Московский лабиринт Минотавра - Наталья Солнцева

Феодора не могла похвастаться тем же. Она с тоской вспоминала прогулку по Симонову монастырю, занятную беседу со старшим Корнеевым, вкусный обед с брусничной водкой, непривычную любезность, обходительность свекра. Здесь, в доме в Рябинках, она чувствовала себя как в клетке, но пенять было не на кого. Никто ее сюда не звал, не заманивал, она сама рвалась всей душой к богатой, беззаботной жизни, чтобы не считать денег, не думать о завтрашнем дне. И вот она, эта жизнь!

Отопление в жилой части дома работало на полную мощность. То ли от духоты, то ли от безделья у Феодоры появилась бессонница.

«Ну, чего еще тебе надобно, девица? - уговаривала она себя долгими ночами, лежа в одиночестве на широченной постели, на шелковых простынях. - Молодой, красивый муж у тебя; дом - полная чаша; денег - трать сколько хочешь; нарядов полный шкаф, драгоценности, меха… все, о чем ты мечтала! Машина с водителем, домработница к твоим услугам. Хочешь - спи до обеда, хочешь - гуляй, хочешь - поезжай в театр, в ресторан, к подруге поболтать. Владимир предпочитает сидеть дома, но свободу твою не ограничивает. Он не очень-то доволен твоими отлучками, однако молчит, открыто не возражает».

- Только подруг-то у меня нет, - шептала Феодора. - Муж спит в отдельной спальне, перебрался туда через месяц после свадьбы. И зачем он женился? Словно кошку в доме завел! Кормит, холит, может приласкать, а может забыть на неделю. Живет рядом, но словно в другом измерении - параллельном.

Иногда у Владимира просыпалось супружеское чувство. Он словно спохватывался - бросался делать подарки, угождать, возить жену по модным салонам, по ночным клубам. А потом внезапно остывал, становился отчужденным, замкнутым.

Тяжелее всего Феодора переживала накатывающие время от времени приступы страха. Чего она боялась? Скрипов, шорохов, непонятных звуков, нарушавших гнетущую тишину дома. Владимир был помешан на тишине и при строительстве позаботился о звукоизоляции. Отец ли учел его пожелания или прораб выполнял инструкции нового хозяина, но дом в Рябинках отличался необычным расположением комнат, разного рода особенностями типа коридоров, которые никуда не вели, дверей, которые не открывались - по крайней мере, при Феодоре, и прочими непонятными вещами.

Сначала она пыталась задавать мужу вопросы, однако он так ловко ускользал от ответов, что она перестала это делать. Обследовать же все помещения самой не представлялось возможным. Если Владимир надолго уходил куда-нибудь или уезжал, дома оставалась Матильда, которая, как верный пес, служила хозяину и не оставляла его супругу надолго одну.

- Пусть она не ходит за мной по пятам! - возмутилась Феодора, встретив мужа после длительной прогулки. - Это невыносимо.

- Она беспокоится о тебе, милая, - ответил Владимир. - Только и всего! Матильда выполняет свой долг. Она не может допустить, чтобы с тобой приключилось несчастье в мое отсутствие.

- Какое еще несчастье?!

- Я не могу потерять тебя… - сказал он и запнулся. - Сама судьба преподнесла мне дар, с которым я должен обращаться бережно.

Итак, в распоряжении Феодоры оставались ночи, когда все в доме засыпали, и краткие промежутки времени, когда Корнеев отсутствовал, а Матильда была занята по хозяйству. Тогда Феодора доставала дубликаты ключей и начинала подбирать, к какому замку они подходят. Пара запертых комнат на втором этаже удивили ее - обычные спальни со всеми удобствами, телевизорами и книжными полками, уставленными толстыми томами с золотым тиснением, полупустыми шкафами для одежды, где болтались несколько махровых халатов. «Для гостей! - догадалась Феодора. - В загородных домах все это предусмотрено».

