Окончательный диагноз - Чингиз Абдуллаев

– Хорошо, – Земсков взглянул на часы, – через полчасасоберемся в доме Романовских. Я думаю, Всеволод Витальевич будет рад услышатьваш рассказ. Если, конечно, его сын не стрелял в Лопатина. Я иду туда, мне ещенужно оформить протокол.

– Договорились.

Дронго зашагал к дому Глушкова. Потапов озабоченно посмотрелему вслед.

– Он ненормальный, – сказал Земсков. – Уверен, что у негоничего не выйдет.

– Посмотрим, – пробормотал Потапов. – Иногда ему удаетсяувидеть то, что недоступно другим.

Дронго подошел к дому Глушковых. Здесь дежурили двоеохранников, в одном из которых он узнал Числова. Кивнув ему как старомузнакомому, Дронго вошел в дом. Из кабинета слышались голоса. Поднявшись навторой этаж, он обнаружил здесь Аллу и Олега, просматривающих бумаги отца.Рядом с ними находилась пожилая, лет шестидесяти, женщина. Глаза ее былизаплаканы. Очевидно, это была Зоя Павловна, секретарша Глушкова, догадалсяДронго. Увидев вошедшего, Олег вздрогнул и выронил бумагу. Он смотрел на гостяс нарастающим ужасом.

– Здравствуйте, – раздался знакомый голос за спиной, иДронго чуть посторонился. В кабинет вошел Борис Арсеньевич Туманян. – Приводимв порядок бумаги Федора Григорьевича, – грустно пояснил он.

– Вы что-нибудь выяснили? – спросила Алла.

– Почти все, – ответил Дронго, глядя на ее брата. – Я толькохотел бы уточнить у Зои Павловны одну деталь. В день своей смерти Глушков утромприехал на работу. Вспомните, пожалуйста, не было ли у него с собой какого-топакета или альбома?

– Нет, – сразу ответила Зоя Павловна.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно. Утром у него был семинар в институте, и онпоехал туда, а уже потом приехал к нам. У него с собой ничего не было, иначе онбы передал вещи в приемную через водителя.

– Да, – подтвердил Туманян, – я встретил его внизу. У негоничего с собой не было.

– Ясно.

Дронго обратился к Олегу:

– Вы могли бы выйти со мной? – попросил он.

– Да, – кивнул Олег, – конечно.

Они спустились вниз.

– Ваша мачеха не возражала против вашего участия в осмотрекабинета отца? – спросил Дронго.

– Я сам удивляюсь, что Вероника нас пустила, – Олег выгляделозадаченным. – Мне казалось, что она вообще никого из нас не пустит в дом послесмерти отца.

– Она достаточно умная женщина, – возразил Дронго. – Вы мнеговорили, что у вас в последнее время были неприятности. Я могу узнать, какогохарактера?

– По работе, – чуть покраснел Олег, – это не имеет отношенияк нашим делам.

– Вы поставляете продукты, – напомнил Дронго. – Проблемывозникли в связи с поставками? Отвечайте, пожалуйста, на мой вопрос. В тотдень, когда ваш отец был убит, он несколько раз беседовал с вами по телефону, ия не уверен, что это было только дружеское общение отца с сыном.

– Не нужно так говорить, – попросил Олег. – Да, у нас былинеприятности из-за того, что некоторые продукты оказались не лучшего качества.

– Что это значит?

– Поставки осуществлялись… с некоторыми нарушениями…

– Какого характера?

– Часть продуктов оказалась просрочена. А мясо не имелосертификата.

– И вашему отцу это не понравилось, – понял Дронго.

– Возможно. Но какое отношение это имеет к убийству?

Олег поправил дрожащей рукой очки. На верхней губе у неговыступили капельки пота.

– Я думаю, вы знаете больше, чем говорите, – убежденнозаметил Дронго. – Через несколько минут я постараюсь рассказать все, чтослучилось в Жуковке за последние несколько дней.

Он сделал шаг в сторону двери.

– Подождите, – остановил его Олег. – Что вы хотите сказать?Думаете, что я организовал убийство своего отца?

– Нет, не думаю. Но у меня к вам есть еще один вопрос. Иучтите: врать не стоит. Я могу проверить. Скажите, только откровенно, сегодняночью вы беседовали с Лопатиным?

Олег молчал.

– Да или нет? Это ведь легко проверить, – напомнил Дронго.

– Два раза, – тихо ответил Олег. – Об этом вам рассказалаНелли?

– Нет. У меня больше нет вопросов.

Дронго вышел из дома. На пороге стоял Числов.

– Собирайте всех, – разрешил Дронго. – Я расскажу, что здесьпроизошло.

В доме Романовских собралось много народа. Земсков неразрешил пропускать никого из посторонних. Дом был оцеплен его сотрудниками.Генералу не терпелось узнать, что скажет Дронго. Конечно, раскрытие обоихпреступлений было для него очень важно. Но еще больше его интересовал самэксперт. «Кто он? – думал Земсков. – Авантюрист? Гений? Ненормальный? Неужелион сумел за три дня раскрыть убийство Глушкова, а Лопатина – практически задень? Неужели он сумел сделать невозможное?»

Дронго вошел в комнату последним и оглядел присутствующих.Супруги Перельман разместились на диване, причем муж держал жену за руку,очевидно, чтобы хоть как-то успокоить. Рядом на стуле сидела Алина Перельман. Вкресло усадили Нелли Лопатину. У нее были опухшие от слез глаза. В соседнемкресле устроилась Вероника Андреевна. Олег и Алла расположились у стола. Отец исын Романовские устроились рядом на стульях с другой стороны стола. Земсков селу двери, словно отсекая возможность любому из присутствующих покинуть комнату.Потапов занял стул рядом с ним. Все были готовы выслушать объяснения Дронго.

– Я понимаю, что все сказанное мною может показаться слишкомневероятным и невозможным, – начал Дронго. – Но я хотел бы попросить всех васнабраться терпения и выслушать мои объяснения.

Он видел мрачное лицо Сергея Романовского, пережившего вэтот день сильное потрясение. Видел напряженное выражение лица его отца.Заметил, как нервничает Алина Перельман. Он начал свой рассказ, стараясь неупустить ни одной подробности.

– Два дня назад, когда ко мне приехал генерал Потапов, я ужезнал о смерти Федора Григорьевича Глушкова. О смерти академика и бывшеговице-премьера объявили все телевизионные каналы, правда, не уточняя причинусмерти. Было ясно, что смерть наступила внезапно.

Генерал Потапов подтвердил мои подозрения. Федор ГригорьевичГлушков был убит – застрелен из достаточно редкого типа оружия – пистолетасистемы Бернарделли. Пистолет не нашли. Убитого академика обнаружили лежащимрядом с письменным столом. Обратите внимание: он был убит именно в кабинете.Если бы он захотел застрелиться, то зачем подниматься на второй этаж? Крометого, он не оставил записки. И самое главное – рядом с ним не было пистолета.