Живая: Принцесса ночи - Literary Yandere

что чувствует его приближение. Червь развил свои кольца и поднялся, как кобра, покачивая головой: и что-то в груди девушки потянулось за ним. Мир вокруг на несколько мгновений перестал видеться четко, расплылся и размазался, словно погруженный в воду, а потом связь их с червем оборвалась, когда огромная голова на длинном туловище взмыла из-за деревьев. Слуги в страхе завопили, готовые в спешке испортить дело, но Вивиана рявкнула им стоять на месте и махнула незажженным еще факелом.

Червь двигался бесшумно, несмотря на огромные свои размеры, он лавировал меж деревьев так искусно, что его появление стало для всех неожиданностью. Наследника имения монстр признал в Ретте, не в Вивиане, и, хитро обогнув поместье по дуге, выполз к черному ходу. Вивиана надеялась, что ее связь с чудовищем не оборвется до этого момента, но его выдрали из ее груди, как кинжал, оставив после себя незаметную дотоле саднящую боль (к счастью, ненадолго, то была непрочная магия), и она чуть было не опоздала дать сигнал слугам и Уолтерсу. К счастью, Ретт бежал по дому, крича, чтобы они готовились. Да, таков был план: провести червя через все поместье и запутать в его комнатах, а потом запереть и поджечь.

— Огонь! — выкрикнула миссис Купер, и десяток пламенеющих стрел вонзились в ров, окружающий дом. Еще десяток, спустя лишь минуту, подпалили сам дом.

Ретт выбежал через парадный вход, пронесся мимо Вивианы, не оглянувшись, и перемахнул через ров, радуясь, что огонь еще только разгорается: опоздай он на минуту, и остался бы заперт в кругу, как и червь.

И Вивиана.

— Боже мой, — выдохнул Кинг. Его слова шепотом пронеслись по толпе слуг: выполнив свои обязанности, они, несмотря на уговор, не разбежались, а сгрудились неподалеку, наблюдая, как горит Ламтон-холл.

— Она же не выберется оттуда! — Уолтерс побледнел. — Она что, с ума сошла? Огонь слишком быстро охватывает дом!

Но Вивиана так и планировала: встретиться с чудовищем лицом к лицу, пусть она и отпрянула невольно, когда драконья морда высунулась из парадного входа. Запутавшись в хитросплетении комнат дома, червь только с большим трудом мог продвигаться вперед. Он лишь дергался, разевая пасть, и расстояние поддавалось ему с каждым рывком едва ли на дюйм. И все равно, это было ужасное, пугающее зрелище. Монстр ревел и плевался ядом, так что Вивиане пришлось закрыть лицо рукавом, чтобы кислота не попала в глаза, и, как только она зажмурилась, червь мотнул своим огромным языком, мускулистым, как рука Геркулеса, и смел им девушку к самому краю огненной ловушки. Она едва не попала в полыхающий ров!

— Помоги мне, Господи, — простонала Вивиана, тщетно ища на груди крест. Но она, вероятно, обронила его где-то давным-давно. Девушка всхлипнула, но тут Нечто откликнулось на ее мольбы — не тот бог, о котором вещал ей красноносый пастор, Нечто Большее, Великое, как Мир, Всеобъемлющее и Всевластное. Оно не явилось, не коснулось Вивианы даже кончиком мизинца, метафорически выражаясь, Оно лишь дало понять: Я тебя вижу. И этого Вивиане оказалось достаточно, чтобы воспрять духом.

— Надеюсь, ты любишь огонь, — прошипела она в ярости, медленно поднимаясь с колен и вперяя взор в Червя. Тут ее не мог достать и язык демонического врага. — Огонь ведь есть благо, дарованное богами людям, он очищает… и скрывает следы.

Девушка отвела руку с факелом назад — он вспыхнул в мгновение ока, а пламенный круг взбросил свои жадные алые стебли на метр от земли.

— Не знаю, сколько поколений живущих здесь ты терроризировал и разумен ли настолько, чтобы понимать мои слова, но… Вспомни, кого ты сожрал последним, потому как это была, воистину, последняя твоя жертва!

И Вивиана бросилась прямо в пасть к чудовищу, выставив факел перед собой. На мгновение все заволокло дымом, монстр зашипел (или этот звук издал его прижигаемый язык и каплющий с него яд?), а потом огненный круг, опоясывающий поместье, начал затихать, и взору слуг предстала молодая хозяйка поместья, охаживающая морду червя огненной палкой.

В первое мгновение, когда он ее увидел, Ретту показалось, что это длинные волосы Вивианы взметнулись от ветра и заалели, пронзенные лунным светом, но он тут же понял, как ошибся — нет, это голова девушки была объята пламенем.

Ночь захлебнулась в огне, и она была там — то ли женщина, то ли ведьма из холмов, и дым вился от ее располосованной черным спины, обнажившейся из-под обуглившейся рубашки. Если я буду смотреть на нее и дальше, подумал Ретт, я ослепну.

Зоя махнула рукой, отгоняя морок. Будто сжала видение пальцами и отбросила от себя — легко, непринужденно. Без усилий.

— Я надеялась на что-то более впечатляющее, королева, — скривила губы девушка. — Какое-то более могущественное колдовство… А это… просто жалко.

В ее глазах не блестело ни слезинки.

— Неужели ты думаешь, что меня способны сломить… воспоминания? — Вида издевательски расхохоталась. — Я пережила это однажды, значит, могла бы пережить снова. А твои тени — просто дым. От них мне никакого вреда.

— Что, правда? — в свою очередь рассмеялась Медб. Зоя опустила глаза на свои руки. Они дрожали так сильно, как еще никогда прежде. Ее всю колотило, как в лихорадке, от кончиков пальцев до шеи.

"Но я же не боюсь ее, не могу бояться!" — Зоя крепче сжала рукоять меча и тряхнул запястьем, освобождая его от мурашек. Ее взгляд действительно был тверд и ясен, не страх заставлял ее содрогаться — адреналин, пробежавший по венам. Не так здорово оказалось быть живой, как можно было подумать. Зоя прижала руку ко лбу, перенесла ее на затылок, легко потерла… Боль пульсировала под кожей, в мозгу, словно череп пронзили два длинных раскаленных прута, вошедших за ушами и прорвавшихся наружу около висков. За глазами шумела кровь, как или почти действительно настоящая, и в какой-то другой момент Зою бы это, возможно, порадовало. Но не теперь. Болели лодыжки, растянутое бедро, в грудь впивались изломанные косточки корсета, голова гудела, а горло пересохло. Зоя потерла шею и решительно сорвала с нее бархотку. Не важно, не жалко, если она мешала — ее следовало убрать.

Девушка двинулась вперед.

— Если так уверена в своей победе, нападай, коронованная гадюка!

Они снова схлестнулись. Зоя смеялась, кружилась, поигрывая мечом, ее напряжение, выплеснувшись в схватку, перестало быть мучительным. А Медб злилась: она помнила эту девицу ручным зверьком Габриэля, но не той сильной, дикой хищницей, которая сейчас, издевательски улыбаясь, сражалась с ней. Да нет! Не сражалась — изводила! Мастерски не подпускала к себе, шутя отбивая удары (а Медб слыла не