Матильда в эти комнаты явно заглядывала редко, потому что все здесь было покрыто легким слоем пыли.

В следующий раз Феодора спустилась в цокольный этаж и попыталась открыть неприметную дверку, расположенную в левом углу одного из помещений, но тщетно. Ни один ключ не подошел. Слова свекра о том, что при строительстве дома была обнаружена древняя кладка, запали ей в душу. А что, если здесь когда-то было кладбище, старый могильник или склеп? Тогда духи умерших, чей покой нарушили, могут появляться и…

Феодора не отличалась суеверием, но от этой мысли ей стало жутко. Недаром же иногда чудится, будто в доме кто-то незримо присутствует, наблюдает за ней? Две ночи она пролежала без сна, прислушиваясь к каждому шороху. За окнами, в черноте, шумели от ветра деревья.

Наутро после очередной бессонной ночи госпожа Корнеева спросила Илью, не сможет ли он отвезти ее в Москву. Тот вышел на дорогу, посмотрел на слой осевшего снега, грязь. Ветер стих. Крыша дома, деревья, забор - все покрылось мелкими капельками влаги. Охранник стоял во дворе с лопатой, лениво позевывал.

- Попробую, - сказал водитель. - Возьмем джип.

- А мы проедем?

- Надеюсь, что да. Вы собирайтесь, Феодора Евграфовна.

Она вернулась в дом. Матильда принесла в столовую завтрак: тосты, кофе, вареные яйца, абрикосовый джем и масло. Есть не хотелось. Владимир спустился вниз выбритый, в спортивном костюме, благоухающий туалетной водой.

- Я должна проведать родителей! - заявила Феодора. - Мне приснился плохой сон.

- Позвони, узнай, как у них дела.

- Они не скажут. Привыкли обходиться своими силами. Папа стал часто жаловаться на печень, надо бы ему обследоваться.

- Нет проблем! - равнодушно отозвался Владимир. - Дай им денег, пусть съездят в хорошую клинику. Купи лекарства.

Но у Феодоры были другие планы.

- Хочу побыть с ними дня три, - изобразив глубокую печаль, сказала она. - Свожу отца к профессору, поговорю с мамой. Я соскучилась, они тоже.

Владимир поднял на жену красивые миндалевидные глаза с длинными ресницами.

- Хорошо. Поезжай.

И принялся намазывать джем на тост. Он ел молча, не произнося ни слова.

Феодора решила вернуться в Рябинки внезапно, без предупреждения. Она должна выяснить, что здесь происходит!

Москва. Октябрь

- Ты был у Вятича? - спросила Ева, отрываясь от разложенных на столе книг. - Какие новости?

- Если судить об информации по степени ее полезности для расследования, почти ничего нового, - удрученно сказал Смирнов. - Слов много, а толку мало.

- И все же?

- Профессор говорил о лабиринтах, о Симоновом монастыре - Хованин якобы был одержим идеей найти Египетский лабиринт здесь, в подземельях Москвы.

- А Симонов при чем?

- Я сам не понял.

Ева достала с полки увесистый том какого-то старого издания в потрепанном переплете, открыла его.

- Твоя мама собрала уникальную библиотеку, - заметила она, бережно переворачивая пожелтевшие страницы. - Ага, вот! Египетский лабиринт расположен… в Египте, разумеется, рядом с озером Мойрис. А если верить Плинию, то под озером. Сейчас оно называется… ой, тут по-английски написано, а я не так хорошо знаю этот язык, как испанский. - Ева сдвинула брови, пошевелила губами. - Биркет-Корун, кажется. Лабиринт имеет как наземную, так и подземную части, размером превосходящие знаменитые пирамиды. Ого! Так… представляет собой сложную систему коридоров, комнат и колоннад, где царит абсолютный мрак. Брр-р! При строительстве использовались колонны из красного гранита, каменные плиты, отполированный известняк… ну, это уже неважно. Что-то никакой связи с Москвой я не вижу.