На самом видном месте. Как сегодня увидеть то, что купят завтра - Саймон Штейнгардт

В странах с высокой плотностью населения, где бесцеремонный поступок одного человека может оказать воздействие на всех, кто находится с ним в непосредственной близости, правила, определяющие вежливое поведение, часто бывают подчеркнуто детализированными. Таблички в токийском метро описывают целый перечень действий, которые наблюдаются здесь достаточно часто для того, чтобы возникла необходимость в их общественном осуждении: не курить, не толкаться, не говорить по мобильному телефону, не слушать громко музыку, не наносить макияж, не запрыгивать в вагон поезда при закрывающихся дверях, не спать на полу, никакой еды, никаких напитков и т. д.

Отсутствие надписей может быть столь же красноречивым. Во время одного полевого исследования в Иране наша группа отправилась поздно вечером на прогулку в северные районы Тегерана, где мы стали бродить по парку. Во всем парке было всего две таблички: «Эту воду можно пить» и, у другого источника, «Эту воду пить нельзя». Аналогичный парк в США, возможно, одной из самых регламентированных стран в мире, скорее всего, будет переполнен табличками с детально изложенными правилами и указаниями, что делать нужно, а чего делать нельзя, особенно в тех местах, где играют дети. И все же, в каком месте планеты ни располагался бы этот парк, в Иране, Америке или где-нибудь еще, подобные таблички могут служить индикатором нормативно-правового регулирования в городе, штате или же стране в целом.

Так где же все наиболее продумано? В стране, которая четко формулирует свои правила и указания с помощью заметных, напористых надписей, или же в стране, где представления о том, что вы можете, а чего не можете делать, скорее заложены в самом социальном устройстве? Указывает ли недостаточное количество табличек на недостаток внимания, апробированных методов, узаконенных решений и правил? Или наоборот?

Во многих отношениях табличка может быть последним средством, пояснительной надписью к месту, чье назначение, вероятно, следовало бы спланировать для интуитивного использования, без необходимости давать письменные указания. Градостроители, архитекторы и дизайнеры разработали целый перечень приспособлений для неудобств – урбанистических форм, обладающих воздействием, способным формировать поведение: ряды острых маленьких зубцов, которые не дают людям садиться на бортики или низкие ровные стены; металлические шишечки, приваренные к перилам, чтобы держать от них подальше скейтбордистов, звездочки с острыми лучами в привлекательных для голубей местах.

Тренируя свое восприятие городских надписей и знаков, не забывайте учитывать то, как они могут эволюционировать в нашем цифровом будущем. Если мы сможем все более эффективно создавать цифровые уровни и накладывать их на окружающий нас мир, тогда теоретически любой человек, способный создать подобный уровень, сможет разместить в нем надпись или комментарий, а другой, кто знает, как этот уровень найти, сможет все это увидеть. И если размещающие подобные знаки люди, от служащих правительственных агентств до работников агентств рекламных, смогут использовать все более и более сложные камеры и сенсоры, чтобы критически оценивать прохожих, как они будут использовать полученные данные для распространения своего влияния? Надпись «Не курить» может звучать гораздо авторитетнее, если ее сопровождает образ и голос вашей строгой школьной учительницы математики.

Дизайнеры часто говорят о необходимости идти в ногу с Zeitgeist, что в переводе с немецкого буквально означает «дух времени», однако смысл этого термина выходит далеко за рамки прямого толкования. Zeitgeist – это нечто значительно большее, чем современный тренд или стиль, это настроение, это сама суть времени, и с помощью культурного погружения хороший дизайнер может интуитивно определить, гармонирует или нет его работа с Zeitgeist.

То же самое можно сказать и о том, что мне нравится называть Platzgeist, – о целостном восприятии духа окружающего пространства, будь то район, регион или страна. Все приведенные выше техники могут помочь вам обрести это чувство, однако если чувство это будет улавливаться вами на уровне ощущений, вы сумеете создать настоящую базу данных настроений. И когда с течением времени ваше ощущение Platzgeist притупится, подобная база данных будет для вас обратным билетом, позволяющим вернуться в это место и снова почувствовать его дух.

Макротуры, или коллекционирование образов окружающего пространства с помощью фотосъемки через макрообъектив (с очень сильным приближением), позволяют получить изображение вещей с близкого расстояния, а затем изучить их, не упустив из виду мелкие детали, буквально: фактуру, цвета, геометрию и патину, которые и формируют место или отдельный объект. Макрообъектив делает возможным изолировать предметы от окружающего контекста, однако собранные вами изображения позднее можно рассмотреть в связке друг с другом, чтобы почувствовать суммарный эффект.

Макротур может быть проведен в ходе обычной прогулки по району или же ограничен более тесным пространством, например круглосуточным мини-маркетом, салоном автобуса или же городским парком. Метод этот лучше всего работает, если в его проведении задействована достаточно большая команда, чтобы на ее последующей встрече можно было собрать в одно целое, классифицировать, приколоть к стене и показать всем фотографии, сделанные разными ее участниками. Детальность и глубина изображаемого пространства, свойственные макрофотографиям, делают их прекрасным материалом для будущих презентаций, демонстраций и фильмов.

Некоторые варианты макротуров включают съемку объективом «рыбий глаз» (экстремально широкоугольным объективом вместо объектива с сильным приближением) и панорамную съемку, то есть методы, позволяющие охватить максимальное пространство в одном снимке. В отличие от макросъемки, отличающейся высокой разрешительной способностью и фокусировкой на деталях, панорамные туры поощряют гипервнимание к большой картине окружающего пространства, и эта игра контрастов (приближаем камеру / отдаляем камеру) обеспечивает нам развернутую перспективу, идеальную для того, чтобы проникнуться Platzgeist.

Поскольку цель подобных занятий – добиться чувственного восприятия окружающего пространства, будет полезным выйти за пределы визуальных образов. Разумеется, записать, а затем воспроизвести запахи, вкусы и тактильные ощущения бывает довольно трудно (хотя однажды и это может оказаться возможным), зато еще один фактурный слой к процессу способны добавить аудиотуры.

«Тишина» редко бывает действительно тишиной – просто наш слух достаточно натренирован для того, чтобы отфильтровывать внешний фоновый шум. Высококлассное звукозаписывающее устройство позволит вам переосмыслить окружающее пространство, улавливая те звуки, что в остальных случаях проходят мимо нас: перестук единственной пары туфель на высоких каблуках в толпе обладателей плоских подошв, спешащих на работу, плач ребенка вдалеке, жужжание и звон звуковых интерфейсов машин. Вернувшись в офис, вы можете проигрывать аудиозаписи во время обобщающих обсуждений и рабочих совещаний, чтобы воссоздать ту среду, где были получены собранные данные, а еще встряхнуть сенсорные воспоминания членов группы. Также эти записи можно накладывать в качестве аудиотрека на видеофильм, отражающий вашу концепцию, чтобы добавить ему глубины.