"Горячие" точки. Геополитика, кризис и будущее мира - Джордж Фридман

Во время Второй мировой войны стратегии Британии и США почти во всем совпадали. Но была одна точка глубочайшего разделения между ними. Британцы бились за свою ВЕЛИКУЮ Британию, стремились победить Германию и защитить свою империю. В интересах Соединенных Штатов было защитить Британию, победить Германию, но ни в коей мере — защитить Британскую империю. Такое объективное несовпадение интересов приводило к возрастающим противоречиям в военной стратегии. США с самого начала рассматривали высадку во Франции как главное дело. Британия не была в этом так уверена. Во-первых, британцы помнили кровавую баню Первой мировой и опасались, что в результате вторжения во Францию они потеряют почти все, что еще оставалось от их сухопутных сил. Во-вторых, у Великобритании был значительный интерес в Средиземном море: Гибралтар и Суэцкий канал являлись ключевыми точками на пути к «жемчужине в короне империи» — Индии. Защита этого пути была едва ли не важнее, чем ситуация, складывавшаяся на континенте. Именно эти соображения привели значительные английские военные силы в Северную Африку, а также повлекли вторжения в Италию и на Сицилию. Американцы имели высшим приоритетом прямой удар по Германии. Британцы настаивали на «обходном» маневре с «непрямым» ударом — через Италию и Югославию, что снижало их людские и материальные потери и позволяло сохранить контроль над Средиземноморьем.

США явно обозначили свои интересы и намерения по отношению к Британской империи еще до вступления в войну. Американская программа ленд-лиза первоначально состояла из двух компонентов. Первый — «ленд» — заключался в предоставлении Великобритании американских эсминцев для борьбы с немецкими подводными лодками на морских путях в Северной Атлантике. В соответствии со вторым — «лиз» — Британия предоставляла США для использования все свои военно-морские базы в Западном полушарии, за исключением Галифакса в Новой Шотландии. Хотя Британия формально сохраняла свой контроль, фактически это означало передачу карибской части Британской империи под американское управление. Получалось, что США и поддерживали Великобританию, и одновременно посредством этой помощи похищали у последней значительный кусок ее империи.

После 1945 года беспорядки охватили значительную часть европейских империй. Индия уже давно стремилась к полной независимости. Страны Индокитая противились возвращению Франции после освобождения от японской оккупации. В голландской Восточной Индии поднялось движение против Нидерландов. Вообще, в Юго-Восточной Азии возобладало представление, что европейцы не должны возвращаться, после того как их власть в регионе была сметена японцами. И Вьетнам, и Малайзия не хотели восстановления колониального управления, а Индия и Китай стремились избавиться от него. Волнения не ограничивались Азией — в движение пришел также арабский мир и Африка к югу от Сахары.

Холодная война в какой-то мере заморозила внутренние территориальные и политические конфликты в Европе, однако параллельно они стали повсеместными в так называемом «третьем мире», страны которого не были промышленно развитыми и не входили в советский блок. Под этим термином условно объединялись в основном бывшие европейские колонии, как только что освободившиеся, так и ставшие независимыми достаточно давно, более столетия назад, — прежде всего, страны Латинской Америки. С начала 50-х и до конца 80-х годов XX века в третьем мире происходила непрерывная борьба между Соединенными Штатами и Советским Союзом — фактически борьба за европейское наследство, за осколки европейских империй. В этот период возникли многочисленные линии разграничения интересов глобальных сил, которые стали новыми точками возгорания: например, на Корейском полуострове, во Вьетнаме, Афганистане…

В послевоенном мироустройстве можно найти историческую иронию. И США, и СССР в свое время появились как антиимпериалистические силы, стремящиеся положить конец господству европейских империй. Однако после войны они сами начали играть роль центров новых империй, хотя их официальная риторика продолжала оставаться формально антиимпериалистической. Соединенные Штаты объявили своей целью избавление стран и народов от советского доминирования и угнетения. СССР желал освободить страны и народы от американского империализма. В конце концов, объективная логика общественного развития оказалась сильнее всей демагогии о моральном предназначении обеих наций. А она гласила, что основная разделительная линия, проходившая через всю Европу вниз, к Турции и Ирану, должна остаться незыблемой. Любые новые завоевания обе сверхдержавы могли поиметь только в нестабильном третьем мире.

К середине 1970-х годов все европейские империи прекратили свое существование. В большинстве своем — даже раньше, к началу 1960-х. Европа окончательно перестала быть глобальной силой: за исключением Советского Союза ни одна из европейских стран не сохранила и доли своего былого мирового могущества. В то же время Европа успешно возродилась экономически, особенно та ее часть, которая находилась под американским влиянием. Европейцы научились хорошо жить и без империй. Действительно, они в конечном счете пришли к выводу, что они первыми в мире (опять!) перешли в новое измерение человеческой цивилизации — в эпоху процветания, которая одновременно не несла в себе геополитических рисков и угроз новых войн.

Холодная война завершилась в 1991 году с распадом Советского Союза. Европейцы вновь обрели свою гордость, основанную на уверенности, что они-то уж усвоили все уроки страшного 31 года разрушений и страданий, главный из которых гласил: все преимущества обладания глобальной силой и властью не стоят той цены, которую за это надо заплатить. Они также убедились в том, что не важно, сколько есть в Европе разных национальных государств, сейчас настало время, когда можно сделать то, что ранее никогда не получалось: объединить Европу в одно целое и навсегда изгнать войну с континента.

Европейский Союз создавался с целью достичь то, что не удалось ни римлянам, ни Карлу Великому, ни Наполеону, ни Гитлеру: создать единую Европу. Современные европейцы захотели наконец сделать эту мечту реальностью, причем не проливая ничьей крови. Другими словами, Европа оставила тысячелетнюю затею радикального решения вопроса европейского единства посредством войны. Затея стала еще более радикальной, беспрецедентной во всей человеческой истории: европейское единство, европейская интеграция мирным путем, без войны.

Зима 1945–1946 годов в Европе оказалась одной из самых холодных за всю историю метеорологических наблюдений. Уголь был в дефиците, как и теплая одежда, и продукты питания. Бездомные беженцы в отчаянии разбрелись по Европе, представляя собой опасную, хотя и хаотичную, силу. В некоторых странах, особенно в Германии, создавалось впечатление, что не все смогут пережить эту зиму. В других местах — Франции, Британии — положение было несколько лучше: там была только крайняя нищета.

Все европейские общественные и государственные институты, которые еще как-то функционировали, базировались на остатках старых национальных государств. К формальной власти приводились правительства, как правило, состоящие из вернувшихся из эмиграции деятелей. Однако эти правительства практически ничего не могли сделать в борьбе с повсеместной гуманитарной катастрофой. На востоке объединяющей силой были советские оккупационные войска. На западе процветала фрагментация. Никому и в голову не приходило думать о каком-то объединении. Все мысли были только о выживании и формировании дееспособных национальных правительств.