрел на свои окна, крайние на последнем этаже. Я шел по своим следам, чтобы попрощаться с самим собой.

Я снова стал пятнадцатилетним подростком, который после школы выходит погулять с собакой, роскошной гладкошерстной таксой по имени Цезарь. Это в миру, а по документам он был Цир фон Авора, аристократ с манерами мальчиша-плохиша. У подъезда обычно ставили серебристое «Вольво», и Цезарь первым делом задирал лапу на его правое заднее колесо. Мы шли по Юнгманновой к Карлову намнести, и Цезарь блестел на солнце, как надраенный ваксой сапог. Он бежал, перебирая короткими кривыми лапами, высунув язык, и оборачивался изредка: ну как, ты еще не отстал?

Он умер, когда мне было двадцать, еще не очень старым. Умер от рака. У него отнялись задние лапы, он ходил под себя и без конца кричал. Он не мог даже выйти мне навстречу - мог только волочить неподвижную заднюю часть, перебирая передними лапами, скользя по линолеуму, падая, оставляя за собой длинный мокрый след. Мы никак не могли решиться усыпить его, хотя и знали, что Цезарь мучается. Надеялись вылечить...»

* * *

1 января 2000 года

- Мишка, как там угли, прогорели? - крикнул из кухни Макс. Похоже, в процессе маринования мяса вином он успел основательно, до стеклянного глаза, намариноваться сам. - Ужас как жрать хочется.

- Не совсем. Слишком много дров.

- Так ведь еще и протопить надо было. Слушайте, братцы, боюсь, нам сегодня придется спать в шубах. Холод страшенный. А снег все валит. Может, позвонить еще разок в полицию, спросить, когда по прогнозам нас спасут.

- Не получится, - возразила Оксана, которая понуро сидела у самого камина, накинув, тем не менее, на плечи куртку Вадима. Вадиму показалось, что ее бьет дрожь. - Я уже думала об этом. Батарейка у телефона села, а зарядить, сам понимаешь, нечем. А холод действительно собачий. Слушайте, может, нам стоит спать сегодня здесь? Разложим диван, кресла сдвинем, на пол - шкуру, матрасы накидаем. Дежурить будем по очереди, чтобы камин не погас. У нас так вообще колотун в комнате, напротив-то окно открыто.

- Нет уж, - возразил Макс. - Вы как хотите, а я вповалку спать не люблю. К тому же два индейца под одним одеялом никогда не замерзнут. Правда, Лорик? Кстати, а где Лорка? - огляделся он по сторонам.

В холле и раньше было довольно мрачно, а часа в четыре стало совсем темно. Фонари и свечки, запас которых сильно поредел, решили пока не зажигать, сумерничали около камина, который давал немного света.

- Наверно, пошла наверх, - откликнулась Лида. - Я думала, она на кухне, но когда пришла туда мясо достать, ее там не было.

- Наширялась и дрыхнет, - буркнул невидимый в темноте Миша. - Не трогайте ее. Будет шашлык готов, тогда и позовем. А то придет и опять начнет идиотничать.

- Ты, Мишаня, язык попридержи, - обиделся за подругу Макс. Он считал, что говорить в ее адрес все, что вздумается, - исключительно его прерогатива.

Сидели молча и смотрели, как Макс нанизывает на шампуры сочные куски мяса, как переворачивает их, как поливает из бутылки прорвавшиеся вдруг языки пламени. Разговаривать никому не хотелось. Наверно, потому, что каждый думал: наверху лежит убитый, а один из них - убийца. Только один, но ведь убийцей этим мог стать каждый. Потому что Генка заставил их всех слишком близко подойти к черте, за которой человеческая жизнь теряет ценность. За которой собственное благополучие и благополучие близкого человека становятся неизмеримо более ценными.

- Если хорошенько подумать, то мы все в какой-то степени убийцы, - лишенным интонаций голосом сказал Вадим.

- Совсем охренел? - взвизгнула Лида.

- Он прав, - вздохнул Макс. - Просто кто-то успел, а остальные опоздали. И я не знаю, жалею ли я о том, что опоздал, или нет. Хотя, скорее, больше радуюсь, что это сделал кто-то другой, а не я. Впрочем, надо думать, это тоже не слишком достойное чувство. Ну вот, первая порция готова, - он начал вилкой стаскивать мясо с шампуров в большую миску. - Жаль только зелени нет и соуса острого. Самый классный соус для шашлыка - это в Сочи. Называется томатный соус по-грузински. Зовите Лорку, а я остальное мясо посажу.

Карабкаться в темноте на второй этаж никому не хотелось.

- Лора! - крикнул Миша. - Иди есть шашлык.

- Лорка! - поддержал его Макс. - Мы хотим жрать! Иди быстрей!

Вадим вдруг поежился, словно по комнате пробежал порыв ветра. Ему показалось, что все это уже было, совсем недавно.