Леди, которая слишком много знала - Томасин Раппольд

Лэнден выбросил эту нелепую мысль с головы. Он вёл себя по-детски и неразумно, и понимал это.

Отбросив мысли о Ките, он проехал через арочное деревянное строение, отмечавшее вход в парк, который вёл к песчаной бухте. Спешившись, Лэнден повёл лошадь по одной из протоптанных дорожек к скамейке, где его ждала Шарлотта. Он оглядел парк, полный людей, которые устраивали пикники на лужайке и неспешно прогуливались, чувствуя себя с каждым шагом всё более виноватым.

Он сдержал проклятие и ускорил шаг. Если Джиа узнает об этой встрече, ей будет больно. А Лэнден не хотел причинять ей боль. Всё изменилось с тех пор, когда они только поженились. Теперь ему больше не хотелось причинять ей боль.

Решив, что по возвращении расскажет Джиа о встрече, он привязал лошадь, решив покончить с этим как можно скорее.

— Доброе утро, Шарлотта. — Он присел рядом с ней, почти оглушенный сильным запахом духов.

Робкая улыбка Шарлотты увяла от формальности его приветствия. Она попыталась сгладить неловкий момент, расправив юбки своего темно-бордового наряда, когда он чопорно сел рядом с ней.

— Я знаю, что это может показаться странным, что я прошу тебя о встрече, Денни, но мне нужно тебе кое-что сказать.

— В чём дело, Шарлотта? Что случилось?

Она вздохнула, её лоб под широкими полями шляпы наморщился от беспокойства.

— Всё дело в моей матери.

— Она заболела?

Шарлотта покачала головой.

— Нет, ничего такого. — Она сжала руки в перчатках, нервничая так же, как Элис в толпе. — Она очень зла из-за твоего брака с Джианной. Я знаю, это смешно, — злиться из-за такого, но, тем не менее, она затаила злобу.

Лэнден знал всё о злобе Мод. Её кампания против Чарли Хардинга, разнорабочего, которого она наняла, чтобы покрасить свой городской дом, послужила уроком. Когда выбранный Мод цвет не оправдал её ожиданий, Чарли отказался перекрашивать дом бесплатно. Мод разрушила репутацию и бизнес Хардинга, и всё это ради того, чтобы не платить по счетам, а ведь она вполне могла себе это позволить.

— Что она сделала? — спросил Лэнден.

— Она съездила к миссис Эмери, — сказала Шарлотта. — Видишь ли, они дружат, ещё с тех времен, когда я там училась.

Лэнден озадаченно уставился на неё. Миссис Эмери была той самой женщиной, которая рекомендовала Джиа на место компаньонки Элис. Той самой женщиной, что заверила Лэндена в том, что у Джиа отличная репутация.

— И что же?

— Миссис Эмери рассказала моей матери кое-что о Джианне. Кое-что, что моя мать собиралась выкладывать всем и каждому, кто готов был её слушать.

Лэнден вздохнул.

— Прости меня, Денни. Мне искренне жаль.

Лэнден изучал её лицо, чувствуя, что в глубине души она вовсе не сожалеет. Но, учитывая, как резко он разорвал их отношения, он не мог винить Шарлотту.

— Что она рассказала?

— Прежде, чем я расскажу тебе, хочу, чтобы ты знал, что моя мать будет хранить молчание о том, что узнала.

— Что-то мне не верится.

— Будет. — Шарлотта яростно закивала, отрицая его сомнения. — Это я могу тебе обещать. Я поклялась ей, что если она расскажет это хоть одной живой душе, я никогда больше не заговорю с ней.

Она посмотрела на свои руки, лежащие на коленях.

— И я действительно это сделаю.

Гнев Лэндена остыл, он посмотрел на Шарлотту, не зная, что сказать.

— Я ценю это, Шарлотта.

Она грустно улыбнулась.

— Я сделаю для тебя всё, что угодно, Денни. Ты наверняка это знаешь.

Он не знал этого, но теперь понял. До этого момента Лэнден не осознавал всей глубины чувств Шарлотты к нему. Или то, как сильно он ранил её. Пронзительное чувство вины проникло ещё глубже. Они делили постель, а теперь он не мог даже вспомнить вкус её поцелуя, не говоря уже о жаре её тела.

— Я говорю тебе это только потому, что чувствую, что ты должен знать.

— Ну, так скажи же.

— Джианна не была честна с тобой до конца.

Он прищурился, снова начиная злиться.

— Что ты имеешь в виду?

— Её родители не умерли, как она утверждает.

Лэнден резко вдохнул и покачал головой.

— Они живы, здоровы и живут в Бостоне.

— Это неправда.

— Это правда, Лэнден. У миссис Эмери нет причин лгать. Джианна сказала ей, что убежала. Что сбежала из своего дома в Бостоне, от родителей.

Он моргнул.

— Но почему? С чего бы она решила сбежать от родителей?

Лэнден был чертовски зол и срывал злость на Шарлотте, но ему было всё равно.

Шарлотта вздохнула и взяла его за руку. Его желудок сжался от мрачного взгляда и страха перед её ответом… ответом, который она явно не хотела давать.

— Потому что они собирались отправить её в сумасшедший дом.

Джиа с трудом поднялась по высокой лестнице — у неё сильно болели ноги. Она вошла в спальню, повесила накидку и плюхнулась в кресло. Поморщившись, сняла грязные туфли и стала массировать сведённые судорогой пальцы ног. Она прошла много миль, и всё, что удалось заполучить, — это испорченная обувь и покрытые мозолями ноги.

Как ни старалась Джиа вызвать видение у ручья, у неё ничего не вышло. Даже никакой вспышки. Когда кровь вновь начала приливать к её измученным ногам, она решила, что всё-таки путешествие того стоило. По крайней мере, теперь она знала, где находится то место, которого Лэнден должен избегать любой ценой.

По утрам он ездил верхом на своём вороном коне и обычно скакал через поля. Рыбу ловил в озере. Джиа ни разу не видела, чтобы он гулял по лесу, и не могла себе представить, что могло бы заставить Лэндена отправиться к тому ручью. Она заставляла себя быть логичной, но не находила утешения в этой хрупкой уверенности. Каким бы невероятным это ни казалось в данный момент, но Лэнден каким-то образом окажется в том месте. И Джиа будет должна как-то его остановить.

Её плечи поникли от осознания безнадёжности ситуации. Отбросив сомнения, Джиа опустила ноги на пол и посмотрела на часы на каминной полке. Лэнден всё ещё был в городе, ведя свои «дела» с Шарлоттой.

Мысли о них двоих не давали Джиа покоя. С каждым минутой ревность, это чудовище, что кормилось её неуверенностью в себе, становилось всё сильнее. Яростнее.

Шарлотта Филкинс была уважаемой, порядочной леди, а Джиа — лгуньей, имевшей скандальное прошлое и родителей, которые были рады избавиться от неё. Ошибкой природы, которую лечили наркотиками.

Обескураживающее сравнение заставило Джиа почувствовать себя ещё ничтожнее. Она расправила плечи, стряхивая с себя болезненное напряжение. Прошлое уже не изменить, к тому же, у неё не было времени на жалость к себе. Алекс и его гости прибудут через несколько часов, а ей ещё нужно принять ванну и переодеться к семейному ужину в честь дня рождения Лэндена.