НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА - Анатолий Чайковский

В вопросе дезинформации об истинных планах Германии Абверу предписывалось «руководствоваться следующими принципиальными положениями»: маскировать общую численность войск; распространять слухи и известия о якобы их временном пребывании в приграничных с СССР районах; их передвижение обосновывать переходом в лагеря и т. д. Одновременно преувеличивать вооружение, особенно в танках, а ускоренное улучшение дорожной инфраструктуры объяснять «необходимостью развития вновь завоеванных областей» в экономических целях.

Реализация указаний штаба ОКВ персонально возлагалось на отдел «А-III» – контрразведку. «О подготовке нападения Германии на Советский Союз, – каялся в 1946 г. в Нюрнберге его начальник генерал-лейтенант Франц фон Бентивеньи, – я впервые узнал в августе 1940 г. от адмирала Канариса. Тогда же я получил указание активизировать контрразведывательную работу в местах сосредоточения германских войск на советско-германской границе. Мною было дано задание органам военной разведки и контрразведки абвершталле «Кенигсберг», «Краков», «Бреслау», «Вена», «Данциг» и «Познань» усилить контрразведывательную работу.

Что касается руководимой мною «А-III», то в марте 1941 г. я получил от Канариса следующие установки по подготовке к проведению плана «Барбаросса»:

а) подготовка всех звеньев к ведению активной контрразведывательной работы против Советского Союза, как-то: создание необходимых абвергрупп, расписание их по боевым соединениям, намеченным к действиям на Восточном фронте; парализация деятельности советских разведывательных и контрразведывательных органов;

б) дезинформация через агентуру иноразведок в части создания видимости улучшения отношений с СССР и подготовки удара по Великобритании;

в) контрразведывательные мероприятия по сохранению в тайне ведущейся подготовки к войне с Советским Союзом, обеспечению скрытности перебросок войск на Восток.

В мае 1941 г. подготовка и проведение всех указанных мероприятий были в основном закончены, о чем я лично в присутствии Канариса доложил фельдмаршалу Кейтелю. Проделанная мною работа им была одобрена».

Опираясь на последовавшие события весны – лета военного года, можно утверждать: затея фюрера Третьего рейха по дезинформации, прежде всего Сталина, удалась. Не дала результатов и «взятая на себя» советской стороной инициатива в виде прозвучавшего за неделю-вторую до начала войны заявления о «дружбе и мире» между СССР и Германией. Решение о начале военной агрессии против Советского Союза было принято. «Когда начнется эта операция, – заявил 9 января 1941 г. Гитлер в Бергхофе, – мир затаит дыхание…»

Выполняя директивы Абвера, к вторжению немецкого Вермахта в СССР готовилась и Организация украинских националистов. 30 сентября 1940 г. в докладной на имя Л. Берии нарком внутренних дел Украины И. Серов писал: «Общее количество членов ОУН, ведущих антисоветскую работу в западных областях Украины, согласно полученным следственным путем данным…, выражается в 5 500 чел. подчиненных единому руководству краевой экзекутивы.

Практическая работа ОУН в весенне-летние месяцы этого года выражалась в том, что по заданию ее руководства подготавливались материальная и техническая база и кадры для вооруженного восстания против Советской власти при помощи Германии…

Предостерегая краевую экзекутиву от самостоятельного вооруженного выступления, Краковский центр (ОУН. – Авт.) и лично его руководитель Бандера дал директиву (перехваченную нами) переключить работу ОУН на военный шпионаж в пользу Германии».

В другом документе (февраль 1941 г.), украинский Наркомат отмечал, что готовящееся к осени 1940 г. ОУН вооруженное выступление в силу «изменившейся международной обстановки и ряда крупных провалов ОУН» отменено. С учетом последнего ее руководство «занялось перестройкой антисоветской работы применительно к создавшимся условиям». По данным заместителя наркома В. Ткаченко, не отказавшись от вооруженного восстания, верхушка ОУН «решила вести в этом направлении подготовку на более расширенной базе, сочетая организационно-пропагандистскую работу с применением террора… Из захваченной нами переписки «Мармаша» с «Робертом»[53]видно, что эти задачи «Мармаш» формирует в следующих выражениях: «Главный способ – это вооруженное восстание… К этому готовится вся Украина, край, заграница… Предвестник вооруженного восстания – это способ, о котором не может молчать никто. Это, например: Варшава (покушение на Перацкого – министра внутренних дел Польши. – Авт.), это Ленинград (покушение на Кирова). Сегодня надо применять этот способ (Ленинград, Варшава), сегодня создавать новых легендарных людей типа Данилишина и Бандеры. Одновременно с этим подготавливать материал и кадры для массовых выступлений».

Предполагался и план антисоветской работы, включавший пять основных направлений: сохранение основных кадров ОУН; организацию ее деятельности на расширенной базе; пропаганду националистических идей; террор и подготовку массовых «народных» выступлений по типу казацких восстаний XVI–XVII вв.; разведывательную деятельность.

Каждый пункт предусматривал конкретную «программу» действий. В частности, «массовые народные восстания» предполагалось надлежащим образом вооружить. Перед закладкой «зброи в схроны» ее требовалось «смазать, осмотреть и замаскировать». Разговор шел о сотнях единиц автоматического оружия, тысячах винтовок, карабинов, револьверов, обрезов, большом количестве гранат и боеприпасов. Значительная часть оружия оуновцам досталась от разбитого немцами с их помощью польского войска, немало сохранилось и от «былых времен».

Одно из основных мест в задекларированном плане ОУН по заданию Абвера отводилось разведывательной работе. «Материалами следствия подтверждается, – констатировал заместитель наркома, – что ОУН за границей и здесь является фактически филиалом немецкой разведки, собирающей секретные сведения за определенное вознаграждение». В подтверждение приводил указание (апрель 1941 г.) из Кракова «вождя» на имя оуновских эмиссаров в западных областях Украины. «Шлите, – писал Степан Бандера, – больше разведывательных сведений, топографических карт и военной литературы (советской. – Авт.). За все это немцы обеспечат нас оружием и деньгами». Тесную связь ОУН с гитлеровцами тогда же образно подтвердил арестованный М. Думанский (немецкий разведчик и член ОУН) на очной ставке с руководителем окружной Львовской организации ОУН – Биленьким. «… Вы наивно ставите вопрос о доказательствах сотрудничества ОУН с немецкой разведкой: общеизвестно, что ОУН давно находится в услужении гестапо. Об этом знает каждый «хлопак», знаете об этом и вы».

В ответ на просьбу Бандеры в отчетах уездных руководителей ОУН Львовской области (были изъяты у арестованного связного) отмечалось: «В г. Винники стоит воинская часть РККА в 700 человек. В с. Чижики – артшкола, в с. Куровичи – авиачасть, в с. Якторов – технические части РККА». В другом донесении говорилось о более серьезных вещах: местах возможной высадки десантов и объектах для бомбардировки немецкой авиацией. «Называю пункты, где можно садить парашюты (идет их перечисление. – Авт.), – сообщалось в переписке «Мармаша» с краевой экзекутивой ОУН. – Эти пункты, где есть наши люди (по 30–40 сел), охвачены нами, они в любой момент выставят от 200 до 500 людей… Пункты, которые надо бы бомбардировать (идет перечисление. – Авт.)… Все это передать войсковому руководителю, чтобы он учел при составлении своего оперативного плана. Если будете посылать за границу, то также передайте точно обозначенные по карте пункты».