Дневники вампира. Темный альянс - Лиза Джейн Смит

— Все это очень мило и замечательно, кроме одноймаленькой детали, — едко сказала Бонни. — Будь так любезен, скажимне, как ты представляешь себе человека, выжившего после нападения Клауса?

Она ожидала, что энтузиазм Стефана схлынет, но ошиблась.

— Вампир, — просто сказал он. — Человек,которого Клаус превратил в вампира, тоже является его жертвой. Если ониобменивались кровью, значит, обменивались и сознаниями.

— Ох. Ох! Значит… если мы найдем вампира, которого онобратил… но где?

— Может быть, в Европе. — Стефан стал меритькомнату шагами; глаза его сузились. — Биография Клауса богата событиями, ине может быть, чтобы в истории его жизни не было ни одного вампира. Мнепридется уехать и заняться розысками.

Бонни была ошарашена.

— Подожди, Стефан. Получается, что тогда ты бросишь насодних. Так нельзя!

Стефан остановился как вкопанный в дальнем углу комнаты, икакое-то время стоял там неподвижно. Потом он обернулся к ней.

— Я этого не хочу, — сказал он тихо. — И,конечно, сначала надо будет отработать все остальные варианты, например, ещераз потолковать с Тайлером. Я буду ждать неделю, до следующего воскресенья. Ноне исключено, что мне все-таки придется вас оставить, Бонни. Ты понимаешь этоне хуже меня.

Воцарилась долгая-долгая пауза. Бонни пыталась не обращатьвнимания на то, что у нее чешутся глаза, и напомнила себе, что уже сталавзрослой и ответственной. Она уже не девочка. Она готова доказывать это своимипоступками. Бонни встретилась глазами со Стефаном и медленно кивнула.

19 июня, пятница, 23.45.

Дорогой дневник!

Ох ты господи, ну и что же нам делать?

Это была самая длинная неделя в моей жизни. Сегоднязакончился последний день в школе, а завтра Стефан уезжает. Он едет в Европуискать вампира, которого обратил Клаус. Он говорит, что ему не хочетсяоставлять нас без защиты. Но все-таки он уезжает.

Мы нигде не можем найти Тайлера. Его машина исчезла складбища, но в школе он так и не появился. За всю неделю он ни разу не пришелна экзамены. Впрочем, у всех нас с учебой дела обстоят ненамного лучше. Жаль,что школа Роберта Ли из тех, где экзамены устраивают не перед выпускным, апосле него. Последние дни я уже с трудом понимаю, по-английски пишу илипо-испански.

Я ненавижу Клауса. Судя по тому, что мне о нем известно, онтакой же ненормальный, как и Катрина, только еще более жестокий. Что он сделалс Викки… нет, не могу об этом говорить, сразу начинаю плакать. На вечеринке уКэролайн он просто играл с нами, как кошка с мышкой. А то, что он устроил всеэто в день рождения Мередит… впрочем, об этом он, наверное, все-таки не знал.Хотя, судя по всему, ему много чего известно. В отличие от Стефана, когда тоттолько что приехал в Америку, у него нет акцента, и он знает массу типичныхамериканских штучек вроде хитов пятидесятых. Пожалуй, он прожил здесь довольнодолго…

Бонни остановилась. Ее разум отчаянно работал. Все это времяони думали о жертвах Клауса, живущих в Европе, о вампирах. Но, судя повыговору, Клаус провел в Америке много времени. Он говорил совсем не так, какговорят иностранцы. И он выбрал для нападения день рождения Мередит…

Бонни встала, взяла телефон и набрала номер Мередит. Ейответил сонный мужской голос.

— Мистер Сулез, это Бонни. Можно поговорить с Мередит?

— Бонни? Ты хоть знаешь, который час?

— Да. — Бонни стала торопливо соображать. — Янасчет… насчет завтрашнего экзамена. Извините, но мне очень нужно с нейпоговорить.

Последовала долгая пауза, потом тяжелый вздох.

— Секундочку.

Бонни в нетерпении барабанила пальцами по столу. Наконецпослышался щелчок — кто-то снял трубку параллельного телефона.

— Бонни? — послышался в трубке голосМередит. — Что стряслось?

— Ничего. Точнее говоря… — Бонни мучительнопонимала, что отец Мередит не повесил трубку параллельного телефона и, можетбыть, слушает их разговор. — Я по поводу немецкой истории, которую мыразбирали. Ну, ты помнишь. Тот вопрос к экзамену, который мы никак не моглиподготовить. Помнишь, мы все искали, кто мог бы нам помочь? Кажется, я поняла,кто нам нужен.

— Серьезно? — Бонни слышала, как Мередит тщательноподбирает нужные слова. — Ну и… кто же это? Ему надо звонить по межгороду?

— Нет, — сказала Бонни, — не надо. Он живетближе, Мередит. Намного ближе. Фигурально выражаясь, он прямо у тебя в доме, насемейном древе.

На том конца провода молчали так долго, что Боннизабеспокоилась, не прервалась ли связь.

— Мередит?

— Я думаю. Как по-твоему, это не может быть простымсовпадением?

— Ничуточки. — У Бонни отлегло от сердца, и онаулыбнулась, весело и азартно. — Абсолютно никаких совпадений. Тут скореетот случай, когда история повторяется. Она ведь иногда повторяется буквально,все совпадает до мелочей. Если ты понимаешь, о чем я.

— Да, — сказала Мередит. По голосу было слышно,что она пытается справиться с потрясением. Ничего удивительного. — Знаешь,а может быть, ты и права. Но тут есть еще одна проблема — как уговорить… этогочеловека, чтобы он нам помог.

— Думаешь, могут возникнуть сложности?

— Не исключаю. У некоторых едет крыша… на почвевыпускных экзаменов. Бывают такие люди, которые становятся совершенносумасшедшими.

У Бонни екнуло сердце. Это ей не приходило в голову. Вдругего состояние настолько плохо, что он не сможет им ничего рассказать?

— Ну, попытка не пытка, — сказала она, стараясьвложить в эти слова весь оптимизм, на который она была способна. — Давайпопробуем завтра.

— Договорились. Я заеду за тобой в двенадцать.Спокойной ночи, Бонни.

— Спокойной ночи, Мередит, — сказала Бонни, апотом добавила: — И прости меня.

— Ничего страшного; может быть, все и к лучшему. Чтобыистория перестала повторяться все время. Пока.

Бонни нажала на рычаг переносного аппарата и просиделанесколько минут, держа палец на рычаге и глядя в стенку. Наконец она вернулатрубку на место и подвинула к себе дневник. Она поставила точку в предыдущемпредложении и написала новое.

Завтра мы едем к дедушке Мередит.

— Я идиот, — говорил Стефан на следующий день,сидя в машине Мередит. Они направлялись в Западную Виргинию, в институт, гделечили ее дедушку. Поездка обещала быть довольно долгой.

— Мы все идиоты. Кроме Бонни, — сказал Мэтт.

Несмотря на все свое волнение, Бонни почувствовала, каквнутри разливается приятное тепло.