Пепел Атлантиды - Шеннон Мессенджер

– Ну, твоя фамилия хотя бы со стороны матери, – сказал ему Киф. – Сенсен – фамилия отца. Поскорее бы сменить ее.

– А как вы решаете, какую фамилию брать? – спросила Софи.

– Это зависит от брачующихся, – ответила Делла. – В моем случае было естественно взять фамилию Алдена, ведь Вакеры – легендарная семья. Но фамилия Хексов пришла со стороны Вики. Обычно все зависит от того, кто наиболее узнаваем.

– Или какое послание супруги желают передать, – добавил мистер Форкл. – Подозреваю, Джулин стала Диззни из желания доказать миру, что она не стыдится своего мужа, пусть брачное управление и не одобрило брак.

В ответ Софи выдавила только «Мм».

Она беспрестанно поражалась тому, сколького до сих пор не знает об эльфийской культуре – и радовалась, что фамилия передается не в произвольном порядке. Но ей было интересно, как бы они отреагировали, оставь она человеческую фамилию. Сложно было представить, что она ее сменит – если, конечно, вообще выйдет замуж. Для этого придется пройти через ужасающий процесс подбора пары с его бесконечными опросниками, списками и Вечером Отсеивания. Из-за него и так хотелось вернуться в человеческий мир. Или навсегда остаться четырнадцатилетней.

Или нет – ей было пятнадцать?

Эльфы отслеживали возраст по так называемой дате зарождения – и Софи узнала об этом лишь несколько месяцев назад, вместе с тем обнаружив, что она на девять месяцев старше, чем думала.

Пока она была занята подсчетом прошедших с того момента недель, река вновь повернула, и они оказались перед самым странным сооружением на свете. Оно было большим, как и все эльфийские особняки, и покоилось на огромной серебряной барже с двумя громадными гребными колесами. Сам дом напоминал Ходячий замок Хаула – в нем смешивались всевозможные металлические сооружения, нахлобученные друг на друга. Некоторые, золотые и круглые, были утыканы иллюминаторами. У других, медных и квадратных, окна были закрыты железными ставнями. А возвышающаяся в центре пирамида была сделана из хрусталя и окружена тремя дымоходами, плюющимися цветным паром.

– Полагаю, вы ожидали чего-то иного? – спросил мистер Форкл.

Все закивали.

– Вот она, великая глупость эльфов, – произнесла леди Каденс, выступая из подлеска. – Мы хотим, чтобы все вокруг было красиво.

– Нет ничего плохого в том, чтобы предпочитать красоту, – возразила Делла.

– Я бы согласилась, скажи вы «наслаждаться», – ответила леди Каденс, поправляя длинную прядь, выбившуюся из тугой косы цвета воронова крыла. Вкупе с застегнутой на все пуговицы черной рубашкой и накрахмаленными черными штанами она выглядела так, будто надела военную форму. – Но «предпочитать» – значит придавать красоте цену, и в этом и заключается глупость. Почему что-то должно быть ценным лишь потому, что нам оно нравится? Что это вообще значит, по большому счету? Да, в моем доме нет сверкающих коридоров и зимних садов, но он позволяет выжить между двумя кардинально различающимися мирами. И все же, взглянув на него, вы видите лишь причуды и странности – которые осуждаете, осознанно или нет. Я часто думаю, как бы наш народ относился к ограм, если бы считал их более привлекательными физически.

– Даже не знаю, – вклинился Киф. – Гигантор нам нравится, а выглядит он сомнительно.

Сандор закатил глаза.

– Спроси кого угодно из наших, и никто не пожалуется на мою внешность.

– Давайте спросим Гризель, – предложила Биана.

Она явно шутила, но подошла слишком близко к правде – и запылавшие щеки Сандора выдали его с головой.

– Вы с Гризель? – пискнула Биана. – Аааах, это так мило! Давно вы вместе?

– С нападения на Хэвенфилд, – сказала Софи, потому что Сандор только недовольно скривился.

– ТЫ ЗНАЛА, ЧТО ГИГАНТОР НАШЕЛ СЕБЕ ДЕВУШКУ, И НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛА? – накинулся на нее Киф.

– Кажется, Сандор будет рад, если мы сменим тему, – заметила Делла.

– Да, ни разу не видела покрасневшего гоблина, – произнесла леди Каденс, улыбаясь широко, как никогда прежде. – Но вы лишь доказали мою точку зрения. То, что кому-то нравится, может не нравиться другим – и это нормально. Нужно стремиться мыслить открыто.

– А носы закрыть можно? – поинтересовался Киф. – А то я чую цепенящие корнеплоды – или их мы тоже должны ценить?

– Нет, – ответила леди Каденс, жестом приглашая всех следовать за ней. – Они полезны для моих исследований. Но запах у них общепризнанно ужасный.

Пройдя по ветхому трапу, они вышли на слегка покачивающуюся палубу Ривердрифта и направились к стеклянной пирамиде, которая оказалась… пустой.

– Торговаться лучше сидя, согласитесь? – спросила леди Каденс, щелкая пальцами и призывая в центр комнаты огромный стол и девять стульев. Щелкнув еще раз, она призвала шикарный фарфоровый сервиз с девятью хрупкими чашечками. От чайника доносился теплый цитрусовый запах – но, когда леди Каденс начала разливать чай, он оказался илистым и зеленым.

– Не пугайтесь внешнего вида, – предупредила леди Каденс, протягивая чашку слизи Софи. – Это одно из моих любимых огрских угощений.

– Спасибо, не надо, – произнесли Сандор и Вольцер в унисон.

– Как хотите, – две чашки исчезли.

Мистер Форкл храбро отхлебнул напиток и одобрительно кивнул.

– Надеюсь, наши переговоры пройдут так же приятно.

Леди Каденс отпила чай.

– Думаю, вы сочтете мои условия вполне справедливыми, учитывая вашу просьбу.

– Но мы даже не сказали, что нам нужно, – заметила Биана. Принюхавшись к чашке, она отпила. – Ох, и правда вкусно – ребят, попробуйте.

Софи, Киф и Тэм неохотно последовали ее совету. И Биана оказалась права. Чай напоминал теплый молочный коктейль со вкусом клубничного лимонада – что было немного странно, но вкусно. Даже Делле понравилось.

– Вы могли прийти ко мне за помощью лишь с одной целью, – ответила леди Каденс. – Вам нужно что-то от огров: либо встретиться с королем Димитаром, либо что-то у него попросить.

– Или все сразу, – произнес мистер Форкл, вновь отпивая чай.

Леди Каденс вскинула бровь.

– Это очень серьезная просьба.

– А станет еще серьезнее.

Мистер Форкл рассказал про послание леди Гизелы, которое им нужно было доставить, про звездный камень, который необходимо заполучить, и про поджимающее время, за которое нужно спасти человеческих родителей Софи.

– Что-то вы не умеете торговаться, – заметил Киф, раскручивая свою чашку, но каким-то образом умудряясь ничего не пролить. – Нельзя вываливать сразу все.

– Мы не торгуемся, – поправил мистер Форкл. – Не сомневаюсь, леди Каденс знала, чего хочет, еще до того, как согласилась встретиться.

– Весьма проницательно, – заметила та, допивая чай. – Хотя мои требования вряд ли создадут вам много проблем.