Непокорная - Ини Лоренц

– Я ничего не вижу, – ответила Йоханна и встала в стременах. – Вообще ничего, – повторила она, но затем вздрогнула. – Чуть дальше впереди скачут всадники и многие люди идут пешком!

– Это татары и их пленники! Дай Бог, чтобы мы смогли их освободить! – воскликнул Карл и подстегнул своего мерина.

Это ни к чему не привело. И его конь, и кони Йоханны и Войслава были не в состоянии следовать за остальными с нужной скоростью и с каждым мгновением отдалялись от них все больше.

– Быстрее, чертова кляча! – закричала Йоханна на своего мерина. – Если всадники Османьского не смогут остановить татар, нам несдобровать!

Это было еще одно обвинение в адрес их попечителя, которое ее брат не захотел принять:

– Всадники скачут достаточно плотно, они не пропустят ни одного врага. Кроме того, татары уже разворачиваются, собираясь бежать.

Теперь Йоханна тоже это увидела. Пленников сопровождало около пятидесяти татар, и никто из врагов не горел желанием столкнуться с отрядом, вдвое превосходившим их по численности. Когда два татарина попытались убить пленников, в их сторону посыпался град пуль. Хоть всадники стреляли с довольно большого расстояния, выстрелы оказались меткими и один татарин тут же обмяк в седле. Другой развернул лошадь и попытался убежать, но было уже слишком поздно – Османьский приблизился и ударил его саблей. Остальные татары вовремя дали деру. Им удалось уйти, ведь взмыленные кони польских всадников были не в состоянии их догнать.

– Все произошло так быстро! – воскликнул Карл с восхищением.

Йоханна, поморщившись, кивнула:

– Похоже, татары боятся Османьского и его людей.

– Во всяком случае, никто из врагов не повернул в нашу сторону, – продолжил Карл и направился к освобожденным жителям села, которые еще не верили в спасение.

– Тысячу раз спасибо! – воскликнула молодая женщина сквозь слезы. – Да благословит вас Пресвятая Дева Замосцкая, сударь! – Хоть ее руки все еще были связаны, она схватила Османьского за контуш и прижалась к нему губами.

– Прекрати! – накинулся на нее Адам. – А вы разрежьте веревки и освободите людей. У нас не так уж много времени! Или вы думаете, что хан Азад Джимал пляшет от радости, из-за того что мы отбили у него пленников?

Карл подъехал к нему поближе и задал вопрос:

– Вы думаете, что татары попытаются нас перехватить?

Адам непринужденно повернулся к нему:

– Я уверен в этом. Поэтому мы должны постараться, чтобы они исчезли без следа. – С волчьей ухмылкой Османьский повернулся к своим людям. – Посадите на коней тех, кто слишком слаб, чтобы бежать.

– А нам что, бежать рядом с ними? – спросил один из всадников.

Адам насмешливо посмотрел на него:

– Тебе это явно не помешает – да и другим тоже. Слезайте с коней!

Йоханне понадобилось время, чтобы понять, что этот приказ касается также ее, Карла и Войслава. Она устало слезла с коня и, нахмурившись, стала наблюдать за тем, как Адам помогает молодой и весьма миловидной женщине забраться на ее мерина. При этом Йоханна была не менее уставшей, чем эта освобожденная пленница. Девушка впервые пожалела о своем решении притвориться юношей. На время побега это было необходимо, но уже в Варшаве следовало прекратить эту игру. Однако открыть правду сейчас, перед этими суровыми мужчинами и их предводителем, который постоянно был не в духе, не представлялось возможным. Внезапно Йоханна испугалась того, что ей еще предстояло пережить, но затем гордо подняла голову. Она не согнется, не сломается перед испытаниями, посланными судьбой. В конце концов, она не одна и всегда может рассчитывать на Карла и Войслава. С их помощью она покажет нос Адаму Османьскому.

С этими мыслями Йоханна схватила поводья своего мерина и присоединилась к отряду. Рядом с ней шел Карл. На его лошади сидела девочка-подросток, прижимавшая к себе маленького мальчика. На коне Войслава тоже сидела девушка. Она была чуть моложе слуги и сияла, радуясь тому, что ее спасли от татарского плена.

– Сегодня был хороший день, – сказала Йоханна Карлу. – Мы снова показали татарам, что с нами лучше не связываться.

Фадей, который случайно услышал ее слова, громко расхохотался.

– Вы только послушайте этого молокососа! – воскликнул он, немного успокоившись. – Он ведет себя так, будто сам прогнал всех татар!

– Разумеется, вы тоже немного помогли, – великодушно ответила Йоханна.

– Парнишка, прежде чем тебя начнут воспринимать всерьез, тебе нужно немного подрасти, – усмехнулся казак.

– Мне и моему брату уже исполнилось восемнадцать, – снисходительно бросила Йоханна.

– Дело не в возрасте, а во внешности. Тебе можно дать не больше двенадцати!

С этими словами Фадей, которому никого не пришлось усаживать на своего полудикого жеребца, подстегнул животное и, все еще смеясь, поскакал вперед.

– Ты еще удивишься, – пробормотала Йоханна и посмотрела на брата. – Мы покажем им нашу отвагу!

Карл посмотрел на сестру с неодобрением, ведь, судя по ее словам, она собиралась выдавать себя за юношу и в отряде Османьского. Поскольку, по его мнению, это было недопустимо, Карл спросил одного из воинов, женат ли их предводитель.

– Конечно же нет, – ответил мужчина.

– Но у него наверняка есть мать? – снова спросил Карл.

– Я слышал, что она живет где-то на западе. Но еще ни разу ее не видел, а ведь я служу в этом отряде с тех пор, как король поручил Османьскому охранять границу.

– Но в вашем лагере должны же быть женщины?!

– Малыш, тебе что, любви захотелось? Забудь об этом. У нас нет жен. Мы – всадники Османьского. Если кому-то из нас приспичит, мы едем в одно из сел. Там есть красавицы, готовые подсластить нам ночь. Но ты и твой брат еще слишком молоды для этого. Сперва вы должны продемонстрировать свою воинскую доблесть.

Карл слушал его с нарастающим ужасом. Похоже, у Йоханны не было иного выбора, кроме как довериться Османьскому. Но Карл считал маловероятным, что его сестра решится на такой шаг.

Йоханна внимательно огляделась вокруг. В маленькой крепости царил порядок. Крыши были крыты дерном, который постоянно увлажняли, чтобы обеспечить защиту от горящих стрел. Из амбразур угловых башен торчали дула маленьких пушек, а палисад состоял из массивных стволов, привезенных сюда Османьским из Жолквы. Да, состояние крепости можно было бы признать удовлетворительным. Однако Йоханне что-то не нравилось, хоть она и не могла бы сказать, что именно.

Девушка невольно вспомнила свои первые дни в этом месте. Сначала ей, Карлу и Войславу приходилось ночевать в одной из четырех казарм вместе с остальными. Там она поняла: храп и зловоние мужчин ужаснее, чем страх быть разоблаченной. Через четыре недели Османьский, сославшись на родство, перевел близнецов в здание, где жил сам, и выделил им по небольшой комнатке. Теперь Йоханна наконец избавилась от шума и неприятных запахов, но должна была остерегаться зорких глаз Османьского. Он был неотесанным грубияном, но дураком его не назовешь. Кроме того, Йоханна не могла не признать, что их попечитель был хорошим предводителем. С тех пор как близнецы прибыли сюда (примерно год назад), Османьский четырежды отразил нападение татарских полчищ и трижды отбил у них пленников.